Бронзовый топор

— Хвала Зулу! Хвала великому мастеру! — воскликнул пораженный вождь.

Похвала Гирра смутила старика, но и ободрила.

— Загоны и туров я выбил позднее, — сказал он. — Работа меня так увлекла, что я сон потерял, долбил и долбил камень. Теперь погляди на эту стену.

Здесь художник изобразил сцены из жизни лесного племени: Агу, протягивающая руки навстречу солнцу, охота на кабана, состязания охотников, танцы женщин, добывание огня из камней… Гирру не верилось, что такое могли сотворить руки человека. Это под силу только богам. Он ткнулся лицом в плечо Зула. Глаза старика повлажнели.

— Кто видел твою работу? — спросил великий вождь, направляясь к выходу.

— Никто.

— Надо показать всем. Жаль, уехали северные гости. Их обязательно нужно бы привести сюда.

Все люди лесного племени побывали в пещере, одни стояли в задумчивости, другие бурно восторгались, узнавая себя и родичей:

— Это Агу!

— Это Манг! Он ударил кабана копьем, а копье переломилось.

— А это Гирр бьет кабана топором.

Больше всего поражало родичей то, что Агу зарыли в погребальную яму, Манга съели людоеды, а Зул выбил их на камне, и они навсегда останутся, как живые.

Люди лесного племени развели родовой костер и устроили пир в честь великого мастера, какого нет ни в южном, ни в северном племенах. И тут примчался Юм с новым радостным известием.

— Гости из южного племени! — кричал он. — Посланцы племени Барса!

Гирр встрепенулся и замер.

— Говори, — приказал он Юму.

— Великий вождь, — начал Юм, успокаиваясь, — мы были у Круглого озера и заметили двух незнакомых мужчин. Они огляделись и подали сигнал. Из леса вышли еще люди, которые вывели туров на веревках, как домашних собак, и напоили в озере. Значит, люди вели домашних туров, о каких рассказывал великий вождь. Я подобрался поближе и громко крикнул: «Гирр — сын Агу! Лань — дочь Барса!» — «Лат — сын Гирра!» — последовал ответ. Я открыто вышел к людям из южного племени. Они ведут в дар от сына Барса трех быков и четырех молодых туриц из домашнего стада. Охотников в отряде десять во главе с Ниром. Наши люди показывают им дорогу к поселению, а я прибежал известить великого вождя.

— Лат тоже пришел? — спросил Гирр.

— Да, великий вождь. Лань вскочила и жадно слушала Юма. Гирр взглянул на нее, сказал улыбаясь:

— Будем встречать нежданных, дорогих гостей…

Глава шестая

Темнокожие

1

Река взломала лед, с шумом, звоном, треском и уханьем унесла его, оставив на отмелях и косах прозрачно-синие нагромождения. Умер холодный белый песок и скатился мутной водой в озера, реки, овраги, обнажив землю для всходов и цветения. Не осталось примет студеной зимы. На голубом небе сияло солнце — бог богов и духов, отогревало землю, ласкало людей. На деревьях появилась нежная летняя шкура из клейких листочков, посевы лесного племени ощетинились всходами. Птицы шумно возвращались из дальних краев в родные угодья — на Кабанье болото, Длинное и Круглое озера, на берега Синей реки.

Только морозную белизну, что обильно обнесла голову и бороду мудрого вождя Гирра, не могло растопить весеннее солнце. Великий вождь все собирался навестить южное племя и склонить голову перед его вождем, сыном Барса, за науку и помощь, но так и не собрался. Много сил и времени отнимали заботы о турах, а результаты не радовали.

Великий вождь надеялся получить от быков, что подарил лесному племени сын Барса, почти домашний приплод. Надежды не оправдались. Слишком прочно коренился в турицах звериный нрав диких предков. Лесное племя вырастило несколько поколений туров, а изменений в поведении животных было почти незаметно, они стали мельче, но не подпускали к себе людей. Отсюда главная беда — туров нельзя пасти. Мужчины лесного племени строили и строили новые загоны, как только в старых трава выедалась или вытаптывалась. Сын Агу понял, что строить загоны придется внукам и правнукам, а потому его все чаще стали тревожить последние слова матери — она предупреждала сына, чтобы он заранее подготовил вождя себе на смену.

