Страница 22 из 52
Его сын Тимофей Васильевич не только своевременно внедрял все новейшие достижения ситценабивной отрасли у себя на фабрике, но решил непременно заняться просвещением грубого и невежественного мастерового народа. Он начинал с того, что сам лично учил рабочих грамоте и письму. Потом он пошёл ещё дальше: устроил при фабрике ремесленную школу для детей и обучал их грамоте и фабричным профессиям. На фабрике строго запрещалось пьянство и сквернословие. Работники и ученики имели полный социальный пакет, хорошие бытовые условия, пенсию по старости. Называть такого хозяина эксплуататором-кровопийцей и устраивать митинги и забастовки мог только тот, кто уже в силу своей испорченности не хотел оставить дурные привычки и ставил себя на грань увольнения. Любопытный факт. Зимой 1904 года бакинское и петербургское рабочее движение инициировало целый ряд забастовок, пригласив участвовать в них и фабрики товарищества прохоровской Трёхгорной мануфактуры. Требования экономического характера вырабатывали бакинские и петербургские «товарищи». Они добивались учреждения школы, яслей, достойной зарплаты, социальных пособий. По отношению к прохоровской мануфактуре это было настолько нелепо, что вызвало смех у большинства трёхгорцев, поскольку всё это существовало у них уже в течение ста лет.
Прохоровыми было построено для своих работников 15 жилых домов с отоплением канализацией, родильный дом и ясли, две больницы, начальная школа, училище, театр, библиотека. Примечательно, что Прохоровы не брали с работников денег ни за жилье, на за медицину, ни за образование. Так же было устроено и у Саввы Тимофеевича Морозова.
Такие купцы, предприниматели и торговцы, как Прохоровы, были людьми исключительно высоконравственными. Их семья была старообрядческой. Старообрядцы в своём быту отличались особой строгостью нравов. (Надо заметить, что старообрядцы отделились от Русской Православной Церкви из-за обычаев, обрядов, а не вследствие разногласий в вере. Евангелие, заповеди Божии — одинаковы и у старообрядцев, и в Русской Православной Церкви.)
Любопытно, что многих из знаменитых ныне оптинских старцев, прославленных тем, что со второй половины восемнадцатого века они «являли свет миру», сосредоточивая в себе самое важное и самое полезное знание для жизни каждого человека, дала России именно купеческая среда. Старец Лев (Наголкин) был из купцов Орловской губернии, в молодости, работая приказчиком у купцов Сокольниковых, показал себя с самой лучшей стороны, так, что хозяин хотел выдать за него свою дочь, и только склонность молодого человека к монашеству помешала осуществить это намерение. Исаакий I (Антимонов) происходил из знаменитого зажиточного купеческого рода города Курска и все навыки благочестия и послушания получил в родном доме. Родители Варсонофия (Плиханкова) занимались торговлей в Самаре. Старец Анатолий (Потапов) происхождением из московских мещан, занимавшихся торговлей. Он сам в молодости торговал, рассказывая: «У нас торговля была своя красным товаром». Старец Никон (Беляев) родился в московской купеческой семье. Сохранились воспоминания об его деде Лаврентии Ивановиче Беляеве, который разбогател, всю жизнь он занимаясь торговлей. Главным принципом его при ведении дел была кристальная честность, он часто повторял: «Чужая копейка, внесенная в дом, как пожар, сожжёт его». Лаврентий Иванович отвергал любое лукавство в делах и свидетельствовал: «Я за всю мою жизнь никогда никого не обманул ни разу, а дело мое шло всегда лучше, чем у других». Он любил богослужение и в течение тридцати трёх лет он был старостой церкви святых равноапостольных Константина и Елены в Кремле. Традиции благочестия передались и детям и внукам.
Не случайно ходили и ходят легенды о знаменитом честном купеческом слове, которое скрепляло сделку лучше всяких бумажных, нотариально заверенных договоров и расписок. А никакого чуда, ничего сверхфеноменального в этом честном слове нет. Достаточно только помнить, что даётся оно перед очами Божьими, и Бог ему свидетель, и следовательно, нарушитель честного слова обманывает не только партнёров по делу, но и Самого Всевышнего, предаёт себя и свою совесть. Купец, опирающийся в своей деловой этике на Православие, готов был скорее разориться и потерпеть убытки, чем нарушить данное слово. К слову относились с глубоким уважением. И такое отношение к слову рождало именно православное мировоззрение.
