Чувство вины

В пятницу вечером телефон зазвонил, когда Лаура сидела в ванне.

Это, наверное, Джулия, решила Лаура. Днем она встретила Марка и неохотно согласилась пообедать с ним этим вечером — стало быть, это наверняка не он. Разумеется, могла позвонить и миссис Форрест. Дважды в неделю она убиралась в коттедже и временами звонила, чтобы перенести уборку с одного дня на другой; правда, такое случалось очень редко. Однако внутренний голос говорил Лауре, что это не миссис Форрест. Она чувствовала, что это звонят из другого города.

С миг она просидела в ванне, прикидывая, каковы ее шансы успеть вылезти, спуститься вниз и снять трубку прежде, чем телефон перестанет звонить, — пожалуй, крайне скудные. Она уже попадала в подобные ситуации и потому терпеть не могла оставлять теплую, мыльную воду и скачками нестись к телефону. Но поскольку телефон продолжал звонить, Лауру начала донимать совесть. Если это Джулия, надо ответить. Избежать неизбежного ей все равно не удастся.

Однако, когда она схватилась за полотенце, телефон умолк, не дождавшись, пока она выйдет из ванной. Она открыла дверь, желая убедиться, что не ошиблась — телефон молчал, и Лаура с досадой снова залезла в ванну.

Впрочем, расслабиться ей так и не удалось, и в воде она понежилась совсем недолго. Готовясь к свиданию с Марком, она знала, что весь вечер будет тревожиться по поводу этого звонка.

Лаура решила снова надеть кремовое шерстяное платье. Марк его еще не видел, и, хотя оно навевало беспокойные воспоминания о вечере, проведенном ею с Джейком, Лаура отказывачась пасовать перед ними. Не может же она позволить себе выбросить платье из-за каких-то воспоминаний, между тем, показавшись в нем с Марком на людях, она смогла бы разрушить возникшие у нее ассоциации.

Телефон вновь зазвонил, когда она уже закончила одеваться. Первым, что испытала Лаура, было облегчение, однако, пока она спускалась по лестнице, ее все сильнее охватывало неодолимое ощущение опасности. Она никак не могла справиться с ним. Всякий раз, когда она думала о поездке в Италию, по спине пробегал холодок, а сейчас она сознавала, что это звонит Джулия, чтобы подтвердить их договоренность. — Алло, — сняв трубку, сказала она и облегченно подумала, что ощущаемая ею тревога почти не затронула голоса.

— Лаура?

Она едва не выронила трубку. Не узнать этот волнующий голос было нельзя, и внутри у нее поднялась волна гнева. Как он смеет звонить ей сюда? Как он вообще смеет звонить ей после того, что сделал?

— Бросьте, Лаура, я же знаю, что вы здесь, — в голосе едва заметно проступило нетерпение. — Имейте совесть хотя бы поговорить со мной.

— Мне — иметь совесть! — поперхнулась Лаура. — Господи, вот уж не думала, что вам хватит выдержки сказать такое!

— Выдержки нам всем хватает, — сухо уверил ее Джейк. — И может быть, вам интересно узнать, что моя в настоящий момент пребывает не в лучшем состоянии.

— Очень хорошо!

— Это был самый длинный месяц в моей жизни.

— И поделом вам.

— Ну ладно. — Голос стал тверже, и Лаура, уже привыкшая отзываться на каждый его оттенок, ощутила, как и сама напрягается. — Будем считать, что вы повеселились на мой счет, а теперь мне нужно, чтобы вы вели себя как разумный человек.

— Я так себя и веду, — резко отозвалась Лаура, сознавая, что ей нельзя допустить, чтобы он взял над ней верх. — Я. и вообразить не могу, с какой стати вы мне звоните, мистер Ломбарда. В чем дело? Джулия устроила вам выволочку?

Он буркнул что-то по-итальянски, но Лаура отлично поняла смысл сказанного. Даже на родном языке Джейка это слово звучало весьма некрасиво, и Лаура подивилась, почему она просто не бросила трубку, чтобы покончить с разговором. — Вы замечаете, что вас то и дело тянет сказать что-нибудь скверное? — спустя мгновение проскрежетал он, и Лаура ахнула. — Это меня-то? — гневно парировала она. — После того, что вы…

— А вы поняли, что я сказал? Лаура заколебалась.

— Я… нет…

— Зато я понял вас так хорошо, что лучше некуда, — сурово сказал он, — и поверьте мне, вам не помешало бы научиться не делать неуместных замечаний!