Сын великого вождя Грун пока еще молод, но вышел в отца ростом и крепостью. Гирр терпеливо передавал сыну секреты и навыки охотника и следопыта, а также приемы владения оружием. Грун уступал отцу в стрельбе из лука и в метании копья, был почти равен в ближнем бою, отлично владея топором, палицей, ножом, и превосходил отца в выносливости. Гирр сознавал, что скоро старость настигнет его на тропе жизни, а потом и он уйдет в мир теней вслед за Агу и Кри. Кто будет вождем лесного племени? Юм? Но Юм, по мнению Гирра, переменился к худшему.

Казалось, чего тревожиться Гирру? Он — вождь сильного племени, которое под его началом окрепло и выросло. У лесного племени теплые хижины с печами из камня, много ловушек и сетей для рыбы, есть вскопанная земля и посевы семян, из которых пекут лепешки, достаточно хорошего оружия и посуды из глины, есть большое стадо туров и много загонов. В первом загоне вновь выросла трава, и теперь несколько лет можно не строить новых загонов, а поочередно перегонять туров в старые, подновив изгороди и лесные завалы. Нет сомнения, потомки долго будут помнить великого вождя после того, как он отдаст себя во власть духов. Чего же опасался Гирр?

Он боялся, что его правнуки не поймут важности непрерывного разведения туров в неволе. Тогда дело всей его жизни, многолетний труд и лишения родичей пропадут даром. Гирр своими глазами видел, из своих рук кормил совсем ручных свиней и туров в южном племени, и все равно временами в его сердце закрадывалось сомнение: не напрасны ли эти муки? Станут ли когда-нибудь домашними эти злобные, свирепые звери? Люди лесного племени знали о домашних стадах только из рассказов Гирра, они не видели животных, которым не нужны прочные загоны и которые может пасти один человек. Чего же удивительного в том, что однажды в голодную зиму они перебьют и съедят всех животных… «Нет! Нет! — обрывал себя Гирр. — Пока хватит сил, власть не уступлю! Это нужно не мне, это нужно племени».

2

Еще будучи юношей, не знавшим женщин, Юм восхищался ловкостью и силой, а позднее и мудростью великого вождя, боготворил его и старался во всем подражать ему. Поэтому много упражнялся в стрельбе из лука, в метании копья, в изготовлении оружия и ловушек для рыб. Прошли годы, и Юм стал лучшим охотником племени. Правда, к тому времени Манг погиб, Кри состарился, Гирр, став вождем, в состязаниях не участвовал, многие сильные охотники были убиты в битве с северным племенем и раздавлены деревьями при сооружении загонов, а юноши еще не возмужали, чтобы соперничать с Юмом. Юм первым из мужчин лесного племени, подражая Гирру, выбрал себе женщину, которая принадлежала только ему, и сын Агу скрепил его союз с Миллой — лучшей танцовщицей рода. Великий вождь отметил ловкость и смекалку Юма, доверял ему самые важные поручения. После того как Агу сказала Гирру, что он и Юм братья, великий вождь оставлял его вместо себя, когда отлучался из племени. Юм гордился доверием вождя и, не жалея сил, выполнял его волю.

Наконец Гирр решил открыть Юму тайну и сказал ему, что Кри, отдавший себя во власть духов, их отец. Сказал, что узнал об этом от старейшей матери рода мудрой Агу, которой нельзя не верить. Родство с великим вождем, равного которому он не знал, взволновало Юма. Кри был непобедимым охотником и мудрым вождем, и брат Гирр — лучший охотник и великий вождь. Как не гордиться таким родством? Юм ткнулся лицом в плечо Гирра. Несколько дней брат великого вождя будто летал на крыльях, не чуя под собой земли. Он подумал, что со временем сам будет вождем лесного племени, таким же мудрым, как Кри и Гирр. Юму очень хотелось, чтобы об этом узнали все родичи, но рассказал он только своей женщине Милле.

Пролетели годы после того, как Юм узнал тайну своего великого родства. Лицо Юма обросло бородой, в ней появились белые паутины, а племенем по-прежнему правил Гирр. Милла, женщина Юма, подарила роду сына и дочь, которые стали юношей и девушкой. Милла долго молчала, но теперь все чаще спрашивала своего мужчину с усмешкой: