Король абордажа

— Да, Гарри, об этом я и говорю.

— Не расстраивайся, курочка. Я не скоро снова соберусь в поход — здесь слишком много дел, — к примеру, с землей.

Морган прошелся по комнате и остановился перед зарешеченным окном, неподвижно глядя на разбитые внизу клумбы. Он задумчиво стукнул кулаком одной руки по раскрытой ладони другой, а потом резко развернулся.

— Лиззи, — начал он, — я… ну, все эти планы и земля, к чему они?

— Я тебя не понимаю.

Морган рассматривал половицы у себя под ногами.

— Мы должны признать тот печальный факт, дорогая, что у нас не будет наследников; виноват я, а не ты.

Мэри Элизабет взглянула на него с глубоким состраданием; только она — и еще одна женщина — могли понять, чего стоило этому крепкому, полному сил мужчине признаться в этом.

— Поэтому я подумал, что кто-нибудь нашей крови может принять мое имя — Боже Всевышний, Лиззи, я не могу вынести мысли, что имя, за которое я боролся, умрет вместе со мной. Морганы из Лланримни — древний и достойный род, их знают по всему Уэльсу.

Женщина своим быстрым умом мгновенно схватила и оценила его намерение.

— Ты хочешь сделать наследниками детей моей сестры?

— Да, если кто-нибудь из детей мужского пола Биндлоссов или Арчбольдов примет фамилию Морган, то я… я завещаю им свои земли — после твоей смерти.

— О Гарри, дорогой, я уверена, что ты найдешь приемного сына среди детей Арчбольдов или Биндлоссов. Их отцы так уважают и любят тебя, что, конечно, согласятся. — Она подбежала, и ее пальцы мягко коснулись его щеки. — Как ты мудр, у нас появится новый смысл в жизни, и дети будут нашей крови.

— Твоей крови, — мягко поправил он.

Однажды днем доктор Армитедж вышел на улицу и, несмотря на плохо сгибающиеся руки — след его плена, — поскакал к поместью Данке.

Внешне врач держался непринужденно и вежливо, как обычно, но Морган мгновенно распознал в его поведении такую нервозность и тревогу, что как можно скорее увел Армитеджа в свой кабинет.

— Значит, ты скоро уезжаешь учиться в Лондон? Что ж, это неплохо. — Морган улыбнулся. — Бог благословит твои занятия, Дэвид. Я предсказываю тебе, что ты скоро станешь известным врачом.

Армитедж сжал широкую загорелую руку адмирала.

— Спасибо, Гарри, за присланный кошелек с дукатами, но в нем не было необходимости, ты и так был щедр ко мне.

Морган нахмурил брови.

— Что тебя тревожит, старина хирург? У тебя такой вид, словно вот-вот лишишься богатого пациента.

Армитедж стянул с головы платок и пригладил короткие волосы на голове.

— Все гораздо хуже, Гарри. Я могу потерять двух богатых пациентов.

— Ага, значит, снова начинается лихорадка? — Морган закурил трубочку и вопросительно посмотрел на своего гостя. — И кто эти два пациента?

— Ты и сэр Томас Модифорд.

Рука Моргана замерла.

— Я сегодня в хорошем настроении, — сказал он, — продолжай свою шутку.

— Я бы хотел, чтобы это была шутка, — честно признался Армитедж. — Ты знаешь, что из Англии только что прибыл фрегат королевских военных сил под названием «Желанный»?

Морган фыркнул и затянулся трубочкой.

— Что ж, давно пора лордам Торговой палаты послать сюда нам на помощь настоящий военный корабль. И что из этого?

— Тебе это не понравится, — медленно и серьезно сказал Армитедж, — но фрегат прибыл вместе с сэром Томасом Линчем на борту.

— Тьфу! Чума побери этого надоедливого пустомелю! — плюнул Морган, но голове его неожиданно стало холодно. — Мы были так рады избавиться от него в шестьдесят четвертом году.

Армитедж наклонился вперед.

— Лоцман, мой бывший пациент, подслушал разговор на борту, когда он вводил «Желанного» в гавань. Гарри, — он замолчал и взглянул на Моргана своими голубыми глазами, — Линч прибыл, чтобы сменить на посту сэра Томаса Модифорда!

— Что?

