Страница 17 из 44
— Так вот, вы должны понять, как не вовремя сейчас то, что вами заинтересовалась пресса. Единственное, что мы можем сделать, создать вам условия, достойные вашей красоты, — так сказать, положить жемчужину на черный бархат. — Он лукаво взглянул на Мэри. — Конечно, все это обойдется фирме куда дороже, чем планировалось, но я с большим удовольствием пошел на эти расходы. Меня все время не оставляет чувство, будто это я вас сам создал. Поэтому мне очень приятно слышать от вас слова благодарности. — Он молитвенно сложил руки. — Современная молодежь так редко по-настоящему умеет проявлять благодарность.
Мэри осторожно улыбнулась ему, но ничего не сказала.
— Давайте-ка еще выпьем, — весело предложил Фаберже, жестом подзывая официанта.
Сделав заказ, он продолжил:
— Нам ведь впервые представилась возможность побеседовать вот так, с глазу на глаз, Лора. — Он улыбнулся. — Простите, что я осмелился вас так назвать, но, честно говоря, это имя вам тоже дала «Черил».
— Красивое имя, — согласилась Мэри.
— Прекрасное имя, — с нажимом добавил Фаберже. — Прекрасное имя — прекрасной женщине. — Какую-то минуту он помолчал, как будто оценивая ее взглядом. — Думаю, сейчас, когда мы дали вам все, о чем только может мечтать женщина, вы далеко пойдете. Но никогда не забывайте: мир состоит из людей, а жизнь — из отношений между ними. И в итоге гораздо важнее то, кого вы знаете, а не то, что вы знаете, поэтому следует ценить друзей. Чем влиятельней друг, тем лучше…
Официант возвратился с напитками. Фаберже расплатился и сделал глоток, красноречиво поглядывая на девушку.
— Вы взрослая и умная, — вдруг решился он. — Иначе я и думать бы не осмелился о том, что хочу вам сейчас предложить. — Его губы растянулись в сладострастной улыбке. — Вы уже, наверное, поняли, что я имею в виду.
— Нет, не поняла, — настороженно ответила Мэри. Он неуверенно пожал плечами.
— Что ж, Лора, давайте посмотрим на это проще…
Неизвестно, что Фаберже имел в виду под «это», так как не успел ей ничего объяснить. В бар вошел человек высокого роста, атлетического сложения и внимательно огляделся вокруг, точно искал кого-то. Заметив его, Фаберже умолк и встал с места.
— Это Уиллерби, — недовольно сказал он, посмотрел на свои дорогие часы и пошел навстречу детективу. — Что-то рановато…
Уиллерби, как заметила Мэри, был плотным черноволосым и довольно суровым на вид мужчиной лет примерно сорока. На нем был строгий серый костюм, белая рубашка и простой темно-красный галстук. Поля его мягкой шляпы чуть обвисали, хотя это не производило плохого впечатления, а вот небольшая темная щеточка усов совсем ему не шла. В общем же, решила Мэри, он слишком походил на детектива, чтобы быть им на самом деле и носить такой дорогой костюм хорошего покроя. Держался он скромно, говорил как образованный человек. Несмотря на приглушенный свет в баре, Мэри заметила у него на щеке длинный белый шрам — видимо, след от лезвия бритвы.
Фаберже должным образом отрекомендовал детектива.
Уиллерби элегантно поклонился, в глазах его мелькнуло удивление. «Наверное, ему сказали, что я красива, — подумала Мэри, — но он не ожидал увидеть такую красавицу». Внезапно она почувствовала себя уверенней. Однако вместе с некоторым доверием к Уиллерби росла все большая неприязнь к Фаберже. «С какой стати я должна быть благодарна «Черил»? — недовольно спрашивала она у себя. — Все, что они сделали, сделано для выгоды, исключительно из корыстных мотивов, а теперь эта толстая скотина строит из себя благодетеля, надеясь, что я с готовностью пушу его к себе в постель. Они выбрасывают черт знает какие деньги на рекламу, а мне платят жалкие две сотни фунтов за весь опыт, и теперь, когда опасность огласки заставила их относиться ко мне так, как уже давно следовало бы, он хочет выгадать еще и на своей лживой вынужденной щедрости. Ну да ладно, скоро я смогу стать сама собой и жить так, как пожелаю. А пока…»
«Нужно встретиться с Полом, — вдруг мелькнуло у нее в голове. — Они закрыли меня в этом роскошном отеле, еще и сторожевого пса приставили, но больше всего я обязана Полу…»
«А так ли это? — зашептал едва слышный голос где-то в дальнем закутке сознания. — Разве Пол Дарк сделал что-нибудь, что расходилось бы с интересами «Наблюдателя»? Честно говоря, Фаберже сделал для тебя куда больше, чем Дарк: он дал тебе красоту».
