Страница 101 из 103
В результате Сталинградской битвы советские Вооруженные силы вырвали у врага стратегическую инициативу и удерживали ее до конца войны. Победа под Сталинградом явилась решающим фактором дальнейшего укрепления антигитлеровской коалиции, подорвала доверие к Германии ее сателлитов[17]. Япония вынуждена была временно отказаться от планов военных действий против СССР. Среди правящих кругов Турции, несмотря на нажим со стороны Гитлера, усилилось стремление сохранить нейтралитет.
За рубежом все те, кто сочувствовал нам в борьбе против фашистов, кто помогал нам в этой борьбе, радовались нашей победе под Сталинградом. 1 февраля 1943 года премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль телеграфировал И. В. Сталину: «Примите, пожалуйста, мои поздравления по случаю капитуляции фельдмаршала Паулюса и по случаю конца 6-й германской армии». Президент США Франклин Делано Рузвельт направил жителям Сталинграда грамоту, в которой битву на Волге назвал «поворотным пунктом союзных наций против сил агрессии».
Когда генералы Воронов и Рокоссовский вышли из кабинета после беседы с верховным, тот какое-то время задумчиво сидел за столом. Потом нажал кнопку, и тотчас явился помощник вождя Поскребышев.
— Где сейчас находится Жуков? — спросил Сталин.
Поскребышев ответил, что утром Жуков вернулся из Ленинграда, куда ездил вместе с маршалом Ворошиловым, а сейчас, наверное, он находится в Генеральном штабе.
— Найдите его и скажите, чтобы прибыл ко мне в Кремль, — распорядился верховный.
Он выпил чаю и хотел было переговорить с Молотовым, как появился маршал Жуков. (18 января 1943 года в день завершения прорыва блокады Ленинграда указом Президиума Верховного Совета СССР ему было присвоено звание Маршала Советского Союза. — А.З.)
— Прибыл по вашему вызову! — доложил о себе Жуков.
Сталин, как всегда, поздоровался с ним за руку, кивнул на кресло. Жуков сел.
— Вы были у товарища Калинина? — спросил верховный.
— Нет. А что? — Жуков сдвинул брови.
Верховный сказал, что за успешное общее руководство контрнаступлением в районе Сталинграда и достигнутые при этом результаты крупного масштаба он, Жуков, награжден орденом Суворова I степени.
— Поздравляю вас от души и желаю добиться новых успехов на фронтах! — И Сталин крепко пожал ему руку. — А нам, Георгий Константинович, предстоит провести еще не одну операцию на советско-германском фронте… Да, а вы все-таки зайдите к товарищу Калинину, он вручит вам орден.
— Постараюсь сделать это сегодня. — Жуков встал. — Если разрешите, товарищ Сталин, завтра в любое для вас время я мог бы обговорить некоторые вопросы, прежде чем убыть на фронт.
— Жду вас завтра утром к девяти. Сможете? — Сталин смотрел на него не мигая.
— Смогу, Иосиф Виссарионович!..
(Орденом Суворова I степени кроме Г. К. Жукова были награждены генералы А. М. Василевский, Н. Н. Воронов, Н. Ф. Ватутин, А. И. Еременко, К. К. Рокоссовский. — А.З.)
«Получить первый орден Суворова I степени, — писал маршал Г. К. Жуков, — означает для меня не только большую честь, но и требование Родины работать еще лучше, чтобы быстрее приблизить час полного разгрома врага, час полной победы».
ЭПИЛОГ
Москва, февраль 1944 года.
Командующий кавалерией Красной армии член Ставки Верховного главнокомандования маршал Семен Буденный трое суток кряду инспектировал кавалерийский корпус генерала Селиванова, его готовность к предстоящей Корсунь-Шевченковской операции, которую проводили 1-й и 2-й Украинские фронты. Маршал остался доволен: корпус генерала Селиванова был готов к тяжелым боям, о чем он сообщил командующему 2-м Украинским фронтом генералу армии Коневу.
— Уверен, что среди кавалеристов будут герои, — добавил Семен Михайлович.
— Даже так? — Конев приподнял брови. — Сражение покажет, на что они способны.
— Прошу тебя, Иван Степанович, об одном: чтобы во время наступления кавалерию с воздуха прикрыла авиация фронта. Если этого не сделать, будут большие потери.
Генерал армии Конев шумно вздохнул.
— Такой приказ я уже отдал командующему ВВС фронта, — сказал он, закуривая. — Через неделю мы начнем наступление на Звенигородку, и, когда сломаем оборону противника, кавалерия будет брошена в прорыв. — Конев попыхтел папиросой, глядя на карту, лежавшую на столе. Лицо его стало строгим, каким-то задумчивым. — Чует мое сердце, что нам придется нелегко в одолении противника на заданном рубеже. Сил-то у гитлеровцев немало…
По данным фронтовой и воздушной разведок, гитлеровское руководство бросило на это направление 9 пехотных, 1 танковую и 1 моторизованную дивизии, а также многочисленные средства усиления из состава 1-й танковой и 8-й армии группы армий «Юг» фельдмаршала Манштейна. Эта довольно сильная группировка немцев, по словам маршала Жукова, основательно мешала дальнейшему продвижению наших войск. Ставка, естественно, приняла решение разгромить эту группировку. 24 января войска 2-го Украинского фронта начали наступление на Звенигородку. На другой день свой удар обрушили на врага войска 1-го Украинского фронта под командованием генерала армии Ватутина. Всю неделю шли ожесточенные бои. Немцы упорно оборонялись, и все же наши войска продвигались вперед.
— Придется вводить в сражение дополнительные силы, — грустно произнес генерал армии Конев, глядя на маршала Буденного. — Что скажешь, Семен Михайлович? — На лице командующего появилась лукавая улыбка.
— Другого выхода у тебя, Иван Степанович, нет!
Конев тут же отдал приказ наступать командующему 5-й танковой армией, командиру 18-го танкового корпуса и кавалерийскому корпусу генерала Селиванова. Это случилось на седьмой день боев, 30 января. Наконец гитлеровцы дрогнули и стали отступать.
На другой день погода улучшилась, утих ветер, перестал сыпать снег. На КП 2-го Украинского фронта позвонили по ВЧ из Ставки с просьбой пригласить к аппарату маршала Буденного.
Семен Михайлович взял трубку:
— Слушаю вас. Кто это?
— Не узнали, Семен Михайлович? Это я, Поскребышев. Вам надо срочно прибыть в Москву. Это приказ верховного.
— Понял, Александр Николаевич. Может, скажешь, зачем я нужен верховному?
— Он сам вам скажет…
Буденный вылетел на самолете. Провожая его, генерал армии Конев попросил передать Сталину, что боевую задачу фронт выполнит.
— Не волнуйся, Иван Степанович, с этого я и начну свой доклад верховному, — заверил коллегу маршал.
Но случилось так, что из-за нелетной погоды Буденный прибыл в Москву ночью, по телефону доложил Верховному главнокомандующему о своем прибытии. Сталин распорядился, чтобы он ехал домой отдыхать, а утром явился к нему в Кремль.
Утром, когда маршал Буденный прибыл в Ставку, Сталин уже был на месте и просматривал какие-то бумаги. Увидев маршала, он вышел из-за стола, поздоровался с ним и спросил, каковы дела на фронте у Конева.
— Генерал армии Конев просил передать вам, что свою боевую задачу его 2-й Украинский фронт выполнит, — сказал Буденный. — Полагаю, что и кавалеристы корпуса генерала Селиванова, где я работал в последние январские дни, внесут свою лепту в разгром гитлеровцев.
— Само собой, Семен Михайлович, не могут же они подвести своего командующего кавалерией, — усмехнулся лукаво в усы Сталин. — А почему вы стоите у порога? Проходите к столу, садитесь.
В дверях появился Молотов.
— Ты занят, Иосиф? — спросил он.
— Хочу Буденному поручить то дело, о котором мы с тобой вчера дискутировали. Присаживайся, Вячеслав.
Молотов, проходя к столу мимо маршала, тепло пожал ему руку, здороваясь. Сталин между тем набил свою трубку табаком и закурил, потом вскинул усталые глаза на Буденного:
— Вам надлежит выполнить одно важное поручение…
Сталин вышел из-за стола и, попыхивая трубкой, неторопливо прошелся. У окна он остановился. Во дворе гуляла январская метель, отчего вокруг потемнело. В небе чернели тучи. Они так низко висели над землей, что казалось, вот-вот коснутся крыши зданий на Красной площади.
17
Сателлит — здесь государство, формально независимое, но фактически подчиненное другой (более крупной) империалистической державе.