Клуб любопытных

Они позавтракали и, прихватив с собой Ромкин цейссовский бинокль, отправились на холм, возвышающийся перед собачьим пляжем. С этого холма вся Медовка была как на ладони.

Устроившись в тени огромного дерева, друзья стали с интересом наблюдать за действиями новоявленного кладоискателя.

Сначала Лешка увидела носящегося по берегу, ошалевшего от полной свободы своего Дика, а потом – согбенную фигурку брата. Издали он был похож на горбуна с клюкой, коей являлся щуп его самодельного металлоискателя. Трудился Ромка без передыху. При максимальном приближении в глаза бросались пот и грязь на его лице, а по шевелению щек можно было догадаться, как шумно он при этом пыхтит.

Однако время шло, и конца Ромкиным трудам не предвиделось. Лешка в последний раз поднесла к глазам бинокль, намереваясь сказать Артему, что это однообразное зрелище ей уже надоело, как вдруг Ромка замер, отбросил металлоискатель в сторону, вынул из сумки маленькую лопатку и стал быстро-быстро копать ямку. Выкопав, извлек из песка какой-то предмет, вытер о собственные штаны, уселся на песок и стал этот предмет и так и эдак разглядывать. Делал он это так долго, что даже Дик заинтересовался, подбежал и понюхал непонятную вещь.

– Ты только посмотри, он уже нашел свой клад! – воскликнула Лешка.

– Какая-то коробочка, – сказал Артем, когда она передала ему бинокль.

А Ромка положил найденную вещь в карман, упрятал в сумку металлоискатель и лопатку, позвал Дика и помчался домой. Лицо его лучилось необыкновенным довольством.

Лешка с Артемом еще быстрее спустились с холма и чинно уселись во дворе на лавочке.

– Дик, где тебя носило? – невинно спросила Лешка, когда пес ткнулся холодным носом ей в коленку, а сама покосилась на брата.

Ромка, ликуя, извлек на свет свое сокровище. Лешка взяла его в руки и разочаровалась. Выкопанный на берегу речки предмет оказался всего-навсего старым металлическим портсигаром. Верх его крышки, на вид пупырчатый, на ощупь оказался гладким. По блестящему светлому фону вразброс, для красоты, наверное, шли неровные темные пятна. На обороте выделялся небольшой овал с выбитыми внутри изящными буковками с точечками: B. и L. Они означали либо название фирмы, изготовившей портсигар, либо инициалы его владельца. А под ними, совсем мелко и еле заметно, стояло число: 1941.

– Страшная дата, – повертев находку, отметил Артем. – Это немецкий портсигар, я у кого-то похожий видел.

– А это видел? – Ромка нажал на защелку, крышка откинулась. Внутри портсигар оказался желтым, но в лучах яркого солнца засверкал золотом. Натянутые с обеих сторон резинки предназначались для того, чтобы уложенные в ряд сигареты не смогли вывалиться. Словом, вещица как снаружи, так и изнутри была сделана с подлинно немецкой тщательностью и аккуратностью.

– Ты что, думаешь, он золотой? – сморщив нос, спросила Лешка.

– Я что, совсем глупый? При чем тут это? Вы сюда глядите! – Ромка ткнул пальцем внутрь откинутой крышки.

И тут только Лешка с Артемом заметили какой-то полустертый рисунок, нацарапанный чем-то острым на желтой внутренности портсигара. Сверху шла волнистая горизонтальная линия, прямо под ней усматривался кружочек, слева – непонятная загогулина. А под кружочком виднелись три елки, как их рисуют дети, и на среднюю, превосходившую ростом двух других, указывала стрелка.

Ромка оглянулся и внезапно перешел на шепот, хотя рядом с ними, кроме Дика, никого не было.

– Вам не кажется, что это план местности, где спрятаны…

– …сокровища, – усмехнулась Лешка.

– А что ж еще? – Ромка с шумом втянул в себя воздух и обратился к другу: – Уж ты-то, Темочка, надеюсь, в этом не сомневаешься?

И Артем его поддержал:

– Нисколько. Лучшего предлога, чтобы связаться с твоим клубом, и придумать нельзя. Иди, пошли письмо с фото, может, кто-нибудь и впрямь к тебе приедет.

Однако вместо того, чтобы сломя голову нестись к компьютеру и сообщать в клуб о найденном портсигаре с таинственным планом, Ромка, забыв о ночных грезах, ожесточенно затряс головой.

