Таинственный амулет

Задать подобный вопрос капитану осмелился только шкипер. Однако по насторожившимся ушам рулевого Ренки нетрудно было угадать, что заботит это куда больше народу. У оу Ренки Дарээка была весьма грозная репутация неустрашимого героя, готового ввязаться в любую битву. Здравомыслящие люди предпочитают держаться от таких героев подальше, справедливо полагая себя не столь свирепыми, а главное, не настолько неуязвимыми, чтобы совершать глупости. Тем более многие из его экипажа (и тем более из экипажей пиратских судов) королевского жалованья не получали и потому вполне справедливо считали, что разборки между королевством и республикой их не касаются. Поэтому для того чтобы вдохновить их на битву, надо было показать и некую выгодную сторону подобного предприятия.

Капитан оу Дарээка, слегка улыбнувшись, ответил:

— Меняйте курс. Зайдем к ним с севера, обогнув левый фланг. — Ренки старался говорить достаточно громко, чтобы все на палубе его услышали. — Наша цель — постараться вклиниться между основным флотом и этими выскочками. Тем самым мы, во-первых, разделим кредонцев, ибо они будут вынуждены перестроиться и развернуться, а значит, еще дальше оттянуться на юг. А во-вторых, нарушим связь между флотами, ибо сможем перехватывать любых курьеров, которых они вышлют с той или другой стороны. В-третьих, вывесите сигнал: «Атаковать вышедшие из строя суда». Наши пираты это оценят — призовые деньги за кредонский фрегат могут наполнить кошельки куда быстрее, чем любые древние сокровища.

Слова капитана были услышаны и приняты очень тепло. «Счастливый» был достаточно большим кораблем, но даже на очень большом корабле известия о намерениях капитана разносятся очень быстро, так что уже спустя десять минут последняя пороховая мартышка глубоко в трюме и матрос, уже битых два часа не слезавший с марса, знали о том, что корабль пойдет в бой, но риск этот будет вполне оправдан перспективой немалой выгоды. Даже пираты оценили ход своего самоназначенного адмирала.

— Когда военные морячки начнут рубиться, — глубокомысленно заметил капитан Дгай своему помощнику, — поврежденные суда начнут покидать строй, чтобы залатать дыры да подремонтировать такелаж. Тут-то мы на них и навалимся. Драка, конечно, будет немаленькая, но, думаю, оно того стоит. Передайте корабельному плотнику с помощниками, чтобы в битву не лезли, но были готовы заделывать пробоины. Будет обидно, если отбитый кредонец уйдет на дно.

Что моряку нужнее всего? Наверное, терпение. Расстояния на море, как правило, огромные, и время переходов течет довольно медленно. Пока тооредаанский флот подошел к месту предстоящей битвы, пока пиратская эскадра смогла совершить свой маневр, прошло, наверное, не менее трех часов.

Единственным стоящим упоминания событием, произошедшим за все это время, пожалуй, можно назвать только небольшую погоню за кредонским авизо, пытавшимся передать весть от основного флота неподвижно застывшей группе. Неизвестно, что он там вез и что означал сигнал из флажков, поднятый на его мачтах, но к группе вестника не подпустили, впрочем, не сумев его захватить. Кораблик был маленький, но шустрый. Богатая республика специально строила на своих верфях подобных «гонцов», а не подбирала их из того, что под руку попадется, как остальные государства.

А потом еще внезапно наступил штиль, и флоты застыли в пределах видимости друг друга, но на дистанции, не позволяющей открыть огонь, и оттого могли лишь прожигать друг друга взглядами сквозь стекла подзорных труб.

Жаркое солнце, неподвижная вода, уныло обвисшие паруса на мачтах и тревожное ожидание… Буквально в версте с небольшим замер опасный, ненавидимый всеми фибрами души враг. При большом желании до него, наверное, можно было бы добросить ядро, если бы на корабле нашлась длинноствольная пушка вроде тех, что стоят на береговых батареях. Но даже из такого орудия едва ли получится пробить толстую оболочку борта с подобной дистанции, так что остается только смотреть и ждать. Скрипя зубами, потея от напряжения и накачивая себя яростью, что выжигает все внутри. Воистину профессия моряка, особенно военного, требует много терпения и крепких нервов. Подобные паузы в бою могут вымотать куда сильнее, чем самая жаркая схватка.

