Бессмертный

— Райан, ты поосторожней, — попросил старпом, поняв, что отговаривать нас бесполезно.

— Знаю, Александр нам головы оторвет, в случае чего, — отмахнулся Ригз.

— При чем тут Александр? — как мне показалось, раздраженно отозвался старпом. — Ей Александр голову, в случае чего, не пришьет.

Я вскинула брови. Волнуется о моей безопасности? Это что-то новенькое.

Все же я почувствовала, что должна вставить свое веское слово, пока Ригз не передумал.

— Все будет нормально, — заверила я.

Эшли подарил мне долгий предостерегающий взгляд, но сдался и отошел подальше, чтобы не мешать. Я видела, как к нему подбежала Лора, интересуясь, что мы тут затеяли, а потом мне уже было не до того.

Я не соврала и не преувеличила, я, правда, была лучшей в рукопашной на «Овне». Я побеждала и мужчин, и женщин. Выигрывала как раз за счет гибкости, умении уворачиваться и по максимуму загонять противника. Вот только лондорцы явно отдавали физической подготовке куда больше времени и внимания, чем земляне. Но не проверить свои силы я не могла. В конце концов, не убьет же он меня в самом-то деле.

Броски и движения Ригза были стремительными, но я была быстрее. Несколько раз он почти ловил меня в «захват», но я успевала в последний момент или отпрыгнуть, или откатиться.

Это было весело. Чистый адреналин. Ради такого чувства я готова была терпеть синяки по всему телу, которые непременно появятся к утру.

Сначала Ригз был предельно осторожен, но когда понял, что я все-таки кое-что умею, начал двигаться смелее и нападать жестче.

— Морган, да ты та еще штучка, — довольно прорычал он, сплевывая кровь прямо на маты, это я была неосторожна и заехала ему по губе. — Не устала?

Устала — мягко сказано. Но сдаться — никогда. И тут дело не в землянах и лондорцах, не врагах и гордыни, тут было дело в адреналине и азарте, которые заслонили собой все другие мысли и чувства.

— Не дождешься.

— Ну, тогда держись!

Ригз сделал обманный выпад, и я слишком поздно сообразила, что это ловушка. Я опоздала с движением всего на секунду, но этого хватило, чтобы он меня достал. Я все же резко прыгнула в сторону, но не успела…

Закончилось тем, что я вылетела с мата и впечаталась спиной в твердый пол палубы, а Ригз, для полного счастья, спикировал на меня.

От резкой боли потемнело в глазах.

Мне показалось, что хруст моих ломающихся ребер слышал весь корабль.

Надо было видеть лицо бортового доктора Генри Коллинза, когда мы всей компанией ввалились в медотсек. Я даже сама забеспокоилась за здоровье медика.

— Мать твою! — совсем некультурно выдохнул он.

А посмотреть, действительно, было на что. Я обнимала свои пострадавшие ребра одной рукой, а второй, одновременно, отбивалась от гложимого чувством вины Ригза, который настаивал, что должен меня нести. С другой стороны от меня нервно подпрыгивал старпом, то и дело вскидывая руки, чтобы немедленно подхватить меня, если я вдруг решу упасть. Сзади бежала испуганная Лора, без перерыва спрашивая, как я себя чувствую.

Все же Коллинз был на этом корабле не новичком, и ему хватило пары секунд, чтобы оценить ситуацию.

— Райан, опять калечишь новеньких, — не спросил, а констатировал врач.

Ригз виновато втянул голову в плечи и оправдываться не стал. Лицо — выражение покорности и мировой скорби.

— Я сама виновата, — вмешалась я, не хватало еще, чтобы на сержанта спустили всех собак за мою выходку, в конце концов, он же меня предупреждал, и все, что произошло, было следствием решений, принятых мной самой.

Коллинз приподнял одну бровь, выражая полнейший скептицизм.

Хорошо, не верит и не надо. Я в очередной раз откинула руку Ригза, пытающегося меня поддерживать, прошла к койке, застеленной белой простыней, и уселась на нее.

— Вы доктор, или как? — совершенно беспардонно поинтересовалась я. — Лечим, или нотации читаем?

