Шпион вышел вон

Говоришь, «Советские Известия», – говорит генерал, чокаясь пластиковым стаканчиком.

Нет, у нас не советская газета, – смеется девушка.

«Нью – Таймс» называется, – говорит она.

Ну что же, недурно для Москвы, – говорит генерал на чистом английском.

Говорите по-английски?! – восторженно говорит девушка с американским акцентом (программа «Ворк энд Тревел» создана для того, чтобы сотни тысяч людей со всего мира приобщались к культурным ценностям свободного мира – примечание сценариста голосом Барака Обамы на выступлении перед Конгрессом – В. Л.)

Было дело, готовили нас к третьей мировой, – говорит на английском генерал.

Тогда и учить заставляли, – говорит он.

Дальнейшее общение происходит на английском, как это обожают делать аборигены азиатских пост-деспотий на обломках СССР, чтобы подчеркнуть свое превосходство над низшими социальными классами.

Здорово, что можно говорит с вами, чтобы не слышали… эти, – брезгливо кивает девушка на соотечественников, стоящих в очередь в туалет.

Конечно, такой девушке как вы… не место в общем салоне самолета, – говорит генерал.

Наташа, – говорит раскрасневшаяся девушка.

Протягивает визитку. Мы видим надпись. «Нью Таймс. Наташа Мора…»

Еще шампанского, Наташа? – говорит генерал, интимно подвигав бровями.

Ой, что вы, офицер, – говорит с улыбочкой Наталья (показана утылка опустошенная всего на треть).

Я так опьянела, что в такси-то не залезу, – говорит она.

Какие проблемы, Наташа, – говорит генерал.

Вы поедете на моем лимузине, – говорит он.

Нет, я настаиваю, – говорит он.

Наташа расцветает. Сбывается вековая мечта молдаванки, – написано на ее лице, – я проеду по улице, полной нечистот, в золотом экипаже, и смогу смотреть на соотечественников сверху вниз. Глядит на тех гастарбайтеров, что стоят в очередь в туалет. И хотя она сидит, а они стоят, получается у нее все равно сверху вниз. Говорит:

Право, я и не зна… – говорит она.

Донт кэр ит, бэби, – говорит генерал.

Я даю слово офицера, что не нападу на вас, – говорит он.

К тому же, офицер танковых войск никогда не нападет, – говорит он.

На сильного противника, – говорит он.

А вы считаете меня сильной? – томно говорит Наташа.

Это написано на броне вашего танка! – парирует генерал Гудерианов.

Глядя на него, мы понимаем, почему ФСБ-КГБ, при всех его недостатках и недостатках его служащих, смог завербовать и развести 1/ 6 часть суши. Просто потому, что те, кого они разводили и вербовали, были еще глупее них самих.

У меня такое странное чувство… – говорит Наташа заплетающимся языком.

Что вы… генерал, не такой простой воин, как хотите казаться, – говорит она.

Мне кажется, – говорит она.

Вы сотрудник спецслужб, – говорит она.

Британских, – шепотом говорит она.

Почему спецслужб и почему британских, – улыбаясь, шепотом спрашивает генерал.

Вы олигарх и вы говорите по-английски, – говорит она.

Ну так я и по-китайски еще говорю, – говорит шепотом генерал.

Восхищенный вздох девушки. Лица их совсем близки. Наташино – горит.

Я нашла счастье в полете, – говорят ее глаза.

Мммм, мур-няу, – говорят глаза генерала.

О, я вся горю, – говорят ее глаза.

Ну так почему бы нам не… – говорят глаза генерала.

Я никогда еще не… – говорят ее глаза.

Ну так давай сделаем эт… – говорят его глаза.

Дамы и господа, – говорит кто-то.

Что, что за хуйня, – говорят глаза генерала.

…пристегните ремни, – говорит пилот.

А-а-а, – разочарованно говорят глаза Наташи.

