Страница 21 из 121
В погребальную яму опустили Кри на шкуре турицы. Радом с ним положили топор, лук, стрелы, копье и пращу, а также кожаный мешочек с камнями и жгутом для добывания огня. В изголовье поставили глиняный горшок с вареным мясом, в ноги положили связанную собаку. Зарыв яму, родичи ушли в поселение. Гирр остался у насыпанного холмика, сел на истоптанную землю, перемешанную со снегом, безвольно уронив голову. Все заботы и тревоги, что одолевали его, показались ненужными рядом с потерей близкого и дорогого человека. Для чего все это? Для чего он, вождь племени, и его родичи, не жалея сил, строят загоны? Все они уйдут в мир духов раньше, чем туры станут домашними. Продолжат ли дети и внуки начатое дело? Не напрасны ли эти жертвы?
Бледная богиня ночного неба вышла из-за леса в окружении многочисленных звезд — ее духов. Под их холодным взглядом притихли деревья, звери и птицы, затвердела мокрая земля и вода в лужицах. Гирр сидел неподвижно, как могильный камень.
— Прости, отец, — прошептал он, — ты сам переложил на меня ношу вождя. Я должен заботиться о племени.
Мысли Гирра вернулись к нуждам родного племени. В один день потеряло оно троих охотников и строителей. Стало ясно, что загоны будут готовы только летом, когда посылать отряд в южное племя станет поздно. Поход к сыну Барса отодвигался еще на лето и зиму. Стоит ли спешить? Не лучше ли сначала перестроить хижины? Великий вождь давно собирался в каждом жилище выложить очаг из камней и глины, а дымоходы пропустить под лежанками, но не хватало мужчин и времени на все это. В прошлую зиму Гирр видел, как куталась в шкуры, не могла согреться старая Агу.
Вождь решил завтра же прервать строительство загонов и, пока не наступили морозы, сложить в жилищах печи. В первую очередь в хижине матери. Гирр вспомнил про Зула. Это мудрый, опытный охотник и рыбак, он лучше других умел делать глиняные посудины и наконечники к стрелам и копьям, а сегодня утром мог погибнуть от когтей и зубов медведя-шатуна. Так-то великий вождь бережет мудрых стариков племени! «Зул больше не пойдет на охоту и ловлю рыбы», — решил Гирр.
Сын Агу поднял голову. Против него, прислонясь к дереву, неподвижно стояла Лань.
3
Солнце растопило снега. Синяя река сломала и прогнала лед. Хлопанье крыльев и крики птиц раздавались над Кабаньим болотом и Длинным озером днем и ночью. Лесное племя развело родовой костер в честь солнца и тепла. По примеру южного племени, на огромном вертеле с вечера жарили целую тушу турицы. Сгорбленная мать матерей сидела на плоском камне, прикрыв веками слабеющие глаза. Перед восходом солнца мужчины, женщины, подростки и дети устроились вокруг родового костра, Гирр сел рядом с матерью на плоский камень и велел разрезать на куски изжаренную тушу. Жирный кусок грудины передали Агу. Мать матерей встала на колени лицом к восходу, держа мясо в дрожащих руках.
— Бог неба, богов и духов, — заговорила она, — лесное племя благодарит тебя, давшего нам великого вождя, победителя туров, смирившего северного врага. Хвала тебе, бог богов!
— Хвала богу богов! — подхватили родичи.
Солнце показалось из-за горы, озарив голубой небосклон. Его лучи стрелами брызнули на зеленеющие луга и леса.
— Бог неба, твой сын, бог леса, взял живой дух мудрого Кри себе. Скажи своему сыну, что Кри был мудрым вождем и лучшим охотником племени, что он станет хорошим помощником богу леса.
Родичи молчали, стоя на коленях и сложив руки на груди. Дети, спрятавшись за спины матерей, со страхом глядели на восходящее светило.
