Страница 2 из 24
У тебя уже книги пошли, Сашка скоро из замов в главные грозит прыгнуть, а что я? Сидеть в отделе информации можно и еще сто лет. Так уж лучше буду сидеть перед микрофоном, где и зарплата, и времени свободного поболее. По крайней мере, не носиться по области, а отработать положенное время и заниматься своим делом; не бояться, что завтра тебя сунут куда-нибудь к черту на рога узнавать, сколько эта гениальная несушка снесла за квартал яиц.
Пауза.
Танов. Тебе видней.
Долин. В редакции советовали не попадаться тебе на глаза.
Входит Байков, несет охапку сосновых веток.
Танов. К камикадзе отношусь с уважением.
Байков. Камикадзе это он?
Танов. Он. (Долину.) Старина, ты недооценил моей любви к острову, а посему кладу на тебя ярмо вечного должника.
Долин. Хватит и Вечного Жида.
Байков. Нет, почему? Сочетание может быть очень забавным.
Долин (взяв ведра). Черносотенцы, из чего вы хлебаете воду?
Танов. Идем.
Долин ушел.
Танов (Байкову). Шура, ветки в бочку.
Байков (перебирая ветки). Только не надо меня учить, как делают баню.
Танов. Не буду.
Байков. Не надо.
Танов. Не буду.
Байков. Оскорбительно. Поедешь?
Танов (кричит вслед Долину). Андрей! Направо! (Байкову.) А что делать?
Байков. Почему он уволился, знаешь?
Танов. Причина всегда есть, просто до поры до времени не колет глаза.
Байков. Про утку сказал?
Танов. Про несушку.
Люба. Понятно. Поехал на лесопромышленный, два дня протолкался в управлении, потом встретил какую-то шишку из Москвы. Три дня поил его коньяком, на объекты не успел. Видимо, на что-то рассчитывал. После просил у Соломатина продлить командировку, тот на дыбы. Скандал.
Танов. А шишка?
Байков. Ей коньяк нужен был, а не Андрей.
Танов. Теперь про утку.
Байков. Если бы Андрей не сказал, что у него хоть какой-то материал собран, Соломатин мог шлепнуть статью. Да так оно и будет.
Входит Люба.
Люба. Ну, где вода?
Танов (Байкову). Хорошо, потом. (Уходит за Долиным.)
Люба присела около Байкова.
Байков. Что, Любка?
Люба. Цё, Саска? (Подает ему на вилке кусочек мяса.) На, попробуй.
Байков (жует). У?!
Люба. Поджарка из свинины.
Байков. Эх-х. Простыни есть?
Люба. Опять тускуанские беседы?
Байков. Коран учит ценить и наслаждаться каждым мгновением в отпущенном тебе пространстве времени.
Люба. Ты больше доверяешь Корану, чем Библии.
Байков. Лапуня, я татарин. (Смеясь.) Правда, с дефектом. (Возвращает вилку.)
Люба. Ой, как интересно! С каким? Тебе не делали обрезание?
Байков. Все делали. Но если бы моя бабушка узнала, что я ем свинину, она бы меня прокляла.
Входят Долин и Танов. У каждого по полному ведру воды.
Люба. Наконец-то.
Байков. Ну-ка. (Пьет из ведра.)
Люба. Андрюша, бери воду, а вы занимайтесь своей баней.
Долин (Байкову). Работа, как я погляжу, у тебя спорится.
Байков. Иди, милый, ковыряй глазки.
Долин, Люба уходят.
Байков. Так вот, наш мальчик растерялся, позвонил мне на студию, мы встретились, он мне все выложил и спросил, как тебя найти. По собственному желанию он сможет уйти, если найдет себе замену.
Входит Долин. Байков и Танов его не замечают.
Танов. Меня?
Байков. Да. И если действительно хоть какой-то материал собран. Тебя я помог найти, но твой приезд для него – смерть. Ведь ничего нет и быть не может. Сказать все сам он не мог. Пока плыли на катере, упросил меня.
Пауза.
Долин (Танову). Я могу вернуться.
Танов. Куда?
Долин. Что, ты не понимаешь?
Байков. Андрей, спокойно.
Пауза.
Танов (встал). Пора топить.
Входит Люба.
Люба. Хватить слоняться. Успеете, наговоритесь.
