Бронзовый топор

— Лучший охотник Юм, — продолжал Гирр, — повторит хитрость мудрого Кри. Юм заведет темнокожих на тропу гибели среди топей и подожжет тростники с двух сторон.

— Будет так! — воскликнул польщенный Юм. — Я с остальными охотниками останусь в поселении, — закончил сын Агу, — пока не получу сообщений Аза.

Впервые за много лет Юм подумал о старшем брате, как в годы прошедшей юности: «Великий вождь рассудил так мудро, как не смог бы никто другой». Но сразу же усмотрел ошибку в том, что в разведку посланы юноши, не имеющие опыта. Младший брат Гирра порадовался, что великий вождь остается в поселении, а честь победы над людоедами и уважение родичей достанутся ему, Юму. Груна с его юнцами он не принимал всерьез.

Прошли три тревожных ночи и три томительных дня. Наконец примчался Виль, посланец Аза, и растревожил все поселение. У родового костра собрались родичи.

— Говори, — приказал сын Агу.

— Великий вождь, людоеды идут темной тучей по обеим берегам Синей реки, сверх того плывут на многих лодках.

— Далеко ли они?

Виль что-то прикинул про себя и сказал: — Завтра будут у Илистого залива. Однако лодки в залив не поместятся.

— Возвращайся, Виль. Скажи Азу, гонцов жду каждый день, — Гирр говорил спокойно, не поднимаясь с плоского камня. — Жог!

Вперед выступил седобородый старик.

— Жог слушает, — сказал он и склонил голову. Гирр поднялся с камня. — Мудрый Жог, юношей знавший мудрого Кри, возьми троих воинов, беги скоро, как только можешь, в северное племя, проси помощи у Мара.

— Сделаю, как велишь, великий вождь.

— Пусть помогут тебе боги и духи, — тихо сказал вождь. Затем Гирр обвел строгим взглядом молчаливую толпу родичей и медленно заговорил:

— Люди лесного племени! Враг, пожирающий побежденных, видимо, знает, что где-то здесь есть поселение людей, и будет искать, и найдет его, если не преградить ему дорогу… Сегодня мы уйдем навстречу врагу, уйдем все: юноши, мужчины и старики. Пусть нам помогут духи умерших отцов и матерей!

— …Помогут духи… отцов и матерей, — глухо, как заклинание, повторили родичи.

Сын Агу обратился к старейшей матери рода:

— Мудрая Авва.

Мать матерей поднялась с плоского камня, Гирр опустился перед ней на колени и тихо сказал:

— Мудрая мать матерей, мужчины племени должны уйти навстречу врагу и оставить поселение без защиты. Если ты убережешь детей и женщин, племя возродится.

Старуха молча коснулась сухими губами лба великого вождя.

— Мудрая из мудрых, выслушай совет вождя и воина. Старуха кивнула.

— Если боги и духи отвернутся от нас и вам придется оставить поселение, чтобы темнокожие потеряли ваш след, уходите на лодках через Теплый ручей в Длинное озеро. Лодки загрузите камнями и утопите в камышах. После торите тропу в Северное племя. Заранее убейте туров в пятом загоне и заготовьте вяленого мяса… В последний момент откройте все загоны и выпустите туров, чтобы они не достались врагу… Может, наши внуки их загонят снова. Я все сказал.

— Великий сын Агу, — заговорила Авва неожиданно звонким голосом, — мудрость твоя выше мудрости всех людей, что видели мои глаза за долгую жизнь. Одолей врага! Силой или хитростью, но одолей!

Гирр вскочил с колен, вскинул копье острием вверх, воскликнул:

— Клянусь тебе, Авва, клянусь духом Агу и Кри, клянусь победить или умереть!

— Клянемся победить или умереть! — вскинули копья мужчины племени.

В поселении царило тревожное оживление. Не только мужчины и юноши, но старики, женщины и девушки проверяли крепость топоров, остроту копий и стрел, точили ножи, перетягивали луки, обжигали на огне древки и палицы. Племя готовилось к жестокой войне, готовилось грудью защитить свои владения и поселение.

— Отец, — тихо позвал Грун, — ты велел убивать молодых туров…

— Да. Нужен запас вяленого мяса, для охоты будет мало времени.

— Мне нужны их шкуры.

— Для чего? — удивился Гирр.

— Делать щиты, — Грун подал отцу черемуховый обруч, обтянутый толстой кожей. — Его не пробьют стрелы темнокожих.

Гирр сразу же опробовал выдумку сына. Стрелы, пущенные издали, а также попадавшие в щит под углом, отскакивали от сухой прочной кожи.

Так у лесного племени появилось первое оружие, предназначенное не для охоты, а для войны.

С наступлением сумерек поселение будто вымерло. Известно, что злые духи творят свои темные дела главным образом ночью. Не нужно привлекать их внимание, пусть они думают, что люди лесного племени спокойно спят в хижинах.

Ночью в полной тишине великий вождь лесного племени увел всех мужчин в сторону Круглого озера. Женщины и дети не спали, но не вышли из хижины. Только старейшая мать рода Авва стояла на коленях возле священного дерева и, склонив седую голову, шептала заклинания.

4

Аз разместил наблюдателей в расщелине Скалы, отвесно поднимающейся из прибрежных кустарников. С высоты стоянка темнокожих была видна как на ладони, далеко виднелись и окрестные просторы, вплоть до синеющих гор на горизонте. Костров людоеды не жгли, они, видимо, не умели добывать огонь из камня. Не разводили костра и разведчики. Они видели, как в утреннем тумане, будто тени, прошли цепочкой воины лесного племени во главе с Юмом.

Через несколько часов туман рассеялся, солнце поднялось над лесом. Вокруг царили тишина и покой… Вдруг стоянка темнокожих зашевелилась, как растревоженный муравейник. Одни людоеды кинулись в обход залива, другие метнулись к лодкам и, отталкиваясь шестами, отплыли от берега. Разведчики видели, как то один, то другой темнокожий, взмахнув руками, падал из лодки в воду. Видимо, их обстреливали охотники из отряда Юма. В погоню за охотниками Юма ушло не менее четырех десятков темнокожих.

Весь день в лагере людоедов было спокойно. Они бродили по берегу залива, иногда останавливались и подолгу оставались без движения, будто прислушиваясь и чего-то ожидая. Может, ждали добычи — человечины? Наступила теплая, тихая ночь. Разведчики поели вяленого мяса (охотиться Аз запретил, чтобы не выдать себя) и улеглись спать. Бодрствовал только Виль.

Под утро у Илистого залива снова поднялась паника, до Скалы отчетливо доносились крики, визг, рев и предсмертные стоны. Виль тронул за плечо Аза, тот мгновенно проснулся.

— Узнать, что случилось? — спросил Виль.

— Нет, — запретил Аз. Больше он спать не ложился, дожидаясь рассвета.

А ночью произошло следующее. Грун с двумя юношами переплыли Синюю реку, захватив две небольшие лодки врагов, что были на отшибе, и, отплыв на середину Илистого залива, пустили в табор несколько стрел. Затем налегли на шесты, направляя быстроходные долбленки к правому берегу Синей реки, где ждала засада. Дерзкое нападение привело людоедов в бешенство. Добыча — врагов всего трое! — сама давалась в руки. Темнокожие попрыгали в лодки и ринулись в погоню.

Ночная богиня неба, не дающая тепла, помогала воинам лесного племени: она освещала реку, лодки и нападающих людоедов, но укрывала людей Груна тенью деревьев. Меткие стрелы охотников непрерывно рассекали воздух и разили темнокожих. Убитые и раненые враги вываливались из лодок, и их поглощала река. До берега добралось меньше половины преследователей. Едва лодки коснулись берега, темнокожие проворно выпрыгнули из них и устремились по следу беглецов. Грун, пробежав двойную длину Длинного озера, развернул охотников цепью на опушке леса.

Враги бежали беспорядочно растянутой толпой, по-звериному оскалив зубы. Начинало светать, и Грун хорошо разглядел людоедов. На несколько шагов впереди остальных бежал, слегка пригнувшись к земле и нюхая воздух, темнокожий, волосатый человек. Его руки свисали ниже коленей. Бежал он не очень быстро, раскачиваясь из стороны в сторону в такт перемещению коротких ног.

Грун подал знак юношам и выстрелил, его стрела коротко свистнула и глубоко вошла в волосатую грудь вырвавшегося вперед врага. Он замедлил бег и неловко ткнулся лицом в траву. Ни одна стрела не ушла мимо цели. Однако темнокожие после короткого замешательства с удвоенной яростью бросились вперед. Пора было отступать, но Грун увлекся… Вдруг темнокожие разом упали на колени и выпустили веер стрел. Юноши едва успели укрыться за деревьями и щитами. Людоеды стреляли почти не целясь, но достаточно метко.