Путь демона

Последний вопрос Бер и озвучил.

– Это – сила Орхиса, – безжизненно откликнулась Аталетта. – Светоносный рассердился на нас, осмелившихся бросить вызов его величию, и идет сюда, чтобы лично нас покарать. Я виновата, видимо, такова была божественная воля, чтобы корона и власть над Фенрианом досталась моему дяде, а я, ничтожная, нарушила ее, призвав демона, чем обрекла многих людей на смерть. Пусть простят они меня, если смогут…

Принцесса опустилась на колени и стала истово молиться, а следом за ней принял молитвенную позу и мейсер Квирин и другие фенрианцы штаба. Остальные – несколько наемников, Бер и Вереена – недоуменно переглянулись и разом повернулись в сторону сияющей воронки прорыва, чей свет становился уж вовсе нестерпимым, заставляя прикрывать глаза.

– Кажется, у нас серьезные неприятности, – спокойным тоном заметил Бер, глядя на беснующееся море битвы и увязший в море пехоты, постепенно тающий клин тяжелой конницы. – С большой вероятностью – смертельные, – продолжил он, обернувшись к Вереене. – Ну что, будем прощаться, любимая? Рекомендую тебе как можно скорее покинуть эту местность. Знаешь, я очень рад, что у тебя такие быстрые крылья. Поцелуй меня на прощанье, принимай облик нетопыря и лети отсюда быстрее. Если сюда действительно заявится Орхис… – он не договорил.

– У тебя как со здоровьем? Головой последнее время не ушибался? – насмешливо перебила Вереена. – Сам, значит, в драку, а меня – лети домой, мышка, вышивкой занимайся?

Она материализовала вейтангур и, сменив несколько форм, в конце концов остановилась на длинном, едва ли не больше ее собственного роста, двуручном мече-фламберге угольно-черного цвета с волнисто-пламенеющим лезвием.

– Не пойдет, милый. Вместе – так вместе до самого конца! Это будет хороший бой. К тому же, – она прислушалась, – не все, похоже, так однозначно. Ты ничего не слышишь? Кажется, у Ариоха еще есть козыри в рукавах!

Бер напряг слух. Действительно, сквозь шум битвы, медленно разрастаясь и органично впитывая его в себя, рождалась странная незнакомая мелодия, центром которой был все так же самозабвенно сражающийся демон. Как? Откуда? Почему? Было не понять. Он не играл на гитаре, он вообще не прекращал сражения, но лязг сталкивающихся мечей медленно и незаметно преображался в звуки гитарных струн, глухие удары по щитам – в яростно-отчаянный зов барабанов, а крики раненых и умирающих – в призывный клич горна.

А затем над полем боя разнесся голос демона. Это была песня. Но какая песня! Наполненная яростью боя и жаждой – жаждой не выжить, но убить врага, в последний миг дотянувшись зубами до беззащитного горла и хлебнув сладко-соленой крови, – она неслась над сражающимися, заставляя забыть о себе и погрузиться в яростно-кровавую вакханалию смерти.

Пятившийся, отступавший отряд тяжелой пехоты РА вдруг замер, словно натолкнувшись на стену, а затем сделал первый шаг вперед, в контратаку. Подул сильный, холодный ветер. Он нес свинцово-бордовые, словно напитанные болью, ужасом, страхом и человеческой кровью тучи, мгновенно затянувшие все небо, скрывшие солнце и прямо на глазах набухающие, готовясь прорваться невиданным огненным дождем, который сотрет с лица Мира всех мелких двуногих букашек, гордо именующих себя человечеством.

Наступили тревожные, полные ожидания чего-то воистину ужасающего сумерки. Даже свет, излучаемый порталом Орхиса, внезапно поутих, словно безумный бог фенрианцев вдруг резко призадумался: а стоит ли ему лезть в заваривающуюся здесь кровавую кашу.

