Песни в пустоту

Валерий Постернак

“Там-Там” нас поразил. Мы там играли вместе с группой “Улицы”, очень модной в то время. И вот мы зашли с черного хода и попали в комнату, где обычно тусовались артисты, там нам выдали пиво… А пиво тогда было огромным дефицитом, и нас это дико удивило. Никаких денег в те времена не платили. Ну то есть нам оплатили дорогу, поселили в какой-то общаге и дали совсем немного денег на карманные расходы. И вот мы сидим довольные, пьем пиво – и решили сходить с нашим басистом в туалет. А идти надо было через весь зал. Мы прошли через толпу народа, это было гигантское сосредоточение каких-то панков, бритых людей с наколками, угашенных просто в жопу. Мы сами из наркоманского города, но такого не видели. В туалете просто дотронуться до чего-либо было страшно. Все было загаженным, облитым пивом, блевотиной. Открываешь дверь – а там кто-то колется. В общем, мы пришли к нашим и говорим: сходите на экскурсию, посмотрите на людей, для которых мы сейчас будем играть. Сцена была на возвышенности, а перед ней была железная труба впаяна, и народ висел на этой трубе. Вышли мы, стали играть. И люди после первой песни начали очень бурно реагировать, кричать, к сцене ломанулись. Начали нас за ботинки хватать. Мне поначалу было стремно, но потом я понял, что это высшая степень их одобрения. После концерта нам выдали пиво, два ящика, – в “Там-Таме” с музыкантами расплачивались пивом, и то только с теми, кто им нравился. Конечно, побывав в Питере, мы офигели. В Кривом Роге даже намека на клубы не было.

Светлана Ельчанинова

В “Там-Там” я возила группы на концерты. Мне там очень нравилось – я его воспринимала как питерского брата-близнеца “Джерри Рубина”. Так вот, была замечательная история с группой “Чудо-Юдо”. Такие московские панки, которых в Питере никто не знал. Ну и музыку они играли достаточно традиционную – но у них было совершенно безумное шоу: сами в железяках, кольцах, на сцене пара девиц разукрашенных, а главное – у них был свой пиротехник по прозвищу Кокос. Причем пиротехника тогда в магазинах не продавалась, он ее сам мутил дома по каким-то формулам. И вот “Чудо-Юдо” играет, и на третьей песне Кокос начинает фейерверки. А поскольку они самодельные, то там не только красота и брызги – зал тут же наполняется жутким дымом, люди начинают задыхаться, требуют прекратить… Но потушить это быстро невозможно. Поэтому группа продолжает играть, девки безобразничают, публика потихоньку выдавливает себя из зала – и тут какой-то сумасшедший панк, который, видимо, был под чем-то серьезным, хватает одну из железных труб с фейерверком и начинает с ней плясать по залу (а надо понимать, что у этой трубы температура под 200 градусов). Безумие! А потом Кокос – ну у него же программа, надо концерт отработать – еще один фейерверк взрывает, и еще огонь, и еще дым… При этом концерт-то был сборный, и следующая группа уже поняла, что в таком дыму ей не выступить. И Кокос для полного эффекта в конце сета запалил и рванул все что осталось. В итоге “Чуду-Юду” доиграть не дали, выгнали со сцены и сказали, что это полное неуважение к клубу и зрителям. Но я считаю, что, если бы не этот случай, о группе в Питере никто бы так и не узнал.

Сергей Богданов

В “Там-Таме” еще была торговля пивом – и они были единственные, кому это разрешали. То ли лицензию себе пробили, то ли с мусорами договорились. И туда приходили маргиналы с окраин. То есть можно было встретить дедка, за пивом пришедшего. Или пришла какая-то синячка в этих тренировочных штанах с натянутыми коленями, в тапочках. А тут на одном хардкор-концерте люди под грибами по стенам расползлись, народу в зале немного – и она одна начинает танцевать под это. Жесточайшее музло, и она танцует, у нее тренировочные сползают, и жопа голая. Непередаваемый видеоряд, ну просто пиздец!

