Страница 14 из 14
Пивной ресторан «Атаман» Банан знал хорошо, но наблюдал его только снаружи. Внутрь таких, как он, не пускали – это не какая-нибудь тошниловка, а солидное заведение, пиво там раза в три дороже, чем на обычной «точке», люди там сидят солидные, а на входе дежурит швейцар в пурпурном макинтоше. Когда Банан ступил на крыльцо «Атамана», эта проблема, о которой он раньше и не задумывался, вдруг встала перед ним в полный рост.
– Куда? – буркнул швейцар, загораживая собой вход.
– Туда, – вежливо ответил Банан, показывая пальцем на дверь.
Швейцар окинул взглядом его засаленную куртку и грязные ватные штаны и, наклонившись к Банану, негромко сказал:
– Вали отсюда. Если не хочешь неприятностей.
Банан так же тихо шепнул ему:
– Мне по делу.
– Дела сделаешь под березкой.
Швейцар стал спускаться по ступенькам, оттесняя Банана вниз.
– Мне человек нужен…
– Кто?
– Он там, внутри.
– Как зовут?
– Эта…
Банан задом спускался по ступенькам, пытаясь вспомнить имя, которое называл ему человек в кепи.
– Сом… Сум… Не помню. Он там сидит, пиво пьет.
Они уже спустились вниз, и швейцар натянул на правую руку кожаную перчатку, намереваясь, очевидно, в случае необходимости принять более решительные меры. И тут Банан вспомнил:
– Во, дядя Сэм!
Швейцар остановился и сощурил глаза.
– Что тебе от него надо?
– Пакет передать. И это самое…
Банан попытался как-то иносказательно дать понять, что ему положено вознаграждение за труды, но пока он складывал в уме фразу, швейцар перебил его:
– Где пакет?
Банан достал конверт и нерешительно повертел его в руках.
– Давай сюда, – буркнул швейцар, взял конверт и, поднявшись по ступенькам, скрылся внутри.
Банан почесал в затылке, достал из-за уха окурок и закурил. Приблизился к высоким окнам ресторана. В просвете между тяжелыми шторами с обшитыми бахромой фестонами он увидел в зале швейцара, почтительно склонившегося перед человеком, сидящим за одним из дальних столиков. Тело швейцара почти полностью загораживало от Банана его собеседника, видна была только рука, обхватившая бокал, и край синего манжета.
Сильный удар в плечо заставил Банана прекратить наблюдение. Он отскочил в сторону и тут же упал на спину, споткнувшись о чью-то выставленную ногу. Затылок врезался в обледеневший асфальт, в глазах поплыли звезды. Послышался хохот, кто-то швырнул ему в лицо снег.
– Здравствуй, ж… Новый Год! – проорали над ухом. Он приподнялся и увидел, как группа молодых людей – трое юношей и девушка, – хохоча во все горло, продолжили свой путь к автобусной остановке. Девчонка оглянулась на него: веселая румяная мордашка, белые зубы…
– Иди отсюда! В зоопарк иди!
Банан встал на ноги, кряхтя и постанывая отряхнул снег, осторожно потрогал затылок. Но тут же вспомнил, что теперь он не обычный бомж, а человек серьезный, член Организации, за ним стоит сам Олег Анатольевич, да и все остальные, если что…
– Эй вы, козлы! – крикнул он вслед уходящей молодежи. – А ну давайте на «стрелку» в «Луну»! Там мы вам живо разбор устроим! Ну что, обоссались?!
Молодые люди только засмеялись в ответ, но на душе у Банана полегчало.
– Видел козлов? – спросил он у вышедшего из бара швейцара. – Я бы их на куски порвал, связываться неохота. А на «стрелку» идти зассали…
Но швейцар скалился себе с верхней ступеньки и непонятно было, над кем он насмехается: над трусливыми юнцами или над ним, Бананом.
– Башка болит, сотрясение мозга, наверное, – пожаловался Банан неизвестно кому и осторожно двинулся по ставшей скользкой аллее.
Зря он послушался Кирьяна. Сразу бы бросил письмо в мусорку, а стольник – за пазуху. Сто рублей – сумма приличная. Для бомжа, который живет только тем, что найдет или уворует, – очень приличная. Да что там говорить – большие деньги. И все-таки Банану даже в голову не пришло бы взять их себе и пустить в оборот, минуя общий котел. Это серьезное преступление, самое тяжкое, какое может быть. С Кирьяном шутки плохи: Вологда, вон, калекой остался, недаром его Одноруким Бандитом прозвали. И не утаишь ничего – свои же дознаются и все ему доложат. Кирьян любит деньги. Потому что хочет быть Анатолием Олеговичем. И любому башку проломит, кто, как ему покажется, мешает в этом.