Генерал, улыбнувшись, наливает еще вина в стаканчик девушки.

Чокаются, глядя друг другу в глаза. Крупно – пузырьки в стаканчиках…

…отъезд камеры. Мы видим, что шампанское пузырится, но уже в хрустальных бокалах, которые держат в руках Наташа и ее попутчик, товарищ генерал Гудерианов. Они сидят в белом лимузине, общий план автомобиля на фоне аэропорта Кишинева, лимузин трогается, окно закрывается. Салон. Генерал и девушка сидят друг напротив друга.

Я сразу поняла, что вы особенный, – говорит девушка.

Этот простоватый прикид… эти нарочито простые манеры… – говорит девушка.

…все это создавало впечатление чего-то Иного, – говорит девушка.

О, да, я куда больше привык к дорогим костюмам, – говорит генерал.

Чем к таким вот нарядам, – говорит он.

Но так не хочется обижать друзей детства, – говорит он.

Которых я увижу тут, – говорит он.

Ведь не все они стали тем, кем стал я, – говорит он.

Генералом, владельцем крупной компании, – говорит он.

Миллионером, не нашедшим своего личного счастья, – говорит он.

Наташа выглядит как человек, сорвавший банк в казино.

Дадите мне м-м-м-м, – говорит она.

Дам, Наташа, – говорит генерал.

Дадите мне интервью, Николай? – говорит она.

Я бы с удовольствием сделала цикл передач, – говорит она.

Солдаты неизвестной войны, – говорит она.

Наши земляки в Алжире, Афгане, Намибии, – говорит она.

Еще в ЮАР! – говорит генерал.

И в ЮАР! – говорит девушка.

Мы видим, что она одета в костюм, юбка до колена, жакет, рубашка с большим воротником, расширенные рукава – в общем, вариация на тему «Бешеных псов», Тарантино. Для провинции и общежития МГУ вполне модно. Генерал говорит:

Мне нравится, как вы одеты, – говорит он.

У вас есть вкус, – говорит он.

О, и не только, – говорит Наташа.

У меня есть и вкус к авантюрам, – говорит она.

Смотрит на генерала многозначительно. Чокаются шампанским, генерал говорит:

На брудершафт! – говорит он.

На брудершафт, – повторяет девушка.

Тянут бокалы к губам друг друга, пьют. Потом – целуются. Камера скользит по ним, опускается ниже, вместе с рукой генерала, который лапает Наташу за бедро, потом за ляжку, потом лезет под юбку… Крупно – чулки в сеточку на Наташе (хоть одна деталь, да испортит наряд провинциалки – В. Л.). Крупно – обшивка сидений лимузина. Затемнение.

Отъезд камеры. Мы видим чулки, лежащие на сидении. Одежда, разбросанная по салону. Абсолютно голая Наташа. Она сидит, поджав под себя ноги, и держит в руках телефонную трубку. Раскрытая дверь лимузина. Тоже совершенно голый генерал Гудерианов-Альбац. Он стоит спиной к зрителю, мы видим его мясистые ягодицы, спину, мускулистые волосатые ноги. Судя по характерному звуку, и положению рук, генерал мочится. Он напевает.

Шаланды полные кефали, – поет он.

В трусах, – перебивает он сам себя.

В Одессу Костя приводил, – поет он.

Без трусов, – перебивает он себя.

И все биндюжники вставали, – поет он.

В трусах, – резко говорит он.

Когда в пивную он входил, – поет он.

Без трусов, – говорит он.

Смеется. Мы видим поле, солнце, проступающее через облака. Видим бабочку, божью коровку, кузнечика. Стебли кукурузы, ласково кланяющиеся издали генералу. Крупно – его лицо, он блаженно жмурится. Общий план лимузина с невозмутимым шофером за рулем. Шофер смотрит перед собой. Голая Наташа с трубкой. Девушка говорит по-румынски.