«Но я же люблю Пола, — убеждала себя она. — Если бы не он, я бы никогда не узнала об этом опыте и не стала бы красавицей. Если он захочет, я буду принадлежать ему».
«Ты ему не нужна, — не утихал едва слышный голос. — Ему нужен только сенсационный репортаж с фотографиями. Единственное, что ты можешь от него ждать, — платы за шпионские услуги. Вот и все. Ты просто шпионка, нанятая за деньги, чтобы предать людей, изменивших твою жизнь…»
Мэри отогнала от себя все сомнения и сосредоточилась на том, что происходило вокруг. С одной стороны рядом с ней сидел Уиллерби, с другой — Фаберже. Уиллерби с едва заметным северным акцентом говорил:
— Очень рад познакомиться с вами, мисс Смайт. Вы даже красивее, чем мне говорили.
— Благодарю, — тихо ответила она, улыбаясь детективу.
Фаберже неодобрительно нахмурил брови и сказал:
— Обязанности мистера Уиллерби состоят в том, чтобы не допускать к вам надоедливых посетителей и везде сопровождать вас. Он будет как бы связующим звеном между вами и окружающим миром.
— Понимаю, — произнесла Мэри.
— Что же касается служащих «Черил», — добавил Фаберже, — здесь он не станет вмешиваться, поскольку четко знает границы своих полномочий.
Мэри ничего не сказала, только обменялась с Уиллерби красноречивым взглядом. Она уже почувствовала — он на ее стороне.
— Моя комната рядом с вашим номером, — сообщил Уиллерби, — и ваш телефон соединен с моим, так что я могу перехватить все звонки, если кто-то будет вам звонить.
— А если буду звонить я? — поинтересовалась Мэри.
— В принципе — тоже, но я уверен, мисс Смайт, такой необходимости не возникнет. Хотел бы надеяться, что вы не будете скрывать от меня свои намерения.
Она кивнула головой.
— В таком случае, никаких осложнений не произойдет, — сказал он.
Мэри повернулась к Фаберже.
— Мы снимаем квартиру с подругой, — начала объяснять она. — Надо бы позвонить ей и обо всем рассказать.
— Разумеется, — охотно согласился Фаберже. — Только, я думаю, лучше не говорить ей о том, где вы остановились, я хотел сказать, не упоминать название отеля. Не забывайте, если она живет с вами, ее тоже могут атаковать репортеры.
— Вы правы, — сказала она. — Я не стану вдаваться в детали, но нужно дать знать о себе, а то она может забеспокоиться и обратиться в полицию.
Услышав слово «полиция», Фаберже поспешно щелкнул пальцами, подзывая официанта, и попросил принести телефон. К ним тут же подкатили аппарат на небольшом никелированном столике, оснащенном колесиками, от которого тянулся длинный шнур к стойке бара. Мэри взяла трубку, лихорадочно обдумывая, что делать. Конечно, телефона у нее дома не было (ни она, ни Пенелопа не могли позволить себе подобной роскоши), но это была последняя возможность связаться с Полом Дарком, прежде чем Уиллерби приступит к своим обязанностям. Во всяком случае, вряд ли она возбудит серьезное подозрение, если позвонит в присутствии самого Фаберже.
Она набрала номер квартиры Дарка, закрывая рукой диск, чтобы ни Уиллерби, ни Фаберже не смогли заметить цифры. Затем крепко прижала трубку к уху.
Когда в трубке раздался знакомый голос Дарка, внутри у Мэри что-то задрожало. Решив застраховаться, на случай, если Уиллерби или Фаберже услышат мужской голос, она сказала:
— Алло! Это Мэри Стенз. Скажите пожалуйста, Пенелопа дома?
В голосе Дарка звучало удивление:
— А с чего бы это вдруг здесь должна быть Пенелопа?
— Тогда не могли бы вы передать ей несколько слов?
— Мэри, что случилось? — спросил Дарк.
— Скажите ей, что меня несколько недель не будет дома. Я уезжаю с друзьями. Если ее будут расспрашивать, никому ни слова.