Через десять минут Банан вернулся в «Луну» и сел рядом с Кирьяном. С Анатолием Олеговичем то есть.
– И что? – спросил Анатолий Олегович.
– Передал. А потом какие-то мудозвоны мне по голове надавали, еле доковылял. Вся спина гудит.
– Ты мне зубы не заговаривай. Кого твоя спина интересует? Бабки давай!
– Какие бабки? – удивился Банан. – Откуда?
Анатолий Олегович усмехнулся и с каким-то странным выражением посмотрел на Банана.
– Я Горюшку за тобой посылал, – сказал он. – Горюшка сказал, что тебе дали бабки. Еще стольник.
– Да врет он! – возмутился Банан. – Где он? Я ему…
– Сядь, – сказал Анатолий Олегович.
Банан осекся и замолчал.
– Я тебе вот что скажу, Банан, – Анатолий Олегович важно откинулся на спинку стула и достал из кармана пачку «Монте-Карло». – Надо нам за того мента взяться, из прокуратуры который… С него большие бабки вышибить можно, только поберечься надо…
Закончить свою мысль он не успел. В кафе вошел высокий молодой человек, по виду спортсмен, подошел к стойке, огляделся и направился к их столику.
– Добрый день. Если не ошибаюсь, вы только что были в ресторане «Атаман»? – Он обращался больше к Банану, хотя, закончив фразу, встретился взглядом с Анатолием Олеговичем, и взгляд его показался Анатолию Олеговичу вызывающим доверие.
Банан оглянулся на своего босса и выдавил:
– Ну да.
– Есть работа для вас обоих, – сказал молодой человек и улыбнулся. – Легкая работа. И хорошо оплачиваемая.
Улыбка Анатолию Олеговичу тоже понравилась. Хорошая открытая улыбка.
– Если, конечно, вас это интересует, – добавил спортсмен.
Выражение лица у него было доброжелательным, а речь – вежливой, словно он общался не с бомжами, а с большим начальством. Анатолию Олеговичу это очень польстило.
– А что за работа?
– Пожить до весны на даче, вроде сторожей. Всякую шпану отгонять, за отоплением следить, дорожки от снега расчищать. На всем готовом. Там полная кладовка еды – хорошие консервы, мясо, куры… И выпивка имеется, только надо меру знать, вас ведь не для пьянки нанимают!
Анатолий Олегович и Банан переглянулись. Среди бомжей ходит много чудесных историй о счастливом изменении судьбы. Кто-то собирал бутылки на пляже, а потом – раз! – телеграмма: получай наследство! И теперь раскатывает на «Мерседесе» с шикарными чувихами да в лучших ресторанах сидит с утра до вечера! Анатолий Олегович, с одной стороны, был склонен верить в такие чудеса, хотя закрадывалась мыслишка: кто отправил бомжу телеграмму? И на какой адрес? И как он ее получил без документа?
Но вот теперь им самим подваливает такое волшебное предложение! Значит, случаются чудеса, на самом деле случаются!
– Об оплате договоритесь с хозяином, – деловито продолжил спортсмен, и бомжи снова переглянулись.
Жить в нормальном доме, в тепле, да на нормальной еде, а за это еще и деньги будут платить?! Ну ни фига себе…
– Только, эта…
Банан шмыгнул носом и виновато посмотрел на благодетеля.
– У меня паспорта нету…
– А у меня просрочен, – сказал Анатолий Олегович.
– Думаю, ничего страшного.
Видя их замешательство, спортсмен снова улыбнулся, показав ослепительно белые зубы.
– Хозяину ваши паспорта без надобностей. Он мне поручил подыскать приличных людей, а кругом только пьянь и ворье! А про вас я порасспрашивал, – спортсмен неопределенно показал рукой в глубину кафе. – Все говорят, что вы мужики нормальные, вам довериться можно…
Анатолий Олегович приосанился и позволил себе улыбнуться.
– Это Машка сказала? В смысле, Мария Ивановна? Из бухгалтерии?
Конец ознакомительного фрагмента.