Таинственный венецианец

Селеста надела сверкающее серебром вечернее платье, а в ушах, на шее и руках у нее были бриллианты, стоившие целое состояние.

Из окна своей спальни Эмма наблюдала, как они усаживались в огромную гондолу, палубу которой украшал красный ковер.

Граф Видал в вечернем костюме выглядел необыкновенно привлекательно.

Эмма стояла у окна и размышляла, почудилось ли ей то мгновение, когда она почувствовала, что граф, испытывая к ней влечение, прижал ее к себе, или все это было на самом деле.

Правда, в последние два дня граф не выказывал ей никаких признаков внимания, вел себя так, словно ничего такого между ними не происходило и обращался с Эммой с вежливым безразличием.

Можно было подумать, что они всегда встречались только в присутствии его бабушки и ее мачехи. Это поведение графа Чезаре вызывало в душе Эммы обиду. Неужели он так легко забыл те ощущения, которые они оба испытали, когда оказались совсем близко друг к другу?

На следующее утро Селеста не вышла к завтраку и попросила принести его к ней в спальню.

Обычно она не упускала возможность позавтракать со всеми вместе, хотя бы для того, как полагала Эмма, чтобы повидаться с Чезаре.

Но сегодня Селеста заявила, что вчерашний бал слишком утомил ее, у нее болит голова, и она просила у графини извинения за то, что хочет весь день или часть дня провести в постели.

— Конечно, Анна, — с доброй улыбкой заметила графиня служанке, сообщившей эту весть, — пожалуйста, передай мое искреннее сочувствие синьоре и скажи ей, что пусть она остается в своей комнате столько, сколько это необходимо.

— Хорошо, хорошо, графиня, — закивала Анна и побежала к Селесте, чтобы передать ей слова графини.

Вскоре Анна вернулась и обратилась к графу Чезаре, который лениво прихлебывал кофе, просматривая свежую газету.

— Скажите, синьор, а что теперь делать с корзиной, которую вы заказали для пикника? Она теперь не понадобится?

Чезаре поглядел на нее, потом выразительно посмотрел на Эмму.

— Нет, почему же, — проговорил он. — Корзина понадобится. Синьорина Эмма и я воспользуемся ею. Не правда ли? — и он улыбнулся Эмме. Графиня странно посмотрела на внука:

— Ты собирался сегодня поехать с Селестой на пикник? — спросила она.

— Да, бабушка, так мы с ней договорились. Но, она, как ты слышала, передумала и не может поехать.

Графиня чуть прикусила губу.

— И ты решил взять с собой… Эмму?

Несмотря на то, что в комнате было жарко, Эмма почувствовала озноб. Слова графа переполнили ее радостью и в то же время испугали; она боялась, что все ее чувства отразились на ее лице.

— Ну, если Эмма захочет поехать, — сказал граф Чезаре, — то почему бы и нет? А ведь ты хочешь поехать, не так ли, Эмма?

Эмма тяжело вздохнула: — А куда вы хотите поехать?

— Я знаю в заливе один прелестный островок. Он не большой и совершенно пустынный. Я рассказывал тебе о нем. Кроме того, там есть небольшой домик, в котором можно переодеться. А пляж просто идеальный и там очень хорошо плавать. Вода теплая. Мы там прекрасно поплаваем и позагораем.

Графиня незаметно протянула руку и сжала внука за локоть.

— Чезаре, — сказала она, — ты уверен… — слегка понизив голос, она добавила: — Тебе не кажется, что твое предложение ставит Эмму в довольно сложное положение. Я понимаю, что ей трудно отказаться от столь соблазнительного предложения… — Графиня с беспокойством посмотрела на Эмму.

— Эмма, — спросила она. — А ты уверена, что тебе хочется поехать на этот пикник?

Эмма почувствовала, что по какой-то причине графиня хочет, чтобы она отказалась от этой поездки, но не понимала причины.

Неужели она считает, что ее внук — опасный компаньон для молодой впечатлительной девушки и этот пустынный остров неподходящее место для развлечения двух чужих друг другу людей?

Конечно, Эмма отчетливо понимала, что она должна отказаться от поездки. Даже просто согласившись сопровождать графа, она создает ужасную ситуацию для себя и Селесты и, кроме того, длительное общение с графом наедине создаст для нее другого рода сложности.

