Страница 3 из 34
– Если будешь хорошо работать, то, возможно, я смогу замолвить за тебя словечко в отделе по найму «Эмпайр студиос», если, конечно, ты не откажешься орудовать метлой или таскать тяжести.
Пассажир его повернул голову к окну и вновь уставился в темноту. И как раз в тот момент, когда Чарли уже усомнился в том, что составил верное представление об этом парне и что тот, вероятно, считает себя выше того, чтобы заниматься физическим трудом, молодой человек заговорил голосом, хриплым от эмоций. И в этом голосе Чарли услышал облегчение, смущение и благодарность.
– Спасибо. Большое спасибо.
Глава 1
1978 год
– Моя фамилия Боровски, я сотрудница Ла-Салльского детского дома, – объявила женщина средних лет с фирменным пакетом Восточного рынка в руках и гордо прошествовала по ковру к столу секретарши. Кивнув на щуплую одиннадцатилетнюю девочку позади себя, она холодно добавила: – А это – Джулия Смит. Доктор Тереза Уилмер назначила ей встречу. Я вернусь за ней после того, как схожу за покупками.
Секретарь улыбнулась девочке:
– Доктор Уилмер встретится с тобой чуть позже, Джулия. А тем временем ты можешь здесь посидеть и заполнить анкету – напишешь, сколько сможешь. Я забыла дать тебе эту анкету в прошлый раз.
Стыдясь своих потрепанных джинсов и неряшливой куртки, Джулия тревожно обвела взглядом элегантную приемную со статуэтками из тонкого фарфора, расставленными на антикварном журнальном столике, и дорогими бронзовыми скульптурами на мраморных постаментах. Обогнув стол с хрупкими безделушками по широкой дуге, Джулия направилась к стулу возле громадного аквариума, в котором тропические золотые рыбки с трепещущими плавниками лениво проплывали между плавно колышущимися, похожими на зеленые кружева растениями. Оказавшись у Джулии за спиной, миссис Боровски просунула голову в дверь и предупредила секретаршу:
– Джулия крадет все, что намертво не прибито гвоздями. Она на редкость проворная, так что не спускайте с нее глаз.
Сгорая от унижения и гнева, Джулия сперва съежилась на стуле, потом с вызывающей вальяжностью вытянула ноги перед собой, явно пытаясь придать себе вид независимый и скучающий, словно сказанное миссис Боровски не оказало на нее ровным счетом никакого влияния. Увы, чувства ее выдавал лихорадочный румянец, а вальяжная поза выглядела как-то неубедительно, поскольку ноги Джулии не доставали до пола.
Чуть погодя Джулия, устав от неудобной позы, распрямилась и с ужасом и отвращением посмотрела на регистрационную карту, которую передала ей для заполнения секретарша. Зная, что все равно не разберет слов, Джулия тем не менее решила хотя бы попытаться. Высунув язык, она впилась глазами в напечатанные на карточке слова. Первое слово начиналось с буквы И, как на вывеске магазина, витрина которого неизменно собирала малолеток. «Игровые автоматы», а как же еще мог называться этот магазин. Вторая буква была «м», как в слове «Америка», но только это слово было совсем другим. Джулия крепче зажала в пальцах желтый карандаш, стараясь побороть знакомые чувства отчаяния и гнева, которые всегда накатывали на нее, когда от нее требовали что-то прочесть. Она училась писать слово «кот» в первом классе, но с тех самых пор ей ни разу не приходилось его ни читать, ни писать – никто от нее этого не требовал! Угрюмо разглядывая непостижимо загадочные слова, Джулия в который раз в бессильной злобе спрашивала себя, зачем учителя учат детей писать дурацкие слова, такие как «кот», если никто никогда не пишет слово «кот» нигде, кроме как в тупых книжках для первоклассников.
Но книжки не были тупыми, напомнила себе Джулия, как не были тупыми учителя. Другие дети ее возраста могли бы, пожалуй, запросто прочесть эту дурацкую карточку! А она не могла разобрать на ней ни слова, и это она была тупой – а не они.
С другой стороны, сказала себе Джулия, она знала немало о том, о чем другие дети не имели представления, потому что она приучила себя замечать все вокруг. И она заметила, что когда люди дают тебе что-то, что ты должна заполнить, они всегда рассчитывают на то, что ты напишешь там свое имя.