— Бог неба, — продолжала Агу, — иди к нам в гости, ешь мясо, погляди на танцующих женщин и мужчин, выбери себе лучшую женщину…
Мать матерей вдруг замолчала и поспешно села на свой камень. В годы ее юности лесное племя лучшую женщину приносило в жертву богу неба, на восходе солнца ее сжигали на костре. А однажды сама Агу чуть не стала такой жертвой…
Как обычно, были танцы и состязания охотников. Лучшим охотником стал Юм. Гирр в танцах и состязаниях участия не принимал. Двое мужчин выбрали себе женщин, и вождь скрепил их союз под одобрение рода. Люди ели рыбу и мясо вволю, запивали отваром и снова ели. Сам вождь мало ел, его густые брови сошлись у переносья, в глазах застыла печаль. Вдруг он властно вскинул руку. Родичи притихли.
— Люди лесного племени, — негромко заговорил великий вождь, — много лет и зим приносил добычу к родовому костру достойный Зул. В начале зимы его топор и копье победили хозяина леса, не знающего сна. Зул лучше других знает тропы зверей, птиц и рыб, лучше других умеет делать острые наконечники, топоры и посудины из глины, он скорее других научился складывать из камня теплые печи в хижинах. Мудрость покрыла белизной его бороду и голову. Хвала мудрому Зулу!
— Хвала Зулу! — дружно ответили родичи.
— Зул больше не будет ходить на охоту, — продолжал так же тихо, но твердо вождь, — но будет получать равную долю у родового костра, как старейшие матери рода.
— Будет так! — одобрили родичи.
Пир лесного племени подходил к концу, когда прибежал охотник и известил великого вождя, что с севера по Синей реке плывут четыре лодки, в каждой — четверо мужчин. Родичи знали, что лодки не могут миновать их поселения — внизу бешеная вода порога, — и через несколько секунд в полном вооружении ждали распоряжений вождя.
«Посланцы Чута или враги?» — подумал Гирр.
— Юм и пять мужчин, — вождь указал на них пальцем, — останетесь охранять поселение, посевы и туров.
Гирр давно приметил, что Юм не только хорошо владел оружием, но отличался смекалкой и наблюдательностью, и спокойно доверил ему охрану богатств рода. Мужчины лесного племени во главе с вождем побежали вверх по Синей реке к Малому острову, чтобы встретить пришельцев до высадки на берег и, если это враги, засыпать стрелами и камнями из пращей на воде.
Лодки пристали к Малому острову, где лесное племя одержало победу над северными соседями. Люди высадились на берег и развели костер. Гирр почти не сомневался, что это посланцы племени Чистой реки, враги таились бы вблизи чужого поселения, но сомнения все же одолевали его. Среди пришельцев не было Чута.
Между тем от острова отделилась одна лодка и направилась вниз. «Разведчики, — решил Гирр. — Их встретит Юм». На носу лодки поднялся во весь рост молодой мужчина и сложил руки на груди. Сомнения развеялись: это посланцы Чута. Великий вождь оставил своих людей наблюдать за пришельцами и с двумя охотниками поспешил в поселение. Поспел он вовремя. Лодка ткнулась днищем в отмель, и молодой рослый мужчина без оружия легко выпрыгнул на берег. Он, видимо, узнал вождя и подошел сразу к нему.
— Map, вождь племени Чистой реки, — представился он.
— Гирр, вождь лесного племени. — Сын Агу поколебался, но спросил: — Чут болен? В него вселились злые духи?
— Чута убил лось на охоте. Map — сын Чута.
Великий вождь пригласил гостя к родовому костру и велел Юму позвать оставшихся в лодке. Гости аппетитно ели рыбу и мясо, а сын Агу приглядывался к молодому вождю, не начиная разговора.
Серые открытые глаза Мара понравились Гирру, но крупный, выступающий вперед подбородок придавал лицу молодого вождя выражение властное, даже жестокое. «С чем прибыл вождь северного племени?» — ломал голову Гирр. Когда гости насытились, он спросил:
— Какие заботы привели вождя племени Чистой реки к нашему костру?
— Map знает о давней вражде наших племен, — гость говорил спокойно и прямо, как его отец. — Map знает о мудрости великого вождя, предложившего мир и дружбу, когда он легко мог уничтожить мое племя. Знает и о его добром сердце. Мои брат и сестра зимовали в хижине лесного племени. Отец отдал их в твою власть, чтобы и другие спасли своих детей от гибели. Об этом знают наши дети, будут знать и их дети. Отец завещал мне беречь дружбу с тобой. Я выполню его завет.
— Молодой вождь наделен силой вожака-тура, а мудростью достоин своего великого отца, — отозвался Гирр.