гремело над полем, и закованные в металл латники шагали вперед по залитой кровью и усыпанной телами погибших молодой траве. Шаг – принять удар на щит, колющий выпад мечом – тело очередного фенрианского ополченца падает под сапоги трирских легионеров, и снова шаг…

Внезапно из воронки прорыва резким, словно судорожным движением вывалилось сияющее облако, немедленно метнувшее в войско Олега и самого демона множество сияющих копий света.

– Орхис!!! – раздался ликующий крик фенрианцев.

Мощнейший божественный удар бессильно канул в сгустившемся перед отрядом Олега кроваво-багровом облаке. Оттуда послышалось могучее ржание, а затем на боевой колеснице прямо в гущу сражения вылетел невиданный воин в медноблещущем полном доспехе греческого воителя. Колесница? Кони? Да нет, показалось, наверно… Это рослый всадник на белоснежном коне, закованный в древний ритуальный доспех, осыпает собравшихся врагов ударами меча, и молнии, срываясь с клинка, оставляют за собой огромные выжженные проплешины среди войска Крэгхиста, прежде чем вонзиться в сияющее облако их проклятого бога.

Какой клинок, о чем вы? Это огромный рыжебородый воин, восседающий на запряженной козлами колеснице мечет молот-молнию во врага.

– Терун. – Бер медленно, словно нехотя, преклонил колено, взирая на бога-воина, почтившего этот бой своим присутствием.

«Тор?» – мелькнула удивленная мысль в голове у Олега.

«Можно и так, – раздался в его голове веселый и яростный голос Гелионы. – А можно – Арес. Двоюродный братец просто не мог устоять перед твоим любезным приглашением. Он всегда любил подраться! А тут такой случай! Я, кстати, тоже не прочь. Уж больно ситуация располагает! Этот Орхис – он хуже занозы в неудобном месте! И, похоже, пришла пора избавиться от этого гнойника, позорящего божественные силы!»

Два божества сцепились, не обращая более внимания на драку жалких смертных, что происходила у их ног. Яростно-гневные удары молний бога войны сменялись ослепительными всполохами сияния контратак Орхиса, и все это под неумолчный вой и мельтешение призраков магов – рабов Светоносного, старавшихся хоть как-то отвлечь или помешать Аресу. Надо признать, это им удавалось.

Орхис, похоже, недаром все эти годы безраздельно властвовал над умами людей Фенриана. Здесь, на своей «святой территории», его силы были многократно увеличены, в то время как силы остальных божеств, чья память была буквально выжжена из этой земли – ослаблялись. И даже Терун, грозный и могущественный бог-дух войны, не мог так сразу одолеть Светоносного в его владениях. Здесь, в Фенриане, буквально сама земля помогала проклятому богу, одновременно мешая и существенно ослабляя его противников. Впрочем, несмотря на все эти препятствующие ему моменты бог войны был силен. Силен настолько, что Орхису для сражения с ним требовались все имевшиеся силы, до последней капли. И продолжать тратить их на поддержание боевой ярости своих поклонников было бы несусветной глупостью.

Самые умные из фенрианцев, избавившись от давления Орхиса, начали потихоньку дезертировать, разумно решив, что в схватках ТАКОГО уровня им делать совершенно нечего. Темп наступления войск Олега увеличился. А песня все звучала:

И солнце вспыхнуло. Не то солнце, что сияло где-то высоко за покровом свинцовых туч, нет. Солнце вспыхнуло здесь, на земле, прямо посередине орхисситского воинства, вмиг испепелив находящийся там отряд тяжелой пехоты и буквально расплавив землю под ним. На мгновение в огненном смерче проглянуло женское лицо, и Аталетта охнула, опознав черты, которые Олег когда-то придал надетой на нее иллюзии, а затем всесжигающий огненный столб двинулся в сторону сияющей воронки, из которой вышел Светоносный с явным намерением перекрыть ему пути отхода.