Байков. Уже идем.
Байков, Танов уходят.
Люба. Андрюша, ты куда сбежал?
Долин молчит.
Что с тобой? (Посмотрела вслед ушедшим.) Что с тобой? (Гладит Долина по щеке.) Что?
Долин. Нормально.
Люба (шепотом). Скажи мне. А? (Целует Долина.) А?
Долин (удивлен). Любаша…
Люба (снова целует). А?
Долин. Не надо.
Люба (делово). Помоги мне. (Уходит.)
Долин, постояв, идет за ней.
Эпизод второй
У костра сидят: Танов, Долин, Байков. Люба чуть в стороне в кресле. Ночь. Звездное небо. Все молчат. Пауза возникла во время неприятного и нелегкого для всех разговора. Долин сидит, низко опустив голову.
Люба (Долину). Андрюша, застегни рубаху. Холодно ведь!
Долин. После такой бани?
Молчание.
Долин. Что придумать, я не знаю. Но уходить с клеймом… Мне дурно становится. Раньше мог бы и плюнуть.
Байков. А теперь и плюнуть некуда – везде плевки.
Долин. Ну давай-давай.
Люба. Сашка, ты не прав. У каждого может сложиться так.
Байков. Здесь закономерность.
Долин (насторожившись). Не понял.
Танов. Подождите. (Не сразу.) Андрей… Поганый у нас разговор.
Долин. Да нет, ты говори, я слушаю.
Танов. Я не доверяю тебе.
Пауза.
Ты любишь говорить, что существуешь биологически. Так? Так.
Байков. Или интуицией…
Люба (перебив). Прекратите! Пашка, перестань сейчас же. И ты, Байков, молчи. Мясники какие-то, ей-богу. Человек за помощью приехал, а они, вместо того чтобы найти выход, хлестать его.
Байков. Пока хлещут из любви – есть на кого надеяться.
Люба. В университете, по-моему, обходились и без этого, и надежды не теряли.
Байков. Время…
Люба (перебив). Семь лет не такой уже большой срок.
Танов (Любе, негромко). Тебя заносит.
Байков. И не такой уж маленький. Его прожить надо.
Долин. Я прожил плохо.
Люба. Вот Танов зря времени не терял.
Танов. Ты о чем?
Люба (с иронией). Да так.
Пауза.
(Встала.) Я вам на веранде постелю.
Танов. Мне тоже.
Люба (с насмешкой). Разумеется. (Ушла.)
Танов (Долину). Самая дальняя площадка от Братска?
Долин. Сто двадцать километров. Остальные по трассе к городку с разрывом в двадцать пять – тридцать.
Танов. Четыре объекта.
Долин. Да, четыре.
Танов. В редакцию не поеду, сразу на место, выиграю два, а то и три дня. (Долину.) Материал я у тебя забрал на острове, прилечу одиннадцатого после пуска. Или десятого ночью. Пусть Соломатин спит спокойно и расстаньтесь по-братски.
Долин (не сразу). Спасибо.
Танов. Пошли спать.
Все сидят.
Танов. Где сигареты?
Байков. Держи. Завтра встаем?
Танов. До петухов. Снасти готовы.
Байков. Отлично. Желтое удилище – мое. Помнишь, какого короля я им хапнул?
Долин. Давайте закончим со мной. (С трудом.) Для меня то, что вы начали говорить – серьезно. Кроме вас у меня… Саня, ты прав: хлестать некому. (Прокашлявшись.) В общем, мне важно знать… (Танову.) Почему мне нельзя верить? Если вы меня вычеркнули, давно вычеркнули… Я ведь не знал. Могли бы сказать. Как-то не совсем честно. Кроме вас, действительно… Почему?.. (Оборвал себя.)
Пауза.
Танов. Ну что же, вперед, Франция?
Долин (настороженно глядя на Танова). Вперед.
Танов. Меня всегда сбивала с толку твоя агрессивная искренность, нежность, Андрей. В университете, да и потом какое-то время невольно чувствовал за тебя ответственность. И не я один. Уж какой был людоед Сахненко, но и он твои кости берег. Мне казалось, что ты этого просто не замечаешь, и я сбрасывал все на твою распахнутость, непосредственность, что ли. Но однажды я увидел, что качества перестали быть качествами и превратились в доспехи.