Впрочем, подобные штили в этой части океана были нередки, особенно в это время года. И все капитаны знали, что обычно они длятся не слишком долго, так что проще переждать, чем спускать шлюпки и пытаться буксировать суда в сторону пролива.

— Ветер! — внезапно крикнул шкипер Лоон. — Наши ставят паруса!

В отличие от всех остальных опытный шкипер Лоон смотрел не на противника, а на океан и небо и оттого первым (к небольшой досаде Ренки) заметил изменение обстановки. Хотя надо было быть очень опытным моряком, чтобы различить изменяющийся оттенок водной стихии там, где на нее начала воздействовать стихия воздушная. Небольшая, едва заметная рябь появилась вокруг кораблей тооредаанского флота и стремительно понеслась к флоту Кредона.

— Сдается мне, дует точно с запада, — отрапортовал шкипер и, внезапно расплывшись в непривычной для него улыбке, добавил: — Похоже, сегодня боги на нашей стороне!

Что и говорить, попутный ветер был немалым подспорьем для эскадры адмирала оу Ниидшаа. Главный морской гений тооредаанского флота поделил свои силы на три весьма неравных части. Первая, состоявшая из двенадцати судов — легких фрегатов и кораблей, схожих с ними по мореходным качествам и количеству пушек, начала с правого фланга обходить кредонскую линию, которая вытянулась с северо-востока на юго-запад.

Два линейных корабля и тяжелые фрегаты, общим количеством четырнадцать вымпелов, изящным маневром выстроились в параллельную линию перед кредонцами, навязывая противнику классическую артиллерийскую дуэль.

Третья группа, состоявшая преимущественно из старых военных кораблей и купеческих судов, привлеченных для подвоза флоту продуктов и боеприпасов (увы, но снабжение есть краеугольный камень любого военного формирования), пока оставалась в резерве. Первые вроде как охраняли вторых, предоставив «молодым» ратные подвиги. Впрочем, сражение обещало быть столь грандиозным, что, вполне вероятно, именно ветеранам могла выпасть честь завершить его, когда молодые да лихие обломают зубы о вражеские борта.

И вот раздались первые залпы.

— Сигнал Дгаю, — приказал Ренки. — «Напасть на суда за линией». Мы же потревожим их арьергард. Шкипер Лоон, приглядывайте за восточной стороной. Не хотелось бы оказаться зажатым между кредонскими флотами.

«За линией» находились четыре быстроходные шхуны и три авизо, чьи капитаны, на свою беду, бросились догонять «удирающих» пиратов, думая, что это их шанс заслужить награду, показав всему флоту свою лихость и мастерство.

Сейчас они были вынуждены прятаться за корпусами больших судов, ибо если на них и стояла какая-то артиллерия, то явно недостаточного калибра, чтобы всерьез претендовать на участие в морском бою такого уровня. А вот толщина бортов этих легких корабликов делала их слишком уязвимыми для ядер фрегатов, не говоря уж о ядрах с огромных линейных кораблей. Не могли они всерьез претендовать и на реальное противодействие направившимся в их сторону пиратским судам. Все, что им оставалось, — это пытаться маневрировать, не позволив неприятелю сблизиться для абордажа. Охота на подобные цели была хорошо знакома пиратским капитанам, и они с радостью «включились в игру», оттесняя «нестроевых» от главных сил эскадры и загоняя их под свои пушки, дабы обездвижить, а потом и захватить.

Задача же оу Дарээка была намного сложнее — поучаствовать в морском сражении, да так, чтобы не попасть под пальбу своих союзников. А поучаствовать было необходимо, ибо Ренки не мог представить себе ничего более позорного, чем на вопрос: «А что ты делал во время великого сражения у Ворот?» — ответить: «Стоял в сторонке».

Он подвел свою эскадру поближе к арьергарду кредонцев и включился в артиллерийскую дуэль. Несколько раз он готов был поклясться, что вместе с ядрами, выпущенными с батарейных палуб кредонских фрегатов, до бортов его «Счастливого» долетали и ядра тооредаанских пушек. Но разве не в том и состоит истинное мужество солдата, чтобы, не выказывая ни малейших признаков страха, встречать любую опасность, от кого бы или от чего бы она не исходила?