Страница 71 из 83
Сдерживая слезы, которые вот-вот готовы были пролиться, Оливия достала свою половину ключа от дневника из кармана джинсов, что она носила ранее, и надела на шею. Страх в ее животе стал разрастаться.
— Что ты делаешь?
Он наблюдал за каждым ее движением.
— Мой отец снаружи. Он знает способ, как открыть дневник и снять твое проклятие.
Маррок похолодел.
— Это он тебе сказал?
— Я знаю, что ты ему не доверяешь, но он очень сильно рисковал собой, чтобы помочь тебе.
— Ты задавалась вопросом, почему он хочет это сделать?
Она колебалась.
— Потому что ты моя пара. А я его дочь.
— Последнее означает, что он думал об этом не так уж и много за последние двадцать три года. Единственная причина освободить меня от проклятия, — то, что мне больше не будет нужен дневник. После этого он предполагает, что я отдам книгу ему. И, как ты считаешь, что он планирует делать с ним дальше?
Эта мысль приходила к ней в голову, но резкий тон Маррока намекал на нечто более зловещее, чем охрана артефакта от рук Матиаса.
— Он принадлежит нашей семье, и я не верю, что Ричард все еще союзник Анарки. Может, он хочет спрятать его или уничтожить. Спроси его сам.
— Само собой, он не скажет мне ничего, кроме «правды».
Ее переполняло разочарование, взыграл природный темперамент будущей волшебницы.
— Если ты хочешь положить конец этому проклятию, то пойдешь и поговоришь с ним. Как простой разговор может навредить?
— Оливия, никто из нас не является экспертом в магических вопросах. Мы не знаем, на что способен твой отец или что он все же выбрал сторону Матиаса.
— Я читала книги, которые мне дала Сабэль. Он выбрал добро и правду. Я немного знаю о магии…
— Твои знания почерпнуты из книги заклинаний для начинающих. В то время как твой отец и Матиас могут сотворить что-то экстраординарное.
Он погладил ее по плечу.
— Любимая, я не хочу разрушить твою веру в него, но мы должны быть осторожны.
Оливия отстранилась, желая, чтобы он не называл ее любимой, если только не говорил всерьез.
— Осторожность не снимет твоего проклятия. Если ты хочешь нормальной жизни — и смерти — то должен позволить отцу применить свою магию. Один их моих предков навредил тебе, и я пытаюсь дать то, что ты хочешь, но не смогу, если ты сам не будешь помогать себе.
Она ринулась к двери. Вот же упрямец! Когда девушка потянулась к ручке, Маррок уже был позади нее, одной рукой держа дверь закрытой. Другая обернулась вокруг ее талии.
— Шшш. Я знаю.
Когда Оливия судорожно втянула в себя воздух, она поняла, что плачет. Она отвернулась, пока горячие слезы текли по ее щекам. Маррок прижал ее к себе, притягивая в теплые комфортные объятия. Такие идеальные: его слова и мягкие прикосновения.
— Вместе. Мы пойдем к нему вместе. И ты будешь очень осторожна.
Когда он держал ее с такой заботой, ей просто не терпелось ему поверить. Но воин нуждался в ней, чтобы снова стать смертным. Ему положено было делать ее счастливой. Этот факт наполнил девушку нежелательными эмоциями. Любовью. Печалью. Отчаяньем. Открыть книгу будет равнозначно началу их конца. Если проклятие не убьет его, он с удовольствием сделает эту работу сам. И обретет мир после тысячелетия страданий. Оливия обернулась и обняла Маррока, сжимая его так крепко, что у нее заболели руки.
«Я люблю тебя». Эти слова чуть не сорвались с ее языка. Она продолжала прижимать мужчину так, будто наступит конец света, если она отпустит его. Прежде чем стиснуть его еще сильнее, девушка попыталась отстраниться. Но Маррок удержал ее своими сильными руками и снова притянул к себе.
— Все будет хорошо. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы все получилось. Больше не надо плакать.
Она отстранилась, стирая слезы со своего лица.
— Пошли.
Он быстро накинул одежду, достал дневник из тайника и повернулся к ней.
— Что не так?
— Почему что-то должно быть не так? — не поняла она, заглядывая вглубь его голубых глаз, стараясь запомнить каждый оттенок синевы.