Андрей Алякринский

Очень забавно выглядели сотрудники спецслужб, которые приходили в штатском. Они кое-как маскировались – подходили, покупали две бутылки пива, – но их очень легко было вычислить, потому что они радикально отличались от всех остальных. Длинные кожаные куртки, норковые шапки – и сидят такие в углу “незаметно”. (Смеется.) Иногда Гаккель им еще по бутылке приносил – мол, работайте, ребята.

Сергей Богданов

Самое веселое, что я могу вспомнить, – это когда в “Там-Там” приехала Агузарова. Стоял здоровый старый ЗИЛ, два “Мерседеса” 600-х с лысыми головами внутри, и эта вся процессия пришла вместе с Агузаровой. Я уж не знаю, в каком она была в состоянии, ходила она на таких ходулях резиновых. С чупа-чупсом такая, с лысыми мордоворотами: “Ой, ну совсем как у нас в Нью-Йорке”. Проделала круг почета и съебала.

Виктор Волков

Однажды у нас англичане сняли клуб на день, съемку какую-то нужно было устроить. Мы пригласили всю тусовку, и англичане были в шоке: “Это Дикий Запад, нас тут убьют!” Снимали простую сцену: какая-то молодая пара ездит по миру, и вот они заехали в Питер, зашли в альтернативный клуб посмотреть концерт. Публика специфическая была. Я запомнил одну девушку, очень красивую. Идет она, значит, за пивом, подходит ко мне, поворачивается. А у нее, оказывается, полголовы выбрито! Это красиво. Я вообще быстро привык с альтернативными людьми общаться. Была еще одна девушка – когда ей нравилась музыка, она выходила по пояс голая и плясала. И в “Там-Таме” это смотрелось. Она так хорошо себя держала, что ее никто за сиськи не хватал. Хотя публика была настолько отъявленная, что могли тут же догола раздеть.

Александр Старостин

Типичной историей для всех тамошних групп было делать так: когда кого-нибудь из музыкантов не хватало, потому что он напился и завалился за сцену, просто вытаскивали кого-нибудь из зала. То, чем занимались “Нож для фрау Мюллер”, было очень характерно: они выжимали из этой ужасной аппаратуры максимум, они играли на ее отвратительных качествах, создавая уникальный саунд. Большинство тамтамовских групп как раз отличало то, что, несмотря на все ограничения по звуку, они научились очень гибко подходить к аппарату и к публике, для них это стало настоящим полигоном для творчества.

Леонид Новиков

Одним из самых культовых персонажей “Там-Тама” был Джеймс Копейкин, такой высокий, крупный персонаж. Они подъезжали к “Там-Таму” с его группой полностью в свастике, в фашистских касках, на мотоциклах, ну, буффонаду такую фашистскую устраивали.

Сергей Богданов

Идет концерт, должны выступать “Пупсы”, а потом их друг какой-то. И его нет и нет, нет и нет. Вдруг какой-то человек приползает и говорит – там он лежит, забирайте… А это угол 17-й линии, напротив такой скверик небольшой. Приходим – такая картина: лежат три человека, два из которых должны быть на сцене, и у них пена изо рта, почти захлебываются. Передознулись кислотой – и там уже не то что выступление, уже по домам надо везти. Вот такое бывало. И что вы хотите, чтобы я вспомнил?

* * *

Великие клубы редко живут долго – на определенном этапе экономическая рутина неизбежно начинает одолевать, и легенда постепенно уничтожается бытовухой. От манчестерской Hacienda до нью-йоркского CBGB – у всех подобных площадок был свой срок жизни и своя причина смерти. Были они и у “Там-Тама”, тем более что на здоровье клуба неизбежно влияла нездоровая ситуация Петербурга 90-х. Дурная ирония судьбы: в какой-то момент “Там-Там”, место, где рождался совершенно новый звук, появился в газетах и на телевидении – но не в качестве культурного пространства, а в качестве наркопритона, куда чуть ли не еженедельно наносили визиты правоохранительные органы. И возвращались не без улова – на улицах города в те годы было много наркотиков, а в “Там-Таме” – много желающих попробовать их на себе. Безусловно, это было опасное место – но ровно постольку, поскольку оно концентрировало в себе опасности тогдашней жизни. Впрочем, этим аргументом ни власти, ни владельцев помещения, конечно, было не убедить.