Страница 29 из 32
Джил смахнула тыльной стороной руки слезы, сделав вид, будто их вызвал смех.
Но Шелли больше не смеялась.
— Ты сама скажешь мне, что случилось, или вытаскивать из тебя клещами?
— Все… в порядке.
— Рассказывай… Не забывай, я тебя знаю. Ты была моей закадычной подругой много лет подряд. И не пришла бы сегодня, если бы ничего не случилось.
— Во всем виновато это дурацкое платье.
— Подвенечное платье тети Милли?
— Не надо мне было его надевать.
— Джил! — воскликнула Шелли, нахмурившись. — Что за чушь ты городишь?
— Из-за него я потеряла всякое соображение. Вспомни, из нас двоих я была более романтичной. Зачитывалась любовными романами. Когда тетя Милли прислала это подвенечное платье, я была в восторге; ничего лучшего не случалось, думала я, с тех пор как появилось в продаже постное мороженое.
— Ничего подобного. Ты забыла, как убеждала меня не верить, будто…
— Я помню, что я говорила, — прервала ее Джил. — Но на самом деле я сгорала от нетерпения, дожидаясь чуда. Когда вы с Марком решили пожениться, я была на седьмом небе. Позже, на Гавайях, когда ты прислала мне посылку с подвенечным платьем, я разрешила себе поиграть в эту игру, пока не встретилась снова с Джорданом. Я так давно хотела выйти замуж. И иметь много детей.
— Джил, — сказала Шелли с недоумением, — боюсь, я не совсем понимаю твою логику.
— Откровенно говоря, я даже немного завидовала тому, что ты вышла замуж раньше меня. Ведь мужа иметь хотела я, а не ты, и нате вам, ты по уши влюбляешься в Марка. Почему-то это казалось несправедливым. — По щекам Джил текли слезы, она рассеянно смахивала их рукой.
— Но сейчас-то ты замужем, и Джордан от тебя без ума.
— Был без ума. Около недели. Но теперь все прошло.
— Глупости. Конечно же, он тебя любит.
— Да. По-своему. — Тут ей возразить было нечего. — Но недостаточно. Такой любви мне мало.
— Недостаточно?
— Это слишком трудно объяснить, — сказала Джил, проглатывая слезы, ставшие комком в горле. — Короче, я хочу сказать тебе, что приняла решение. — Как она ни старалась удержаться, рыдания вырвались из ее груди. — Я решила оставить Джордана.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Глаза у Шелли недоверчиво сузились.
— Ты думаешь, что говоришь?!
Решение уйти от Джордана досталось Джил нелегко. Все эти дни она отчаянно боролась с собой. Не в состоянии ответить подруге, Джил откинула с лица волосы трясущимися руками. Ей было так плохо, что даже скрутило желудок.
— У нас с ним ничего не получается. Мне нужно какое-то время пожить одной, чтобы во всем разобраться. Я не хочу уходить от Джордана, но если сейчас останусь, то просто сойду с ума.
Взгляд у Шелли вспыхнул гневом — она никогда не умела скрывать своих чувств.
— Как ты можешь судить, что выйдет из вашего брака? Ты замужем меньше двух месяцев.
— Я знаю все, что мне нужно знать. Джордан женат не на мне, он женат на своей компании. Шелли, ты самая близкая моя подруга… но есть вещи, которые тебе неизвестны, которые я не могу объяснить. Вещи, которые уходят корнями в мое детство.
— Ты любишь Джордана?
Джил прикрыла глаза и кивнула. Да, она любит Джордана, любит так сильно, что у нее разрывается сердце при мысли о разлуке так сильно, что вряд ли ее переживет.
— Я не ждала, что ты поймешь, — продолжала Джил, с трудом подавляя рыдания. — Просто хочу, чтобы ты знала… где я, потому что на какое-то время я перееду к матери. Поживу у нее, пока не разберусь в себе и окончательно все не решу.
— Ты Джордану еще не говорила? — Голос у Шелли заметно смягчился.
— Нет. — Джил откладывала разговор до последней минуты, не зная, что именно сказать Джордану и как ему это сказать. Она не притворялась в своем решении, не пыталась таким образом шантажировать мужа, чтобы он уделял больше времени ей и дому. В эту ловушку она не попадет. Если уж пойдет на разрыв, то будет вести себя честно, без пустых угроз. Если разрыв, то бесповоротный. Раз и навсегда.