— Не думаю, чтобы мои замечания, мистер Ломбарда, имели какое-либо значение, — сказала Лаура уже не так резко, тем не менее Джейк выдохнул воздух с негромким стоном.

— Лаура, — сказал он, и от звука ее имени в его устах трепетная теплая волна пробежала по ее коже. — Dio, Лаура, неужели в вас нет жалости?

Лаура чувствовала, что слабеет. Обижать человека — какой бы он ни был — не в ее характере, но она не имела права, не могла уступать.

— Как… как Джулия? — спросила она, сознательно заслоняясь от него именем дочери, и Джейк вздохнул.

— Вчера вечером, когда я разговаривал с ней, она чувствовала себя превосходно, — ответил он наконец, и пальцы Лауры еще крепче сжали трубку.

Стараясь отогнать картины, возникшие от этих слов перед ее мысленным взором, она сдавленно спросила:

— Это было до или после того, как вы легли? — и в страхе стала ждать ответа.

— До — что касается MeiM, — уклончиво ответил Джейк и, не дав ей спросить, что это значит, добавил: — Я мало что знаю о Джулии. Я в Риме, а ее здесь нет.

— В Риме? — затрепетала Лаура. — И сколько… как давно вы в Риме?

Джейк иронически рассмеялся.

— Вам действительно хочется знать? — Он помолчал. — Мне казалось, мои дела вас не интересуют.

У Лауры перехватило дыхание.

— Так и есть. То есть… я спросила просто из вежливости, вот и все…

— Я знаю, почему вы спросили, Лаура, и вежливость тут решительно ни при чем. — Джейк помолчал еще. — Полагаю, вы получили приглашение моей матери?

— Да, — уж этого-то она никак не могла отрицать. — Но я не знаю…

— Хорошо, — прервал Джейк ее попытку оспорить приемлемость приглашения. — Моим родителям не терпится познакомиться с вами. И Лючии, конечно, тоже.

— Лючии? — удивилась Лаура.

— Моей дочери. Лючия — Люси. Лаура замерла.

— Она тоже там будет?

— Разумеется. Она и сейчас со мной.

— В Риме?

— В Риме, — подтвердил он, и Лаура догадалась, что поэтому-то Джулии и нет с ним рядом. Теперь ситуация представлялась ей совершенно иной.

— Ясно, — коротко сказала она. — Так это единственная причина, по которой вы позвонили? Чтобы узнать, получила ли я приглашение вашей матери?

— Далеко нет. — Джейк, судя по всему, с трудом сдерживал раздражение. — Мне хотелось поговорить с вами. Рассказать, как мы туда поедем. Удостовериться, что не произойдет никаких ошибок. Так вот через неделю, считая от завтрашнего дня, то есть в субботу, в шесть утра вас заберет из коттеджа автомобиль, на котором вы доедете до аэропорта в Ньюкасле… — В этом нет никакой необходимости… — Я считаю, что есть, — откликнулся Джейк. Мгновение помолчав, он продолжил: — Вы полетите местным рейсом в Лондон и попадете в Хитроу примерно в десять минут девятого.

— Десять минут девятого! — Лаура пришла в замешательство. — Не рановато ли?

— К сожалению, следующий самолет вылетает из Ньюкасла почти в половине двенадцатого, — ответил Джейк. — В этом случае мы доберемся до Кастелломбарди только под вечер.

— Я могу поехать поездом… Джейк тяжело вздохнул. — Нет.

— Почему?

— Потому что мне так не хочется, — устало ответил он. — Лаура… сага…

— Не смейте называть меня сага.

— …позвольте мне сделать так, как я хочу, ладно?

Лаура судорожно вздохнула.

— А если я не позволю, вы обо всем расскажете Джулии, так?

— Нет, не так. — Джейк снова с пгумом втянул воздух. — Лаура, прошу вас, неужели мы не можем прекратить эту вражду? Ради… ради нас обоих. Мне хочется, чтобы вы провели несколько приятных дней в моем доме.

Волнующий призыв, прозвучавший в его голосе, заставил Лауру закрыть глаза. На миг она представила себе, что было бы, если б она приехала в Кастел-ломбарди и познакомилась с родителями Джейка в качестве его нареченной. Если бы эта поездка затевалась ради нее, а не ее дочери. О да, конечно, у нее и тогда оставались бы сомнения. Да и у какой будущей новобрачной их нет, когда она впервые встречается с родителями своего жениха? Но все искупалось бы сознанием того, что Джейк любит ее…