— И не только это. У Линча есть ордер на арест губернатора и обвинение в преступлении против мира и достоинства королевской власти.

Морган не верил своим ушам.

— Ты ошибаешься, Дэвид. Существует элементарная благодарность.

— Может, ты слышал о «благодарности королей»? — заметил Армитедж. — Более того, если я не ошибаюсь, то речь идет и о тебе.

Трубка Моргана упала на пол и разбилась.

— Они не посмеют! Гори они адским пламенем, эти благородные рыцари в Лондоне! — С момента захвата Порто-Бельо Армитедж не слышал, чтобы адмирал так ругался.

Виргинец сидел молча, пока не затих поток ругательств.

— Говори что хочешь, но я боюсь, что это правда. Полковника Биндлосса и других уже прошиб холодный пот. Говорят, что испанский посол в Уайтхолле просто бесился от гнева и стыда, когда получил вести из Панамы.

— И пускай бесится, папистский ублюдок. Англия — простые люди — поймут, что я воевал за них. Они поддержат меня!

— Может, и так, но не забывай, что, с другой стороны, Англия сейчас не в том состоянии, чтобы развязывать еще одну большую войну. Казна его величества истощена, правительство недостаточно прочно сидит на своих местах, а сторонники парламента готовы в любой момент попытаться снова взять власть в свои руки. Испанский посол, граф де Молина, потребовал под угрозой войны, чтобы Модифорда и тебя, — он в отчаянии поднял на Моргана глаза, — вернули в Лондон и повесили за нарушение прочного договора о мире.

Непроизвольно пальцы Моргана потянулись к шее. Здесь, в Карибском море, он научился, как распутывать нити политической интриги, как ценить друзей и врагов, но Лондон, до которого было три тысячи миль, казался ему коварной, непредсказуемой трясиной.

— Ясно, что сэру Модифорду не выпутаться. Но, Гарри, в конце концов, виноват он, потому что не вернул твою экспедицию. Поэтому я и все твои друзья считаем, что тебе надо собрать все самое ценное и бежать на Тортугу, пока есть такая возможность.

Морган хлопнул кулаком по столу.

— Черт тебя побери, Дэйв, я думал, ты меня лучше знаешь. Ты думаешь, что я сбегу и оставлю Тома одного под угрозой виселицы? Никогда! Даже если после этого мне придется жариться в аду целую вечность. Брось, мы положим этому конец. Я уверен! Ямайка не допустит такой черной неблагодарности.

Он выскочил в коридор и во все горло заорал, требуя лошадей и одежду.

Информация Армитеджа оказалась почти достоверной. Ордера об аресте Моргана не было, но Модифорд оказался в опасности.

Линч прекрасно понимал, что попытка публично арестовать такого популярного губернатора, как Модифорд, приведет только к волнениям и, возможно, бунту, поэтому он заманил сэра Томаса на борт «Желанного». Тогда, и только тогда, он опубликовал в Порт-Ройяле указ королевской власти, в котором он назначался вице-губернатором острова и временно исполняющим обязанности губернатора.

Обстановка в городе накалялась, даже самые низкие души возмущались отказом Линча отпустить своего пленника под честное слово, чтобы навестить сына, умирающего в Испанском городе.

Морган бурей ворвался в город и с удивлением узнал, что о нем самом не было опубликовано никаких распоряжений; в настоящий момент вся ответственность за атаку на Панаму была возложена на Модифорда, не только потому, что он выдал каперские поручения, но и потому, что не сообщил адмиралу о вновь подписанном мире.

Поговаривали, что Морган и его ребята ворвутся на борт королевского фрегата и силой освободят любимого губернатора, но когда гарнизоны фортов проявили достаточную дисциплинированность и признали действия сэра Томаса Линча законными, друзья Моргана убедили его, что для защиты Модифорда будет лучше, если не оказывать физического сопротивления королевской власти.

Утром 22 августа 1671 года Чарльз Барр вместе со своим хозяином смотрели на заштопанные паруса старого протекающего брига, который, словно в насмешку, назывался «Ямайский купец». В его трюме сидел в цепях глубоко несчастный сэр Томас Модифорд. Заплывшими, слезящимися глазами Морган проводил набиравший скорость и постепенно тающий вдали силуэт.

Барр вздохнул.