— Скажи, чего ты боишься? — прошептал он, дотронувшись до ее щеки.
— Ничего, - «быть без тебя». — Открыть дневник — большой шаг.
— Действительно.
Он очень нежно прижался своими губами к ее. Успокаивал? Или прощался?
Маррок вышел за Оливией из их гостевой спальни, его рука на пояснице направляла ее. Возможно, они на пути к тому, чтобы положить конец его бессмертию. Или чтобы попасть в очередную ловушку Грея, который мечтает заполучить книгу в свои руки. В любом случае, назревают перемены. Воин надеялся, что это было к лучшему. Но он отказывался идти к Ричарду неподготовленным. Маррок был не в курсе магических способностей колдуна. Да, он многое узнал за те несколько дней, что находился в доме Брэма, но понимал, что задел лишь верхушку айсберга, который представляет собой мир волшебства.
— Подожди здесь, — сказал он наверху лестницы.
Получив неохотный кивок Оливии, Маррок проделал длинный путь вниз по коридору. Когда воин вошел в тень, посмотрев на девушку, он уловил беззащитное выражение ее лица. Теперь мужчина увидел все без прикрас: печаль и горе. Неужели она оплакивала то, что он слишком мало присутствовал в ее жизни? Хотелось бы знать наверняка. Он скрывал свои чувства, потому что не мог понять влечения ее сердца, возможно, она делала то же самое. Помоги ему Боже, он был отчаявшимся идиотом, влюбившись в потомка той самой женщины, которая приговорила его к ужасной судьбе. И все же… Невинность Оливии и ее отвага, ее вера во врожденную доброту каждого, были как глоток свежего воздуха впервые за все века его жизни. Маррок был мертв внутри, пока не встретил ее. И если его жизнь закончится сегодня, он будет благодарен за те драгоценные дни, которые он провел с ней. Боже, только послушайте его слова… ну что за влюбленный болван?
Обеспокоенный внезапным поворотом своих мыслей, он поспешил вниз в темный коридор к комнатам Брэма. Пора доиграть эту пьесу до конца. Если утверждения Ричарда были очередной мистификацией, он будет иметь дело с ее отцом и со всем тем, что тот прячет в рукаве, хорошим или плохим. И если Маррок останется жив — даже если никогда не сможет снять свое проклятие — он останется с Оливией до тех пор, пока она не поймет, что они созданы друг для друга.
Наконец воин поднял руку, чтобы постучать в дверь Брэма. До того, как он успел сделать это, волшебник открыл дверь. Он был одет и, очевидно, недавно принял душ. Странно, учитывая то, что на часах не было и четырех утра.
— Я знал о твоем приближении.
— Заметил меня в тени?
— В видении.
Это застало Маррока врасплох.
— Ты знаешь, что здесь Ричард Грей?
Брэм, кивнув, вышел за ним в коридор. Он выглядел настолько счастливым, насколько может быть счастливым человек, у которого посреди гостиной стоит бульдозер. Маррок схватил Риона за плечо, заставляя повернуться к нему лицом.
— Что еще?
— Я связался с одним из старейшин Совета, который имел несчастье встречать Матиаса в бою, прежде чем тот был сослан. Старейшина предупредил меня, что Д`Арк может использовать такой вид колдовства, который еще никто никогда не видел.
— Что это значит?
Брэм покачал головой.
— Надеюсь, что мы не столкнемся ни с этим, ни с тем, что мне пришло в видении.
В желудке Маррока заворочалось липкое чувство опасения.
— Расскажи мне, что ты видел.
— Я не могу видеть деталей, черт их дери, только результат.
— Который?..
— Мрачный. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы предотвратить катастрофу. Сегодня вечером слушайся меня и не спорь.
Маррок поймал себя на том, что рассеянно кивает в ответ. Когда-то Брэм ему не понравился и он не доверял ему. Теперь… вектор их взаимопонимания сместился в положительную сторону. Наполовину. Рион не так уж плох. Для мага, во всяком случае.
Когда они поднялись наверх, Брэм поприветствовал Оливию. Тоска и печаль, что воин ранее заметил на ее лице, были тщательно скрыты. Но их образы выжглись в его памяти, напоминая о том, сколь много он поставил на кон. Что если это были его последние минуты с Оливией? Маррок сжал ее в объятиях.