Двойное предательство

— Нет, спасибо, у меня хороший дом.

— Ну и ладно, не буду настаивать, просто там очень уютно, думаю, тебе понравится. Когда приеду, приглашаю в гости.

— Хорошо, — сказала Катя, думая про себя, что он не вернется.

— Я вернусь, — сказал он, угадав ее мысли. — Даже не думай, что избавишься от меня.

Он подошел к ней ближе, и она почувствовала приятный запах его одеколона. Он сделал еще шаг и поцеловал ее, осторожно и тихо. Катя не сопротивлялась, и он прижал ее к себе. Поцелуй был долгим, у Кати перехватило дыхание.

— Я люблю тебя, — шепнул он и добавил, немного отодвинувшись, чтобы смотреть ей в глаза: — Я вернусь к тебе, и мы никогда не расстанемся.

— Игорь, я прошу тебя, даже не думай об этом, — Катя почувствовала панику, — Я не хочу никаких серьезных отношений.

Его глаза стали грустными.

— Почему? Я обещаю, что не сделаю тебе ничего плохого.

— Но я не могу, понимаешь?

— Ты же говорила, что свободна?

— Да, я свободна, но я не могу, — на ее лице появилось страдание, она не хотела оставлять ему надежду.

Он выпустил ее и опустился на диван.

— Расскажи мне, почему ты не можешь. У тебя кто-то есть?

Катя покачала головой.

— Тогда почему? — настаивал он, убирая волосы с ее лица.

Катя сдерживалась изо всех сил, но воспоминания о пережитом нахлынули на нее. Паша, сестра, и ее несбывшиеся надежды о ребенке. Игорь, конечно, захочет иметь детей, которых она не сможет родить, и все начнется сначала, а она уже этого не вынесет. Испуганный Игорь не отрывал глаз от ее лица, и с ужасом наблюдая, как ее глаза наполняются слезами. Сначала он растерялся, а затем привлек ее к себе и начал баюкать, как ребенка, стирая слезы поцелуями.

— Катенька, не надо, пожалуйста. Все будет хорошо. Я люблю тебя, я…

— Тебе лучше забыть меня и не приезжать, — выговорила Катя сквозь слезы.

— Я никуда не уеду, пока ты мне не расскажешь. Я знаю, что-то беспокоит тебя, и я прошу, я умоляю тебя рассказать мне.

Катя отодвинулась от него и резко сказала:

— Ты, действительно, хочешь это знать?

Он кивнул.

— Хорошо, — она решительно вытерла слезы. — Ты прав, лучше это знать. Я не могу иметь никаких серьезных отношений, потому что не могу иметь детей.

— И что?

— Я не могу выйти замуж, потому что все мужчины рано или поздно захотят иметь сыновей или дочек, а я бесплодна. Это врач сказал, — она всхлипнула и добавила: — И если хочешь знать, то из-за этого распался мой первый брак, и я больше не хочу вновь пройти через это.

— Катя, — он снова обнял ее. — Это не имеет значения для меня. А потом, знаешь, — он улыбнулся, — любовь иногда творит чудеса.

— Это исключено, — перебила его Катя. — Врач…

— Врачи могут ошибаться, а потом я еще раз повторяю, — мне нужна только ты. И я даже рад, что никакие отпрыски не будут отвлекать тебя от меня и требовать твоего внимания.

Кате очень хотелось поверить его словам, но слишком много ей пришлось пережить, и ей требовалось время, чтобы привыкнуть.

— Игорь, ты молодой привлекательный мужчина и у тебя никогда не было детей, но когда-нибудь ты обязательно захочешь их иметь.

— Катенька, — он взял ее за руку и вывел на балкон, — Посмотри вокруг: солнце, море и весь этот прекрасный мир создан для счастья. Если у нас не будет детей, это еще не конец света, другие будут рожать детей, а мы с тобой займемся чем-нибудь другим. Главное, чтобы мы были вместе, я не буду счастлив, если этого не случится.

Катя уткнулась ему в плечо и заплакала — все это было слишком хорошо, чтобы этому поверить. Неужели она встретила человека, который готов принять ее такой, какая она есть?

Глава 39

Прошло три месяца. Три счастливых месяца, наполненных нежными свиданиями, ожиданиями и встречами; и тем не менее иногда ей снились кошмары — прошлое никак не хотело отпускать ее, и часто она начинала сомневаться сможет ли она сделать Игоря счастливым, не пожалеет ли он когда-нибудь о своем решении. А Игорь в это время жил между двумя странами и его еженедельные перелеты составляли порядка шести часов, он часто не высыпался, очень скучал в разлуке и мечтал лишь о том, чтобы никогда не расставаться с Катей. Выходные они проводили в его домике у моря и были счастливы, как дети, а потом целую неделю существовали как во сне и жили мечтами, считая сначала дни, а потом часы до следующей встречи.

