Нечисть по найму

– Только что ведь была сотня! – возмутилась я, до глубины души пораженная таким быстрым ростом цен.

– А нечего руки распускать, – обиженно отозвался Кир, потирая щеку, на которой еще виднелся отчетливый след моей пятерни. – Если бы не кочевряжилась, так и быть, пару монет уступил бы. Авось от вашего бабского племени не убудет, если иногда небольшие шалости позволять станете.

– Да иди ты! – от души посоветовала я, пытаясь судорожно сообразить, где взять такую бешеную сумму.

А еще этот храмовник с его наймом. Если бы не договор – даже препираться с трактирщиком не стала бы. В городе полно заведений, в которых хозяева за достойную плату смотрят сквозь пальцы на чудачества постояльцев. Кстати, чего это Шерьян притих? Уж не задумал ли чего дурного?

Кир от милого пожелания дальней дороги побагровел еще сильнее, хотя это казалось почти невозможным, затем вновь вцепился в мою многострадальную руку. Я едва не взвыла от неожиданности и огорчения – ну точно же синяки оставит! – и всерьез вознамерилась расквасить трактирщику нос. Все равно новое жилье, по всей видимости, искать придется. Так почему не уйти, громко хлопнув дверью напоследок?

– Уважаемый. – (Спокойный голос за спиной остановил мой благородный порыв накостылять мерзкому кровопийце и душегубу.) – Мне кажется, вы делаете девушке больно.

– Тебя не касается, – прошипел Кир и мстительно еще сильнее сжал пальцы.

– Неужели? – холодно поинтересовался Шерьян и встал рядом со мной так, чтобы солнечный свет падал на медальон.

Я с облегчением выдохнула, когда трактирщик торопливо убрал руку.

– Так-то лучше, – одобрительно заметил храмовник, с любопытством наблюдая, как стоящий напротив него мужчина стремительно бледнеет.

Я в удивлении почесала нос. Кажется, у этого медальона имеется еще какое-то значение, которое мне пока неизвестно. Иначе почему Шерьяна так боятся окружающие? Неужто все население Мейчара поголовно состоит из упырей, вурдалаков и прочей нечисти?

– Простите, милостивый государь, – залебезил Кир, порывисто вскочив со стула и согнувшись в подобострастном поклоне. – Просто эта недостойная особа задолжала мне весьма крупную сумму. Вот и я вспылил немного.

– Ничего себе! – не утерпев, прервала я его оправдания. – Я тебе должна только пять серебряников за прошедшую неделю. Нечего привирать! Другое дело, что ты угрожать начал, деньги выколачивать.

– Тефна! – укоризненно осадил меня храмовник. – Не вмешивайся, пожалуйста, когда мужчины разговаривают о деле.

Я застыла, совсем позабыв закрыть рот. И как прикажете реагировать на такое заявление? Кроме как самодурством и притеснением женского пола это не назовешь.

– Правильно, сударь, – угодливо захихикал трактирщик. – Я всегда считал, что негоже бабам без мужей по городу шляться. Обязательно в какую-нибудь историю угодят. Пусть дома сидят да детей р о стят. Все равно ничего путного от них не дождешься.

Я наконец-то закрыла рот и издала сдавленное хриплое рычание. Киру все же удалось всерьез вывести меня из себя. Кажется, сейчас в этой комнате одним представителем мужского пола станет меньше.

– Тефна, иди наверх. – Шерьян мягко обнял меня за плечи, не давая разразиться гневной тирадой. Затем развернул по направлению к лестнице и ощутимо подтолкнул вперед. – Нам действительно некогда. Собирай вещи, а я пока поговорю с этим столь разумным и благочестивым человеком.

Разумный и благочестивый человек в лице мерзкого упыря и скряги Кира расцвел от незамысловатого комплимента, будто девица, получившая предложение руки и сердца от заезжего принца на белом коне. А я немного успокоилась, уловив в голосе храмовника плохо скрытую усмешку. По всей видимости, трактирщик сейчас получит хороший урок. Пусть на собственной шкуре ощутит, что под внешностью прекрасного принца зачастую обычный забулдыга и любитель распускать руки скрывается. Впрочем, что-то меня совсем не в ту степь понесло.