– Ты что, с ума сошел?! Да там, в этом клубе, знаешь сколько народу? Больше трехсот человек! Набегут, и нам от этих сокровищ ничего не останется. Мы и сами их найдем. Слушай, где могут быть такие елки? Это, – указал он на волнистую линию, – как я понимаю, берег реки. А зигзаг – дорога. А кружочек… Что может означать кружочек?

– Понятия не имею, – пожала плечами Лешка.

Но брат сам нашел ответ:

– Понял! Кружочек – это, скорее всего, камень, валун то есть. Я много таких круглых валунов видел. Да хотя бы на Десне, помните?

– Такая кривулька, – Артем ткнул пальцем в зигзаг, – не обязательно дорога. Что, если это какое-нибудь ограждение или ручей? И линия сверху может означать что угодно, а не один только берег. А ели могут быть соснами, их точно так же изображают.

– А знаешь, сколько на свете елок и сосен? – продолжила Лешка. – И прикинь, когда этот план нарисовали. Тех деревьев уже небось и в помине нет.

Но кладоискатель отринул все неугодные ему предположения.

– Кроме берега, я ничего другого не представляю. А деревья живут долго. И раз портсигар здесь нашелся, то и елки должны быть где-то рядом. Всего и надо-то отыскать кривую тропинку – вряд ли это ручей или забор – и валун. Тогда и никаких елок не надо искать. В те годы металлоискателей не было, потому и понарисовали лишнего. А давайте прямо сейчас оглядим окрестности, может, что и увидим. – Взяв бинокль, Ромка потянул друзей на тот самый холм, откуда Артем с Лешкой только что за ним наблюдали.

Пришлось лезть обратно. Поднявшись на самый верх, Ромка прижал к глазам бинокль и внимательно осмотрел речные берега.

– В обозримом пространстве такого камня нет, или же он не очень большой и теряется в кустах. А деревья и вовсе сливаются одно с другим, не поймешь, где елки, где сосны, – огорчился он и озабоченно почесал затылок. – Был бы у нас вертолет, мы бы облетели всю округу и сразу обнаружили бы такое место.

– Во-во, всего и надо-то, что осмотреть все реки и озера нашей необъятной страны, – съехидничала Лешка. – Да еще и в Германию слетать не мешает, раз портсигар твой оттуда.

Но брат оставил без внимания Лешкино ерничанье и предложил:

– А давайте сходим на речку и спросим у Коляна, не встречался ли ему где-нибудь большой круглый камень. Он тут всю жизнь живет и рыбачит, всю местность знает.

– Дело говоришь, на пляж давно пора. – Лешка вскочила и побежала домой за купальником.

– Но откуда здесь вообще мог взяться немецкий портсигар? – подивился Ромка. – Ведь немцы наступали на Москву с запада, а мы с вами живем на востоке. Здесь никаких фашистов не было и быть не могло.

– Теть Нин, послушай! – крикнул Артем, когда вслед за Лешкой они с Ромкой вошли в дом. – Ты не слышала случайно, во время Великой Отечественной войны в наших краях фашисты не появлялись?

– Нет, конечно, – ответила Нина Сергеевна. – Здесь никаких боев не было, даже снаряды сюда не долетали.

Артем обернулся к Ромке:

– Понял? Значит, это трофейная вещь, какой-то бывший фронтовик ее потерял или выбросил, только и всего. А если на портсигаре и обозначен тайник, то его давным-давно нашли со всем его содержимым.

– Может, и так, а может, и нет, – заупрямился Ромка. – Жалко, что ли, с Коляном поговорить, все равно ведь на пляж идем.

Как только друзья вышли за калитку, мимо них с возгласом: «Привет!» – промчалась велосипедистка – молодая девушка с длинными, до белизны выгоревшими волосами.

Девушку звали Аллочкой. Она приехала в Медовку, как и все, отдыхать, а вместо этого ей пришлось развозить почту. Родная тетка Аллочки была местным почтальоном и, как назло, заболела в самый день приезда своей племянницы. Девушка увидела брошенные в доме письма и развезла их по адресам. И тогда же на почте ее уговорили заменить заболевшую родственницу. По счастью, работы оказалось немного, так как большую часть населения поселка составляли дачники, а они получали свою корреспонденцию по основному месту жительства – в Москве.