С величайшим тщанием она вывела «Джулия Смит» печатными буквами на верхней строчке карточки, но на этом пришлось остановиться, потому что она не знала, что написать в других графах. Джулия почувствовала, что снова начинает злиться, но, вместо того чтобы расстраиваться из-за этого дурацкого листка, она решила подумать о чем-то приятном, о том, например, как щекочет лицо весенний ветерок. Она представила, что стоит, раскинув руки, под раскидистым деревом с густой зеленой кроной, смотрит на белок, которые перепрыгивают с ветки на ветку у нее над головой… Но тут любезный голос секретарши вывел ее из сладкого забытья, и Джулия в тревоге подняла голову. Она чувствовала себя так, словно ее застали за чем-то нехорошим, стыдным.
– Что случилось, Джулия? Карандаш не пишет?
Джулия обломила грифель о джинсы.
– Он сломался.
– Возьми другой.
– У меня рука сегодня болит, – солгала она, спрыгивая на пол. – Мне не хочется писать. И еще мне надо сходить в туалет. Где он?
– Рядом с лифтом. Доктор Уилмер совсем скоро освободится. Не уходи надолго.
– Я быстро, – послушно ответила Джулия.
Закрыв за собой дверь приемной, она обернулась, посмотрев на табличку с названием, и внимательно изучила первые несколько букв, чтобы узнать эту дверь, когда будет возвращаться.
– «П», – прошептала она, чтобы не забыть, – «С», «И».
Удовлетворенная, она направилась в другой конец длинного, застеленного ковром коридора, повернула направо в конце и подошла к фонтанчику с питьевой водой, однако, когда дошла наконец до лифтов, увидела там не одну, а две двери с табличками, на которых были слова. Она была почти уверена, что это двери в туалет, потому что успела заметить, что в большинстве крупных зданий на дверях туалетов ручки особенные, не такие, как на дверях в офисы. Проблема состояла в том, что ни на одной из этих дверей не было слов «Мальчики» и «Девочки». Эти слова она знала. Не было на них и фигурок с изображениями мужчины и женщины, по которым такие, как она, могли бы сориентироваться и войти в нужную дверь. Очень осторожно Джулия нажала на ручку одной из дверей, чуть приоткрыла и заглянула внутрь. Она в ужасе попятилась, заметив там смешные унитазы на стене, потому что она знала то, что, вероятно, не знали другие девочки: мужчины пользовались этими странными на вид унитазами. И они злились, если девочка открывала дверь в тот момент, когда они этими штуковинами пользовались. Джулия открыла другую дверь и вошла туда, куда ей было нужно.
Понимая, что ей надо спешить, Джулия вышла из туалета и торопливо пошла назад. Вскоре она оказалась в той части коридора, где должен был находиться кабинет доктора Уилмер. И тогда она принялась усердно изучать таблички на дверях. Слово на двери доктора Уилмер начиналось с букв «П», «С», «И». Она увидела «П», «Л», «А» на двери, решила, что неправильно запомнила буквы, и быстро ее распахнула. Незнакомая седовласая женщина подняла голову от печатной машинки.
– Что тебе?
– Простите, я ошиблась дверью, – пробормотала Джулия. – Вы не знаете, где кабинет доктора Уилмер?
– Доктора Уилмер?
– Да, вы знаете – кабинет доктора Уилмер… он начинается с «П», «С», «И»!
– «П», «С», «И»… О, ты, наверное, имеешь в виду психолога! Это кабинет двадцать пять – шестнадцать, дальше по коридору.
При обычных обстоятельствах Джулия бы сделала вид, что поняла, и продолжила бы хождение по кабинетам до тех пор, пока не нашла бы нужный, но сейчас она слишком сильно разволновалась из-за того, что опаздывает, и не стала делать хорошую мину при плохой игре.
– Вы не могли бы это сказать по цифрам?
– Что, простите?
– Цифры скажите! – в отчаянии попросила ее Джулия. – Скажите их вот так: три-шесть-девять-четыре-два.
Женщина посмотрела на Джулию как на круглую дуру. Впрочем, Джулия и так знала, что она круглая дура, но ей очень не нравилось, когда это замечали другие. Раздраженно вздохнув, женщина сказала: