Шелкопряд

Выпуск новостей завершался прогнозом погоды: температура ниже нуля, туман. Страйк натер тальком культю ампутированной ноги; теперь она болела меньше, чем полгода назад. Если не считать сегодняшнего английского завтрака и купленного навынос карри, Страйк в последнее время перешел на домашнюю еду, за счет чего сумел немного сбросить вес и тем самым уменьшить давление на ногу.

Он ткнул пультом в сторону экрана; смеющаяся блондинка вместе со своим стиральным порошком растворилась в темноте. Страйк неуклюже залез под одеяло.

Если Оуэн Куайн и впрямь отсиживается в писательском пансионате, выдернуть его оттуда не составит труда. Судя по всему, эгоист, подлюга, затихарился в глуши со своей драгоценной книжонкой… Зыбкий образ гневного писаки, вылетевшего из дому с дорожной сумкой через плечо, развеялся так же быстро, как и возник. Страйк уже проваливался в желанный, глубокий и безмятежный сон. Слабое уханье бас-гитары, доносившееся из далекого подземелья, вскоре утонуло в раскатистом храпе.

6

Мистер Тэттл, с вами я, конечно, в безопасности.

На следующее утро, когда Страйк без десяти минут девять свернул на Эксмут-Маркет, к стенам домов еще липли клочья ледяного тумана. В этой части города ничто не напоминало о Лондоне: ни бесконечные кафе, ни пастельных тонов фасады, ни окутанный дымкой кирпичный храм византийского стиля, с позолотой и синевой, – церковь Святейшего Спасителя. Мглистый холод, антикварные лавчонки, вынесенные на тротуар стулья и столики; добавить сюда запах моря, скорбные вопли чаек – и получится Корнуолл, где Страйк провел оседлые периоды своего детства.

Издательство «Кроссфайр» он нашел по скромной вывеске на неприметной двери возле пекарни. Ровно в девять Страйк нажал кнопку звонка и, когда ему открыли, оказался перед крутой лестницей, по которой стал тяжело карабкаться вверх, подтягиваясь на перилах.

На верхней площадке его поджидал стройный щеголеватый очкарик лет тридцати, с вьющимися волосами до плеч. Он был в джинсах, жилете и рубашке с индийским рисунком и узкой оборочкой на манжетах.

– Приветствую, – сказал он. – Я – Кристиан Фишер. А вы – Камерон?

– Корморан, – машинально поправил Страйк, – но…

Он собирался добавить, что откликается и на Камерона (стандартный ответ, выработанный за долгие годы недоразумений), но Кристиан Фишер мгновенно сориентировался:

– Корморан – это корнуэльский великан.

– Совершенно верно, – с удивлением подтвердил Страйк.

– У нас в прошлом году вышли английские сказки и легенды для детей, – объяснил Фишер, распахивая двустворчатую белую дверь и пропуская Страйка в просторное, но захламленное помещение с постерами на раздвижных перегородках и неряшливыми книжными стеллажами.

Страйка проводила любопытным взглядом молодая женщина с растрепанными темными волосами.

– Кофе? Чай? – предложил Фишер, когда они прошли к нему в кабинет – тесную каморку сбоку от основного зала, выходящую окном на милую сонную улочку, подернутую туманом. – Могу попросить Джейд – она сбегает.

Страйк отказался, честно признавшись, что уже выпил чашку кофе; к его удивлению, Фишер явно рассчитывал на более длительный разговор, чем того требовали обстоятельства.

– Тогда один латте, Джейд, – распорядился с порога своего кабинета Кристиан Фишер. – Прошу вас, садитесь, – обратился он к Страйку и начал рыться на книжных полках, висевших вдоль всех стен. – Жил он, если не ошибаюсь, в горе Святого Михаила – великан Корморан?

– Точно, – подтвердил Страйк. – А убил его, как принято считать, Джек. Взобравшись на бобовый стебель.

– Где-то тут стояла… – бормотал Фишер, обшаривая полки. – «Сказки и легенды Британских островов». У вас дети есть?

– Нет, – ответил Страйк.

– Ну и ладно, – сказал Фишер. – Бог с ней. – И, ухмыльнувшись, сел напротив Страйка. – Итак, могу я спросить: кто вас нанял? Можно высказать предположение?

– Сколько угодно. – Страйк никогда не препятствовал логическим построениям.

– Либо Дэниел Чард, либо Майкл Фэнкорт, – сказал Фишер. – В точку? – Его сосредоточенные глаза поблескивали, как бусины, за линзами очков.

Ничем себя не выдав, Страйк поразился. Майкл Фэнкорт – знаменитый писатель, недавний лауреат престижной литературной премии. Какой у него может быть интерес к исчезнувшему Куайну?

– К сожалению, не угадали, – сказал он вслух. – Меня наняла жена Куайна, Леонора.

Изумление Фишера выглядело почти комичным.

– Жена? – непонимающе переспросил он. – Эта мышь, похожая на Роуз Уэст{1}? С чего это она побежала к частному сыщику?

– У нее пропал муж. Вот уже одиннадцать дней, как от него ни слуху ни духу.

– Куайн пропал? Но… но тогда…

Страйк понял, что Фишер не ожидал такого поворота событий: он предвкушал беседу совершенного иного рода.

– Но с какой стати она прислала вас ко мне?

– По ее мнению, вам известно, где сейчас находится Куайн.

– Откуда? – Похоже, Фишер был неподдельно изумлен. – Он мне не друг.

– Миссис Куайн говорит, что слышала, как вы на каком-то банкете рассказывали ее мужу о доме творчества…

– Вот оно что! – выдохнул Фишер. – Ну да, «Бигли-холл». Только Оуэна там нет!

От смеха он сделался похожим на Пака{2} в очочках: то же веселье, смешанное с лукавством.

– Оуэна Куайна ни за какие деньги туда не пустят! Прирожденный скандалист. А одна из совладелиц этого дома просто на дух не переносит Оуэна. В свое время он написал разгромную рецензию на ее первый роман, и она этого не забыла.

– Но я тем не менее попрошу вас дать мне тамошний номер телефона, можно? – сказал Страйк.

– Вот он у меня, здесь. – Фишер вытащил из заднего кармана джинсов мобильный телефон. – Прямо сейчас и позвоню…

Он тут же набрал номер и, положив телефон на стол, специально для Страйка включил громкую связь. После продолжительных длинных гудков в трубке раздался запыхавшийся женский голос:

– «Бигли-холл».

– Приветик, это ты, Шеннон? Говорит Крис Фишер из «Кроссфайра».

– Ой, Крис, привет, как дела?

Дверь кабинета открылась: вошла все та же неухоженная девица, поставила перед Фишером кофе латте и удалилась.

– Я что хотел узнать, Шен, – заговорил Фишер, когда дверь со щелчком захлопнулась, – Оуэн Куайн, случайно, не у вас?

– Куайн?

В этом кратком переспросе, эхом отразившемся от книжных полок, прозвучала вся степень отвращения далекой Шеннон.

– Он самый; ты его не видела?

– Я его не видела уже год, если не больше. А что? Уж не собрался ли он к нам? Здесь его никто не ждет, это я тебе точно говорю.

– Не беспокойся, Шен, мне кажется, его жена что-то напутала. Я тебе потом перезвоню.

Не дослушав ее прощания, Фишер поспешил вернуться к разговору со Страйком:

– Вот видите? Я был прав. Ему в «Бигли-холл» путь заказан.

– А почему вы не сказали этого его жене, когда она вам звонила?

– Ах вот оно что – она ради этого названивала?! – Фишера будто осенило. – Я-то думал, она обрывает мне телефон по наущению Оуэна.

– С чего бы он стал просить жену до вас дозвониться?

– А то вы не знаете! – ухмыльнулся Фишер, но, не встретив ответной усмешки, коротко хохотнул и объяснил: – Из-за «Бомбикса Мори». Я бы сказал, это в характере Куайна – напустить на меня жену.

– «Бомбикс Мори», – повторил Страйк, стараясь не показать, что это для него – пустой звук.

– Вот именно. Я думал, Куайн донимает меня, чтобы проверить, не возьму ли я все-таки его книжку. Это его типичный метод: посадить на телефон жену. Но если кто и возьмется публиковать «Бомбикса Мори», то определенно не я. Издательство у нас маленькое. Судебные издержки нам не по карману.