Но в то же время ей ужасно хотелось побывать на этом пикнике и провести несколько часов вдвоем с Видалом Чезаре. И она вдруг почувствовала, что ей наплевать на то, что скажет и сделает Селеста, когда она вернется.

Избегая смотреть на Чезаре, Эмма нерешительно сказала:

— Мне бы очень хотелось поехать, конечно, лишь в том случае, если у вас, графиня, это не вызовет возражений.

Графиня отпустила локоть Чезаре, откинулась на спинку кресла.

— Конечно, я не возражаю, — проговорила она. — Как я могу возражать?

Вид у нее был какой-то обескураженный.

Чезаре поглядел на Эмму: — У вас есть купальный костюм?

— Да, — кивнула Эмма.

— Тогда быстренько берите его и мы уедем прежде, чем кто-нибудь придумает причину, по которой пикник следует отложить. Анна, корзина для пикника готова?

— Да, синьор, я приготовила все, что вы велели, — сообщила Анна.

— Хорошо! Тащи ее сюда, Анна. Эмма, вы окончили ваш завтрак?

Анна сообщила, что Селеста, позавтракав, просила ее не беспокоить, так как она хочет вздремнуть, поэтому Эмма была избавлена от необходимости сказать ей «до свидания».

Эмма догадалась, что Анна правильно поняла сложившуюся ситуацию и хочет освободить ее от последних наставлений мачехи.

Красота ясного утра, солнечные лучи, золотившие шпили и колокольни города, избавили Эмму от светского разговора с Чезаре, и он молча вел моторную лодку через узкие каналы, которые вели от палаццо к заливу.

Эмма притворилась, что целиком охвачена окружающей красотой, чтобы не обращать внимания на него. Хотя на самом деле все ее тело трепетало от сознания, что он находится рядом, и что его загорелые руки, спокойно лежащие на руле лодки, так близки.

Она делала вид, что не замечает загадочных взглядов, которые он время от времени бросает на нее.

Эмма успела переодеться из неидущего ей платья, купленного Селестой, в широкие клетчатые штаны и пеструю расписную блузку, напоминающую кафтан.

Яркие краски ее одежды очень шли ее бледному лицу, гладкие шелковистые волосы закрывали плечи.

Наконец, когда городские острова остались позади, Эмма почувствовала, что ее дальнейшее молчание выглядит несколько странно. Повернувшись к Чезаре, она сказала: — Я извиняюсь, что навязалась вам таким образом.

Чезаре насмешливо посмотрел на нее:

— Прелестная Эмма, не начинайте все сначала. Мы же в прошлый раз договорились, что я непременно свожу вас куда-нибудь и что в любом случае мы останемся с вами друзьями и ничего более. А сейчас мне хотелось бы познакомиться с вами получше. Узнать, например, что вас интересует.

— А меня все интересует, — засмеялась Эмма. — А что интересует вас?

— Множество вещей, — усмехнулся граф. — Я, как и вы, открыт для предложений.

— Перестаньте насмехаться надо мной, — сердито сказала Эмма. Она не привыкла к такого рода пикировкам.

— Зачем мне насмехаться над вами? — удивился Чезаре. — Эмма, почему вы не можете воспринимать все так, как есть? Почему вы во всем видите какие-то происки? Если я решил пригласить вас на пикник, что же ужасного вы в этом находите? И потом, у вас была полная возможность отказаться от этой прогулки.

— У меня такое ощущение, — сказала Эмма, — что вы пригласили меня с единственной целью, — чтобы Селеста стала ревновать. А может быть, вам просто нравится мучить человека, и в вас говорят повадки ваших древних предков. Вы получаете наслаждение, когда издеваетесь над человеком.

Чезаре рассмеялся и покачал головой.

— О, Боже мой, Эмма, ну что вы говорите? Что вы упрямствуете? Может быть, вам напомнить, какая у нас с вами разница в возрасте? Но, несмотря на это, мне нравится ваша компания исключительно из-за вас самой. И, поверьте мне, я меньше всего хочу вызвать гнев вашей мачехи. Тем более что моя бабушка возлагает большие надежды на нашу с ней дружбу.

— Я это уже слышала, — сообщила Эмма и отвернулась от графа.