Страница 8 из 20
Однако Кукольник знал. Кукольник видел все трещины на лаковом покрытии души – и знал, как превратить едва заметные трещины в настоящие зияния.
Грег сидел в гостиной своего номера. Телевизор, намертво закрепленный в мебельной стенке, был настроен на канал Си-би-эс: там Дэн Разер освещал открытие съезда. Грег осторожно опустил решетку клетки, удерживавшей Кукольника. Способность рванулась на волю, выискивая Алекса. Грег только что видел агента в коридоре и знал, что Рэй отправил его проверить лестницы. На лестничных клетках часто оказывались посторонние люди: лоббисты, пытающиеся пробраться на этажи кандидатов, репортеры, поклонники или просто любопытствующие. Вероятность того, что Алекс кого-нибудь там обнаружит, была высокой. Кукольник потянулся и нырнул в знакомую нишу в голове у агента.
«Наконец, – вздохнула сила. – Наконец!»
«Осторожнее, – предостерег Кукольника Грег. – Не забывай, что в последнее время происходит. Действуй аккуратно».
Кукольник огрызнулся:
«Заткнись! Все нормально. Все снова идет по-нашему. О Кристалис наконец-то позаботились. Странница найдет ту куртку, а Маки мы натравили на Даунса. Съезд начался хорошо. Этот мне нужен. Разве ты не чувствуешь голода? Не забывай: если я уйду, ты умрешь со мной. Я об этом позабочусь».
Высказав эту угрозу, его способность отвернулась, полная алчности. Через Кукольника Грег почувствовал, как в Алексе поднялась волна предвкушения. Он знал, что это значит: охранник кого-то обнаружил. Грег мог себе представить происходящее: наверное, там оказался какой-нибудь парнишка-натурал в блеклых джинсах и футболке, увешанной крупными значками «Хартманн в 88», и в дешевой джокертаунской маске на своем совершенно нормальном лице. Алекс уставится на него, держа руку слишком близко к выпуклости кобуры под спортивной курткой, громко гаркая приказы.
Кукольник взрезал матрицу эмоций Алекса, отсекая плотные синие слои долга и темно-коричневые узы морали, добираясь до оранжево-красной жилы маниакальной жестокости. Кукольник питал ее, усиливая и распаляя. Она легко вспыхнула. Пора!
(Сейчас Алекс уже орет, напрягая шейные жилы, а щеки у него стали багровыми. Он выбросит руку вперед, сграбастает футболку, заставив значки загреметь жестянками, и начнет трясти парня, как нашкодившего щенка. Маска упадет на пол и сомнется под подошвой дорогого башмака Алекса.)
«Да!» Кукольник смаковал эмоции – и Грег ощущал их вкус вместе с ним. Тут была чистая ярость, обещавшая настоящий пир. Кукольник жадно наклонился к ней, еще сильнее взвинчивая эмоции, еще немного усиливая сигнал…
(Алекс замахнется и отвесит пареньку пощечину, заставив голову мотнуться в сторону. Из рассеченной губы потечет кровь, а паренек вскрикнет от страха и боли, внезапно перепугавшись.)
…И это произошло снова. В голове у Грега постороннее вмешательство ощущалось как холодная обсидиановая стена, воздвигшаяся между ним и Алексом и отбросившая Кукольника назад.
Способность внутри Грега взвыла от бессилия и ярости, кидаясь на стену снова и снова – и каждый раз отлетая назад. Грег услышал за стеной смех и все тот же тихий голос.
Вот только на этот раз – на этот раз он смог разобрать слова.
«Ты гребаный сукин сын, Хартманн, но я наконец-то нашел способ тебя свалить, правда? Я нащупал твою слабину, дружище Грегги! Я отыскал у тебя внутри твоего гребаного дружка, того туза, которым ты бил меня, и Мишу, и Моргенштерн, и всех остальных. Только теперь твоего туза смогу разыграть я, как когда-то разыгрывал ты. Я не допущу его к его марионеткам, я буду морить его голодом – и что тогда станет с тобой, сенатор? Что будет, когда твоя способность обратится против тебя?»
Слова прекратились, закончившись издевательским смехом.
И Грег с ужасом понял, что узнает этот голос. Он понял, кто находится за этой стеной, – и, похолодев, содрогнулся.
Гимли. Это был Гимли!
«Ты же мертв! – крикнул он вслед голосу. – Ты мертв, твое чучело стоит в музее! Я сам его видел. Тебя убил Тифозный Кройд!»
