Страница 9 из 28
— Сейчас, солнышко мое, сейчас…
И словно почувствовав, что она достигла края, и больше не может ждать ни секунды, он развел бедра девушки, и вошел в нее быстро и сильно, негромко вскрикнув от счастья… Но в этот высший миг утоления страсти, точно молния, его пронзила мысль: Боже Всемогущий, она невинна!
— Ада… ты…
— Все хорошо, милый, — прошептала она, — все хорошо. Разве ты не понимаешь?..
Ну, конечно, он понимал. Боль, причиненная им, была ничем по сравнению с небывалым наслаждением. Боль стала радостью, желанием, которое жаждало удовлетворения. В отчаянии она приподняла свои бедра в страстном призыве завершить то, что он начал. И Питер, даже если бы очень захотел, не мог подавить эту самую великую из человеческих потребностей.
— О, господи, помоги мне, помоги ей…
Он закрыл глаза, и последняя осторожность покинула его.
Сгорая на божественном огне и забыв обо всем на свете, они бросились в пучину страсти, сливаясь телом, сердцем и душой в единое целое. И с первыми лучами солнца, в его золотом сиянии они, точно заново рожденные, обрели наивысший восторг и умиротворение…
Ада не знала, как долго они пролежали в объятиях друг друга. Дыхание их постепенно выровнялось. На смену необузданной страсти явился холодный рассудок. Питер первым пришел в себя.
— Ты была девственницей, — немедленно обвинил он жену, освобождаясь от ее объятий и вставая с постели.
Ада рассеянно провела рукой по яркому пятну на влажной от их любовных игр простыне.
— Я не думала, что ты это заметишь.
— Ах, ты не думала?.. — возмущение в его душе боролось с недоверием.
— Разве это что-нибудь меняет?
— Мы уже обсуждали этот вопрос у Спайсеров, — раздраженно сказал он, надевая халат, — и я ясно дал тебе понять, что не хочу жениться на девственнице.
— Но… Прости, Питер, это же смешно. Согласись, в данный момент меня трудно назвать девственницей.
На щеках Ады зажглись пятна румянца.
— Не надо делать из меня идиота. Девственница — это не только физическое состояние, но и состояние души. У меня нет опыта общения с невинными девушками.
— Лиха беда начало, — промолвила она с озорной усмешкой. — И, как я уже сказала, это больше не предмет твоих опасений.
— Я говорю о другом! — Его возмущение нарастало. — Ты лгала мне! Ты сказала, что была помолвлена три раза!
— Это правда! Я и в самом деле была трижды помолвлена.
— И ни один из них… никогда?..
— Ни один, — подтвердила она, — и никогда.
— Невероятно! — Он был изумлен. — Но это не меняет сути дела! Мне нужна опытная женщина. Мне необходим человек, который смог бы в суде признаться, что я… что мы…
— Что мы?.. — Она склонила голову набок. — Что?..
— Что мы…
В этот момент в дверь номера громко забарабанили:
— Тетя Ада! Тетя Ада! Просыпайся!
— Кто это, черт подери? — Питер замер и бросил на Аду пристальный взгляд. — Кто-то, о ком я должен знать? Или — не должен?
Ада смутилась и растерялась. Она вполне справедливо полагала, что раздражение Питера по поводу ее невинности — это всего лишь легкий ветерок по сравнению с той бурей, которую вызовет предстоящая новость. Собрав все свое самообладание, она осторожно улыбнулась.
— Это и есть мое наследство.
4
И, стараясь не смотреть на изменившееся лицо Питера, Ада соскочила с кровати и, завернувшись в простыню, щелкнула дверным замком.
— Привет, разбойники, — сказала она мальчуганам, появившимся на пороге комнаты. — Вы что-то рано сегодня.
— Это не я, — презрительно отозвался Билли, увлекая за собой малыша поменьше, — это Бак виноват. Он испугался, когда проснулся и не нашел тебя.
— А Луиза где? — озабоченно спросила Ада.
— Ему не нужна Луиза, — сказал Билли, пожав плечами.
— Ну, полно, малыш… — Она переключила внимание на самого маленького и ласково улыбнулась, нисколько не удивившись тому, что тот держит большой палец во рту. — Я здесь. Дайте мне только минуточку, чтобы одеться, и я впущу вас в комнату, чтобы вы познакомились со своим новым дядей, хорошо?