Я вихрем взлетела по крутой скрипучей лесенке и вприпрыжку вбежала в свой номер, где сразу же метнулась к рукомойнику и торопливо смыла с лица и шеи пыль и пот. От прохладной воды сразу же полегчало, даже мыслительные способности вернулись. По крайней мере, я сообразила, что перед переодеванием стоит запереться. А то знаю я этих мужчин – без разницы, каким богам они служат и служат ли вообще. Все равно умудряются в самый неподходящий момент в комнату вломиться, совсем позабыв о необходимости предварительно постучать.

С усилием задвинув засов, я быстро разделась и с головой зарылась в свои многочисленные наряды, выбирая более-менее приличное одеяние для поездки. Не в узком же платье с разрезом до бедра мне в походе щеголять.

Спустя некоторое время я облачилась в штаны из плотной, но легкой материи, сверху накинула просторную рубашку и с усилием застегнула приталенную кожаную жилетку. Надо же, как я, однако, в боках раздалась. А все дурная привычка перед выходом на мало-мальски серьезное дело сладкие пончики в немереном количестве поглощать.

Немного повздыхав горестно после такого неприятного открытия, я быстро побросала в дорожную сумку смену белья, несколько теплых вещей и кучу мелочей, без которых не мыслит жизни любая уважающая себя девушка. После чего в последний раз скорчила зверскую рожу своему отражению и, с усилием закинув увесистую ношу на плечо, поспешила вниз, в глубине души предвкушая увидеть поверженного трактирщика.

Тем большим было мое разочарование, когда еще с лестницы я услышала громкий жизнерадостный гогот Кира. Иногда он затихал, тогда до меня доносился вкрадчивый голос Шерьяна, который произносил несколько слов, и вновь все перекрывал искренний смех трактирщика.

По-моему, любопытство родилось раньше меня. Поэтому я замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась, пытаясь понять, о чем или о ком идет речь.

– Тефна, – сразу же раздался оклик храмовника, – я знаю, что ты уже закончила сборы. Выходи быстрее!

Я тихонько ругнулась. Чем дальше, тем мне все сильнее не нравятся непонятные особенности поведения работодателя. По самым скромным представлениям выходило, что чутье у него развито намного лучше, чем у любого другого человека. И потом, не оставляло меня нехорошее подозрение, что иногда мужчина не гнушался просто-напросто прочитать мои мысли. Эх, чего уж жаловаться. Знала ведь, на что шла, когда договор с храмовником заключала.

Пришлось принять как можно более невозмутимый вид и гордо выйти в зал. Увиденное там неприятно поразило меня. Начнем с того, что Кир оставался живым и здоровым. То есть Шерьян никаким образом не вступился за мою честь, на что я втайне, если говорить совсем уж откровенно, надеялась. Более того, храмовник сейчас сидел чуть ли не в обнимку с мерзавцем трактирщиком, а перед ними стояла початая бутылка дорогого и весьма редкого вина, которое хозяин заведения хранил как зеницу ока.

– А вот и наша красавица! – пьяно улыбнулся при виде меня Кир. – Иди сюда, драгоценная. Мы как раз о тебе разговариваем.

Я растерянно кашлянула, не зная, как отреагировать на такое признание. Значит, Шерьян времени зря не терял и решил втихаря порасспрашивать обо мне. Ну-ну, интересно, много ли разузнал?

– Кир расхваливал тебя на все лады, – совершенно трезвым голосом произнес храмовник, умело подливая трактирщику еще вина. – Сетовал, что такая умница без мужского внимания чахнет.

– Да-да-да, – перебил трактирщик Шерьяна. Одним махом опустошил стакан, зажмурился, с блаженным выражением на лице прислушиваясь к происходящему у себя в животе, и продолжил: – Девка ты молодая, здоровая. Детишек много нарожаешь. Да и срок уже твой проходит. Вы, бабы, товар хоть и дорогой, но быстро портящийся. Через год-другой располнеешь, подурнеешь, кто ж тебя замуж возьмет? Да еще с твоим склочным характером. Так что не сумлевайся даже – иди за него замуж! Я бы и сам на тебе женился, будь помоложе. Но уж больно в тебе дурости много – выбивать замучаешься.

Я горестно возвела глаза к закоптелому потолку. Нет, сегодняшний день меня явно задумал погубить в самом расцвете сил. Вот зачем мне муж, скажите, пожалуйста? Чтобы мной командовал, деньги, заработанные непосильным трудом, отнимал да по ночам бегать в облике кошки запрещал? Зачем вообще мужчина в доме нужен? Совершенно бесполезный предмет – только место зря занимает и ночью храпит. Спасибо, мне и одной неплохо живется.