«Мертв? – Смех зазвучал снова. – Я сейчас действительно кажусь тебе мертвым, Хартманн? Спроси дружка, которого ты держишь у себя взаперти, реально ли я существую. Нет, не мертвый я. Я просто изменился. Мне долго пришлось возвращаться…»
Голос постепенно стих. Стена исчезла.
Кукольник бессвязно вопил у того места, где она только что была.
«Выпусти меня снова! – требовала сила. – Еще не поздно! Алекс…»
«Нет!»
Грег посмотрел на свои руки. Лежащие на коленях пальцы дрожали. Он чувствовал, как под рубашкой у него по спине текут струйки пота. От выброса адреналина отчаянно колотилось сердце. Ему хотелось куда-то бежать, самому заорать во весь голос. Обыденность номера и монотонный голос Разера казались ему насмешкой.
Ему было очень-очень страшно.
«Ты должен меня выпустить! Выбора нет. Нет!»
«Выбора нет, понимаешь?» Кукольник набросился на Грега, вспарывая ему волю. Грег потрясенно ахнул и ощутил, как его собственная личность спадает с него. Его руки сжались в кулаки, и он начал вставать с дивана. Словно робот на непослушных ногах, Кукольник прошел через комнату. Мышцы на лице Грега свело мучительной гримасой, ноги от попыток вернуть себе контроль сводило судорогой. Он беспомощно смотрел, как его пальцы берутся за ручку двери, ведущей в спальню, поворачивают ее и толкают створку…
«Господи, нет!..»
– Грег? – Эллен читала в постели, поставив книгу на округлившийся живот. – Приложи ладонь вот сюда. Малыш все утро меня толкает. – Она повернулась к нему, и на ее аристократическом лице с тонкими чертами появилось удивление. – Грег! Что с тобой?
Он чувствовал, как все его тело дрожит, разрываясь между волей Кукольника и его собственной. Каждая дергала за веревочки, пытаясь полностью перехватить управление. Но стоило Грегу это себе представить, как Кукольник насмешливо фыркнул:
«Мы оба один и тот же человек, знаешь ли! Я просто твой туз, твоя способность. Я делаю то, что нужно, чтобы мы могли выжить. Эллен здесь. Используй ее».
«Нет. Так нельзя».
«Она же просто еще одна жалкая марионетка. Если на то пошло, то послушнее многих. Ее боль годится не меньше других».
«Риск слишком велик. Не здесь и не сейчас».
«Если не здесь и не сейчас, то рискуешь все потерять в любом случае. Давай!»
Грег почувствовал, как его тело делает еще один неуверенный шаг вперед. Его сжатый кулак поднялся. Теперь в глазах Эллен появился настоящий страх. Она закрыла книгу и с трудом села в постели.
– Грег, прошу тебя! Ты меня пугаешь…
Грег полностью отпустил тело, словно эта схватка его измотала. Кукольник торжествующе заорал. И тут, когда Кукольник занес руку для первого удара и предвкушающе расслабился, Грег снова восстал против своей способности. Застигнутый этой атакой врасплох, Кукольник потерял контроль над телом. Игнорируя его рывки и проклятья, Грег затолкал его глубоко – глубже, чем когда-либо за последние годы, – запер мысленную клетку и отправил ее в самый дальний уголок сознания. Только перестав слышать Кукольника, он остановился и вернулся к реальности.
Он стоял у кровати, задыхаясь. Рука все еще оставалась поднятой, Эллен скорчилась, ожидая удара. Грег разжал пальцы и, медленно поднося их к ее лицу, присел рядом с ней. Он почувствовал, как она отпрянула, но расслабилась, когда он начал гладить ее по голове.
– Тебе нечего бояться, милая, – сказал он. Он попытался засмеяться, но услышал в собственном голосе боль. – Эй, я ни за что не стал бы причинять тебе боль, ты ведь знаешь. Ты же мать моего ребенка. Я никогда не сделаю тебе больно.
– Ты казался таким обозленным, разъяренным… На секунду…
– Я неважно себя чувствую. Ничего страшного: кишечные спазмы. Нервы. Думал про съезд. Я уже принял «Маалокс». Сейчас все пройдет.
– Ты меня испугал.
– Извини, Эллен, – проговорил он успокаивающе. – Пожалуйста…
С Кукольником все было бы легко: он без всяких усилий заставил бы ее себе верить, но теперь эта способность стала опасной. Эллен смотрела на него так, словно собиралась еще что-то сказать, но потом медленно кивнула.