Пример. Однажды русский купец Пётр Павлович Капырин после смерти отца вознамерился продать своё имение в Малоярославце. Покупатель нашёлся, залог был получен, правда, сделка была заключена на словах. Сразу после этого выяснилось, что по территории имения пройдет Киево-Печерская железная дорога, это увеличивало стоимость имения в несколько раз. Тут же нашлись новые покупатели, они предложили задаток в тройном размере, но Петр Павлович не аннулировал словесную сделку, сославшись на данное им купеческое слово.
Евангелие от Иоанна так и начинается утверждением: «ВначалебылоСлово, иСловобылоуБога, иСловобылоБог»(Ин. 1, 1). Как же можно было относиться к слову без должного благоговения и уважения, если Сам Бог назывался Словом? Как же можно было, зная всё это, не уважать собственное слово?
По Библии, слово имеет вес само по себе: «Нодабудетслововаше: да, да; нет, нет; ачтосверхэтого, тоотлукавого» (Мф. 5, 37). «…Завсякоепраздноеслово, какоескажутлюди, дадутониответвденьсуда, ибоотсловсвоихоправдаешься, иотсловсвоихосудишься» (Мф. 12, 36–37). Вот поэтому каждый православный христианин с особым вниманием относился к сказанному. «Нектосказалосебе: девятьпомышленийублажихвсердцемоём, адесятоеизрекуязыком(Сир. 25, 9). Такберегутсловознающиеценуего», — говорил святитель Филарет, митрополит Московский. В этом отношении у русских купцов деловая культура была настолько развита, что во многих случаях письменное договорное право стало ненужным, стали излишними любые письменные расписки. Прежде чем произнести слово, его взвешивали не один раз. И всё это было не где-нибудь, это было у нас в нашей России.
Вспоминается случай с представителем купеческой династии Александром Николаевичем Найдёновым. Когда в 1917 году национализировали Московский торговый банк, которым он владел, Найдёнов выплатил заказчикам значительную сумму денег из собственных средств.
Тюменский предприниматель, писатель и меценат Николай Мартемьянович Чукмалдин говорил: «Наивыгоднейший товар — доверие, а доверие дается только безупречной честности и торговому бескорыстию».
О высоких нравственных принципах, существовавших в России, свидетельствуют многочисленные примеры. Тот же Кирилл Эрастович Гиацинтов, о котором мы уже упоминали, рассказывал про своего деда – генерала Николая Егоровича Гиацинтова. В 1902 году тот был вице-директором департамента железнодорожных дел Министерства финансов. По служебной необходимости он имел свой вагон, в котором мог ездить по железной дороге совершенно бесплатно. Но, когда с ним путешествовали его дети, он заставлял их в этот вагон покупать билеты первого класса, то есть самые дорогие по цене.
– Зачем покупать билеты? – Как-то спросили они его. – Ведь твой вагон совершенно пустой, и контролёры в него не заходят.
Гиацинтов отвечал:
– Я служу, а вы путешествуете. Поэтому должны платить.
«Привсехнашихделахиначинаниях,— писал один из русских купцов (но эти слова могли бы написать многие из них), — мыникогданерассчитывалинаближайшиерезультатынашейработы. Нашейглавнойцельюбыланенажива, асамодело, егоразвитиеирезультат, имыникогданепоступилисьнинашейчестью, нинашимипринципамиинакомпромиссснашейсовестьюнешли».
Купцы Алексеевы, начав в XVIII веке с торговли горохом с уличного лотка, за сто с лишним лет создали систему высококвалифицированных производств золотой и серебряной канители, электропроводов, кабелей, деталей электроламп, разрабатывали на Востоке месторождения меди, золота, серебра, платины, разводили высокопородных овец, лошадей, крупный рогатый скот в Сибири и на Дону, вели скупку и очистку шерсти и хлопка на заводах Средней Азии и на Украине. Начиная с 1812 года Алексеевы — активные общественные деятели. Люди крепкой православной закваски, которых отличали скромность и благородство. Двое из них — Александр Васильевич и Николай Васильевич были московскими Городскими Головами. На рубеже XIX–XX веков семья купцов-фабрикантов Алексеевых занимала видное место среди московской интеллигенции. Конечно, прежде всего, это было связано с именем Константина Сергеевича Алексеева-Станиславского, уже в то время известного актёра и режиссёра, одного из основателей Общества искусства и литературы, а также Московского Общедоступного Художественного театра.