Все присутствующие переглянулись, а потом их взгляды скрестились на мне. Похоже, мы поменялись ролями: раньше я поражалась поведением лондорцев, а теперь они смотрели на меня так, будто их гостья-землянка выжила из ума.

— Да, — ответила я на их невысказанные вопросы, — я хамка и грубиянка, и сейчас мне адски больно, поэтому я хочу не искать виноватых, а получить свою дозу болеутоляющего.

От моего грубо прозвучавшего голоса Коллинз будто очнулся, нахмурился.

— Так, у меня пациент, — он замахал руками на сгрудившихся у двери лондорцев, — так что прошу освободить помещение.

Старпом первым развернулся на выход.

— Я зайду позже, — пообещал он мне, я пожала плечами: пусть заходит, если ему хочется.

— Эх, — вздохнул Ригз, тоже собираясь уходить, — пойду, доложусь Александру.

А вот этого нам точно не нужно…

— Стой! — воскликнула я, чем снова приковала к себе всеобщее внимание. — Не надо к капитану, — на этот раз мой голос прозвучал значительно тише.

— Это еще почему? — не понял Эшли.

Что я могла ему сказать? То, в чем не могла признаться даже самой себе? Что уже побаиваюсь их капитана? Он же непременно подумает, что я опять тешила свою гордыню, поэтому и полезла к Ригзу. Разве после моих предыдущих поступков Тайлер поверит, что я всего лишь развлекалась? Конечно же, не поверит, а оправдываться, будучи невиновной, еще унизительнее.

— Потому что инцидент исчерпан, — твердо ответила я. — Ни у кого ни к кому нет претензий, ты, как старший помощник, в курсе, так что нет смысла поднимать шумиху.

Рис подарил мне долгий задумчивый взгляд, а Ригз, как мне показалось, воспрянул духом.

— Ладно, — решил коммандер, — обсудим это позже. Док, она твоя.

Ригз подмигнул мне на прощание и вышел за остальными, Коллинз запер за ними дверь.

С техникой, имеющейся на «Прометее», осмотр не занял много времени, и уже через пару минут доктор рассматривал мои рентгеновские снимки.

— Два ребра треснули, — констатировал он.

Я выдохнула с облегчением. Даже не сломаны, тем проще будет замять и не поднимать шумиху.

Коллинз сделал мне укол болеутоляющего и принялся перематывать ребра.

— Я смотрю, вы уже ломали ребра, и не раз, — сказал он, мотнув головой в сторону экрана, на котором все еще были снимки моего скелета.

Это он еще рентген моих конечностей не видел, я была несносным ребенком, кажется, в детстве я ломала себе все, что только можно было сломать. Отец каждый раз поднимал глаза к потолку и вздыхал, что в следующий раз я непременно сверну себе шею.

— Бывало, — сдержанно ответила я.

— Один совсем свежий, — не унимался доктор.

Точно, а я уже и забыла.

— Аварийная посадка, — скрывать мне было нечего, — меня вышвырнуло из пилотского кресла.

— Не пристегнулись? — нахмурился Коллинз.

— Да как-то не успела, — прошипела я, лекарство еще не успело подействовать, а он во время перевязки нажал на болезненный участок. Прозвучало грубо, и, чтобы загладить неловкость, я пояснила: — На мой корабль произошла внезапная атака, это был мирный участок, никто не ожидал нападения, поэтому пришлось отключать «автопилот» и брать управление на себя в экстренном режиме.

— Экипаж не пострадал?

— Нет, — я улыбнулась, вспомнив, как меня потом, как героиню, качали на руках всей командой. — Мои сломанные ребра стали главной потерей.

— То есть вы привыкли защищать свою команду?

Я, не понимая, подняла на него глаза:

— Что вы имеете в виду?

— То, что вы вступились за Райана, — доктор тоже смотрел на меня в упор.

Не объяснять же ему истинную причину, почему я хотела скрыть это происшествие от капитана.

— Его вины, и правда, не было, — сказала я.

— Вы, наверное, не знаете, но Александр обещал отправить его на месяц драить камбуз, если он опять попытается демонстрировать новеньким свою силу, — как бы невзначай заметил Коллинз.

— Не знала, — растерянно подтвердила я, не совсем понимая, к чему он клонит.