Единственное, что тревожило Катю, это странное поведение Лены. С некоторых пор она была задумчива и необычайно грустна. Закрывшись в своей мастерской, она целыми днями рисовала, и даже Катя не могла ее никуда вытащить. На все Катины вопросы она отвечала, что у нее депрессия и просила ее оставить в покое. Она стала настоящей затворницей, никуда не выезжала и никого не приглашала к себе. Луис в это время был в Москве, так что Катя не знала с кем посоветоваться и после нескольких неудачных попыток вызвать Лену на откровенность, решила подождать.

Лена позвонила сама, когда Катя уже собиралась домой. В этот раз ее голос звучал почти как обычно, и в ответ она сообщила, что ее депрессия закончилась, и она хочет прийти к ней в гости. Катя удивилась, но не подала виду: обычно Лена приглашала ее к себе или они ехали куда-нибудь ужинать. Когда они встретились, Катя сразу заметила, как изменилась Лена, она была какая-то поникшая, как цветок, которому не хватает влаги. Обняв Катю, она попросила не обращать внимания на ее нездоровый вид, сославшись на измучившую ее бессонницу.

Они расположились на маленьком балкончике, где стояли два кресла и столик. Катя поставила на стол фрукты и сладости, а Лена бутылку местного вина, которую она захватила из их погреба. В процессе разговора Лена оживилась: на бледных щеках появился румянец, она вновь принялась шутить. Когда они пили вино, Лена предложила тост за женскую дружбу и заставила Катю выпить весь бокал до дна. Потом Лена стала ей рассказывать что-то о книге, которую недавно прочитала и через какое-то время Катя ощутила сонливость и стала зевать. Ей было очень неудобно перед подругой, но Лена улыбнулась и предложила перейти в гостиную, чтобы прилечь на диван. Пока Катя шла в комнату, она обратила внимание, что ее ноги стали словно деревянные, и она даже пару раз покачнулась и могла бы упасть, если бы Лена не поддержала ее. Она совершенно не помнила, как заснула и что произошло потом. Когда ей удалось разлепить тяжелые веки, она увидела, что заснула одетой в гостиной, а вся комната залита ярким солнечным светом. «Сколько же времени?» — подумала она и посмотрела на часы. Стрелки часов показывали десять часов утра. Она с трудом оторвала голову от подушки, и ее взгляд упал на журнальный столик, придвинутый к дивану, на нем лежал конверт, на котором было написано «Кате». Она взяла конверт, который не был запечатан, и вытащила сложенный листок. Почерк ей был незнаком, но она, холодея от ужаса, сразу поняла, от кого письмо.

Милая Катюша!

Сейчас, когда ты читаешь это письмо, меня уже нет в живых.

Катины руки задрожали, и она выронила листок на постель, но тут же схватила его.

Не могу отделаться от мысли, что эту фразу я часто читала в детективах. Пожалуйста, возьми себя в руки и дочитай до конца. Для меня очень важно, чтобы ты выполнила мою просьбу, а после прочтения сожгла это письмо, оно предназначено только для тебя, для всех других есть записка, которая лежит на твоем столе, ты ее прочтешь после.

Моя милая подружка, прости меня за то, что тебе придется перенести из-за меня, но ты единственный человечек, которому я могу доверять. Мне очень трудно писать, мысли путаются, очень грустно сознавать, что это моя последняя ночь, и мне придется расстаться со всем, что я так любила. Я никогда не думала, что сама решу уйти из жизни, но у меня нет другого выхода, и я надеюсь, что на том свете ко мне не отнесутся слишком строго. Я никогда бы не сделала это, если бы у меня была надежда. Две недели назад я узнала, что больна СПИДом, и моя смерть — это просто вопрос времени, но я решила сделать это сегодня, потому что завтра прилетает Луис, а я никогда не смогу рассказать ему об этом, потому что хотела оставить только светлые воспоминания о себе. Пусть он запомнит меня молодой и красивой. Анализы я сдавала анонимно, так что, если мне повезет, никто ничего не узнает. Катя, я тебя просто умоляю, сохрани мою тайну.

Так, что еще? Я смотрю на тебя спящую, и искренне жалею, что все заканчивается. Не вини себя, что не смогла меня остановить, это было невозможно. Постарайся понять, что жить с мыслью, что мое тело стало разносчиком заразы, для меня невыносимо. Я узнала это месяц назад, и все эти дни только желание закончить мою последнюю картину останавливало меня. К тому же я была совершенно одна.

Я подсыпала тебе в вино снотворное, поэтому утром у тебя может болеть голова. Ах да, мои картины! Это лучшее, что я сделала в жизни, поэтому я хочу чтобы ты забрала их себе. Жаль, что я не успеваю столько всего сделать, но я сама виновата. На этом все.

Целую тебя и люблю, мне пора. Я дождусь восхода солнца и скажу жизни «прощай». И если есть жизнь после смерти, то мы обязательно встретимся.

Лена.

P.S. Не забудь сжечь письмо.