— Но ты намерена ему сказать?
— Конечно. — Она не позволит себе струсить и уйти из дома в отсутствие Джордана. К тому же — зачем закрывать глаза на правду? — как это ни печально, пройдет не один день, пока он заметит, что ее нет.
Мысль о предстоящем разговоре с Джорданом наводила на нее ужас. Хорошо зная мужа, она могла предсказать его реакцию: он будет в бешенстве, в таком бешенстве, в каком она его еще не видела. К этому Джил была готова. Но под конец он сделает вид, будто ему безразлично, останется Джил или нет. Другого не допустит его гордость.
— Когда ты собираешься с ним поговорить? — мягко спросила Шелли. Очевидно, она наконец поняла, какую муку испытывает Джил, и больше не стала приставать к ней с расспросами, приняв на веру ее малоубедительное объяснение, — не зря же они столько лет и так крепко дружили.
— Сегодня вечером. — Джил еще не собрала вещи, она сделает это, когда вернется домой.
Домой! Слово отдалось болью в висках. Хотя в особняке, где она теперь жила, все говорило о Джордане, его вкусах и привычках, Джил чувствовала себя там дома. Она прожила в нем всего два месяца, но за долгие одинокие недели, последовавшие за свадебным путешествием, освоилась в его стенах. Ей будет не хватать залива и остроконечных вершин Олимпика; когда она любовалась ими, у нее делалось легче на душе. А миссис Марфи, которая стала ее ближайшим другом, чуть ли не второй матерью! Она вечно хлопотала над ней и так огорчалась, что Джордан работает допоздна! Ее тоже будет недоставать. Хотя Джил не упомянула при миссис Марфи о своем решении, она догадывалась, что кухарка вряд ли будет удивлена ее уходом.
— Ты уверена, что хочешь этого? — сочувственно спросила Шелли.
Расстаться с Джорданом даже на короткое время было последним, чего хотела Джил. И все же это нужно сделать… и поскорей, пока не будет слишком поздно, пока она еще способна уйти.
— Не отвечай, — шепнула Шелли, — твои глаза говорят обо всем, что я хотела узнать.
Джил встала, порылась в сумочке в поисках платка. Слезы неудержимым потоком катились по щекам. Надо успокоиться перед разговором с Джорданом. Надо собрать все силы.
Шелли обняла ее, и Джил в который раз поблагодарила Бога за такую подругу. Они были близки как сестры, а Джил никогда еще так не нуждалась в поддержке родной души.
Когда она вернулась домой, особняк был, как всегда, пуст, лишь ее шаги гулко отдавались в тишине. Джил постояла посреди гостиной, за тем медленно ее обошла, ласково поглаживая мебель. Ее взгляд устремился к окну, однако, подойдя к нему, Джил увидела, что любимая ею панорама скрыта ночной мглой. Далеко внизу поблескивали огни, но сама Джил была в глубоком душевном мраке.
Она заставила себя войти в спальню, которую делила с Джорданом. Вытащила чемоданы, взгромоздила на кровать. Аккуратно сложив платья, принялась укладывать их одно за другим.
Несколько раз Джил пришлось бросать свое дело: сжимая в руках блузку или платье, она пересиливала рыдания. Глаза щипало от слез, но Джил не желала поддаваться. Никогда еще ей так не нужна была стойкость духа, как сейчас.
— Джил!
Руки ее замерли. Замерло сердце. Она не ждала Джордана так рано, думала, что у нее есть в запасе еще несколько часов. Всю последнюю неделю они почти не видели друг друга, не обменялись и парой слов.
— Куда ты? — спокойно спросил Джордан. Собравшись с духом, Джил повернулась к нему. Джордан стоял в другом конце комнаты, но мог бы с таким же успехом быть на другом конце света. Он застыл на месте, в глазах недоумение.
— К матери, — ответила Джил наконец.
— Она заболела?
— Нет… — Глубоко вздохнув, в надежде, что это хоть немного успокоит расходившееся сердце, Джил медленно, с трудом выговаривая слова, сказала: — Я ухожу от тебя… на какое-то время. Мне… мне надо разобраться в себе… принять решение.
В глазах Джордана вспыхнул гневный огонь.
— Ты хочешь со мной развестись? — переспросил он, точно не веря своим ушам.