От удивления глаза малышей широко распахнулись.
— С дядей? — осторожно спросил Билли, быстро переглянувшись с младшим братом. — Откуда он взялся?
— Я вышла замуж, мой дорогой. Помнишь, я говорила, что собираюсь замуж… Так что никуда не исчезайте, через минутку я вернусь.
Ада решила не знакомить мальчиков с Питером до тех пор, пока не переоденется во что-нибудь более подходящее, чем простыня. Прикрыв за ними дверь, она схватила свою сумочку, и бросила на Питера короткий, нервный взгляд. Он стоял у окна, скрестив руки на груди. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего.
Вбежав в ванную, Ада закрыла дверь. Все было как-то не так. Она прислонилась к прохладной кафельной стене и задумалась. Что ему так не понравилось? Вид малышей, зашедших поздороваться с ней утром, просто привел его в бешенство! Она не знала, что и думать…
Ада кинула взгляд на свое обручальное кольцо и подошла к зеркалу, висевшему над раковиной. То, что с ней произошло сегодня утром, превзошло все ее мечты и ожидания.
Она рассеянно провела расческой по волосам и решила оставить их свободно лежать на плечах. Взглянув себе в глаза, она отметила, что они светятся каким-то новым незнакомым огнем. Выглядела она так, будто отыскала ключ ко всем тайнам мироздания. Ада знала точно: сегодня на рассвете в объятиях Питера ей открылся новый мир.
Немного приспустив простыню, Ада обнажила небольшое красное пятнышко на груди — сладкий след страстных ласк Питера. Она невольно вздохнула, вспоминая восхитительные касания его жадных губ.
Трое ее женихов пускались на всевозможные уловки, чтобы заманить ее в постель, и ничего не добились. Но с Питером… Стоило ему только коснуться ее, как сладчайшая мука разливалась по всему ее телу.
В этот момент в дверь деликатно постучал Питер.
— Открывай, дорогая, — донесся его приглушенный голос. — Ты не можешь прятаться там все время. Вылезай, это становится неприличным.
Ада блаженно улыбнулась. Такие вот драгоценные воспоминания…
— Одну минуту! — крикнула она и с силой крутанула кран душа.
Теплые очищающие струи воды омыли ее греховное тело, и, выйдя из ванной, Ада почувствовала себя так, словно заново родилась на свет.
У двери ее поджидал Питер.
— Чьи это, дьявол побери, дети, а?
В его глазах светилось беспокойство.
Ада немного смешалась. За время ее отсутствия он тоже успел одеться: поношенные джинсы, тесно облегающие бедра, не застегнутая рубашка, через которую видна широкая грудь…
— Мои племянники.
— Они как-то связаны с твоим наследством?
Глаза Питера сузились.
Ада оглянулась на приоткрытую дверь, уверенная в том, что мальчики подслушивают каждое слово их разговора.
— Они и есть мое наследство, но, может быть, мы это обсудим попозже?
— Нет, прямо сейчас!..
— Хорошо. Только побыстрее! Мальчики ждут…
— Я тебя внимательно слушаю.
— Их зовут Билли и Бак. — Она шагнула к двери. — Послушай, это дети моей сестры. Сестра и ее муж погибли год назад, теперь я их официальный опекун. По крайней мере, так значилось в завещании Патриции. К сожалению, миссис Галлахер, моя родственница, делает все возможное и невозможное, чтобы взять их под свою опеку. Поэтому мне пришлось выйти замуж, чтобы предотвратить это. Теперь ты понял?
В дверь снова постучали, и Ада открыла ее, боясь поднять на Питера глаза. Она не знала, как он на все отреагирует.
— Я, кажется, вовремя, — ворчливо заметила Луиза, появляясь в комнате. — Не успела отвернуться, как эти два сорванца испарились. Понятия не имею, как они отыскали твою комнату.
— Мы спросили внизу, у администратора, — объяснил старший. — Он не хотел нам говорить, пока я не ущипнул Бака, и тот не стал орать.
Бак шмыгнул носом, показывая синяк на своей руке.
Питер только развел руками.
— Может мне кто-нибудь сказать, черт… — Четыре пары осуждающих глаз несколько смутили его, и он мгновенно смягчил форму вопроса. — Что здесь происходит?