Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 14 из 19

Всё происходило в какие ничтожные мгновения. Мерлон по наитию потянулся к поясу и с дьявольской радостью почувствовал холод кинжала, подаренного Дарианой. Рука, действовавшая быстрее сознания, выдернула клинок из ножен и с силой запустила смертоносный кинжал в одного из врагов. Магический клинок с неимоверной быстротой рванул к воину и без какого-либо труда прошиб того насквозь. Раздался треск брони, крик боли, и бездыханное тело сражённого воина полетело на землю. В следующий миг магический удар чарованной стали, нанесённый товарищем убитого, настиг и Мерлона.

Никогда Мерлону не было так больно. Ему показалось, что холодная сталь рассекла его тело пополам. В эту секунду перед глазами пролетели множество картин из жизни, сотни лиц, которые он повстречал на вечных распутьях своей вольной дороги. Тысячи и тысячи желаний мелькнули в сознании, но одно из них было столь чётким, что, уже опускаясь в вечную тьму, он ощущал его тепло: хотелось ещё раз коснуться оранжевого совершенства!

Как непредсказуемы потоки силы! Как они самовольны и прихотливы!

«Разум есть начало.»

Воплощение есть конец.

«Поворот колеса, и бег начинается сначала.»

Чужая воля прокладывает себе путь.

«Жизнь».

Смерть.

Как всё просто и сложно одновременно.

«Вопросы и ответы, и новые вопросы. Сущее есть движение, жизнь есть развитие, смерть есть путь к началу.»

Всемогущ ли разум, брат?

«А есть ли смысл в ответе?»

Загадки… Всё новые и новые загадки появляются вокруг, пока мы пытаемся раскусить сущее, когда оно давно познало нас и играет на наших слабостях.

«Мы есть сознание, мы есть сила чистого ума, но даже в нас нет той стороны, той нити познания, которая открыла бы нам путь в океан истины.»

А есть ли он?

«Если б я знал…»

Вокруг нас тысячи миров, миллиарды созданий и бесчисленное множество всевозможных явлений силы, а мы не можем понять суть всего мироздания. Не можем понять суть Творца и тем более его Мысль.

«Что ж… Кое-кто мнит, что познал очень многое.»

Да, смертные. Порой я завидую их наивности.

«Мы сами выбрали путь вечного знания, отказавшись от пресловутого земного бытия. Ты мог сделать иной выбор тогда.»

И я сделал. Но мне не даёт покоя мир смертных. Он ещё более запутан, чем само сущее. Иногда я думаю, что это царство кривых зеркал.

«Именно кривых, брат. Там нет ничего значимого, а лишь сплошное преломление Истиной Мысли».

Ты не прав, брат. Будь так, сущее не заботилось бы о таком явлении, как мир смертных.

«Сущее? Мне кажется, скорее Творец.»

О Творце мы не знаем ничего. За сотни лет, проведённых нами в вечном потоке силы, он так и не явился, не объяснил нашего предназначения. Он не дал нам никаких толковых целей для действия. Хотя, он выше нашего понимания.

«А может, мы заблуждаемся? Смертные тоже мнят о «богах» всё, что только отвечает их желаниям.»

У нас нет желаний, брат. Мы безлики.

«С чего ты так решил? Не чувствуешь импульсов плотских нервов?»

Быть может.

«Смертные смешны и жалки. Их вечное стремление быть богами вызывает отвращение. Глупцы. Им невдомёк, что муравей не может стать владыкой мира, ибо ему не хватит ни жизненного срока, ни всеобъемлющего ума. Всё, что в их силах, это создавать иллюзии и преломлённые реалии, в которых они могут мнить себя, кем угодно.»

И не значит ли это, что они создают свою реальность?

«Брат… Ты…»

– Прошу прощения, Великие, что прерываю вашу мудрую беседу.

А! Названный богом…

«Что надобно тебе, человече?»

– Мне необходима ваша помощь.

«Наглеешь, Ткач. Наглеешь. Ты хоть и сошёлся с царством духов, но далёк от истинной чистоты разума.»

Не стоит, брат. Что именно ты хотел, Названный богом?

– Вы наблюдали за тем, что происходит в мире? Вы чувствовали громадные толчки силы?

Несомненно. Но это вполне объяснимо.

– Чем же?

В мире появилось нечто, что никак не может ужиться с установившимся порядком вещей. Оно начинает бороться с ним.

– И что же оно из себя представляет?

Часть силы.

– Какой?

Я не знаю ваших названий. Да и сомневаюсь, что в вашем языке есть этому имя.

– Хорошо. Но тогда почему вы ничего не делаете? Почему не хотите изъять эту инородную силу?

«А зачем?»

– Вы же хранители мира! Не мне вам объяснять, что столь серьёзные изменения, происходящие в хрупком бытие смертных, могут привести к фатальной катастрофе!

«Смерть есть путь к началу.»

Мы не нарушаем своих обязанностей.

– Но как же?

Пойми, Названный богом, смертное всегда имеет свой конец, и если погибнет всё живое, это не значит, что скончался и сам мир. Со временем там зародится новая жизнь. Эфирные потоки вечны. Забота о вашем существовании – ваши дела. Мы не вмешиваемся в естественный ход вещей.

– Тогда хотя бы скажите, где я могу обнаружить эту инородную материю?

В этом вся загвоздка. Это не материя. И трудно сказать, к какой природе она относится.

– То есть, вы ничем помочь не можете?

«Нас пока не интересовал данный вопрос».

Думаю, Названный богом, тебе придётся заняться этим самому.

– Значит, вы отказываете в помощи?

Это ваши дела, Ткач. Ещё раз повторю, что мы не вмешиваемся в естественный ход вещей.

«Однако ответ на твой вопрос хранится в твоём прошлом. Подумай. Быть может, проблема не так сложна, как тебе кажется».

– Эй, герой, вставай! – донеслось до сознания Мерлона сквозь пелену боли и отчаяния. – Да чего разлёгся-то?

– Может, помер? – послышался ещё один голос.

– Да не! Вон, смотри, дышит же.

– Ранен, небось? Схватиться с тремя бойцами Ренессанса в одиночку и выжить – дело очень странное.

– Наверное, он неплохой маг.

– Сомневаюсь. Надо друида нашего кликнуть. Эй, Фанфарор, хватит возиться с этим ренским выродком. Полечи лучше нашего героя.

Сознание Мерлона постепенно прояснялось. Неужели это и есть потусторонний мир, проповедуемый святыми отцами?

– Нет, дружище, это наш будничный земной ад, – сказал первый голос. Видимо Мерлон пролепетал свои мысли вслух. – Вот и очнулся.

Юноша медленно открыл глаза. Перед его мутным взором выросли два человека, облачённые в красные мантии.

– Так и будем-с лежать? – поинтересовался у Мерлона один из них, протягивая руку.

– Н-нет… – пробормотал он, принимая помощь.

Крепкая жилистая ладонь сомкнулась на руке Мерлона, и человек рывком поднял того на ноги, однако, зря – в следующий миг юношу повело, и он еле устоял на ногах.

– Тише, тише, вояка, – сказал второй маг, подхватывая оседающего юношу.

– Г-где третий? – пролепетал Мерлон, безвольно повиснув на руках.

– Кто? А! Понял, о чём ты, – сказал первый человек. – Да он удрал, как только нас завидел. Дранг разок запустил по нему из посоха, да только, видать, мощный вояка был – его защита отразила удар.

– Что тут у вас? – сказал подошедший чародей в блёклой синей робе и с густой седой бородой.

– Фанфарор, вот наш герой.

Друид приблизился к Мерлону, внимательно разглядывая его.

Бесчисленное количество глубоких, уродливо заживших белой тканью шрамов, изрезали морщинистое лицо мага. Увы, магия не всесильна, и следы от зачарованного оружия не всегда подвластны излечению.

– Хм… Видимо, последствия магической атаки. Знаешь, сынок, тебе очень повезло! Удар чарованной стали, причём очень сильных чар. И ни следа! Что тебя уберегло – ума не приложу. Может, расскажешь?

– Понятия не имею, – честно ответил Мерлон, смотря прямо в глаза друиду.

Маг сощурился.

– Ладно, дело твоё. В Бога Всевышнего веруешь?

– Да, – не раздумывая, выпалил Мерлон.

– Хорошо. Крещён?

– Конечно, – сказал Мерлон, и показал маленький деревянный крестик у себя на груди. По счастливой случайности, он надел его в пещерах Дарианы. По чести сказать, ни в какого Бога (особенно хорошего) он не верил, а крест просто путался в других вещах, лежавших в торбе. Вот и нацепил его, чтобы не мешал.