Страница 19 из 72
- На них было написано, что они ваши? - желчно поинтересовался Ротшильд.
- Не надо шлангом-то прикидываться, все равно не поверю, что вы не наводили справок, - хмыкнул я. - А вот что не дали себе труда подумать, почему набор учредителей именно такой - это похоже на правду. Так вот, партия бонапартистов там для охраны. Мне казалось, что умные люди связываться с этими больными на всю голову бандитами не будут. Получается, ошибся. Так что теперь замять дело просто так не получится - оно на контроле у его величества - это раз, да и денег мне моих жалко, это два.
- Когда я смогу побеседовать со своими адвокатами?
- Господа Шапиро и Хайкин арестованы по тому же делу, так что, я думаю, с ними раньше чем через пять лет никак не получится. Участие в уголовном процессе иностранцев на стадии следствия не предусмотрено российским законодательством. Так что вам придется удовлетвориться тем адвокатом, что назначу вам я. Это будет после предъявления обвинения.
К следующей нашей встрече я подготовился технически. Старший брат моего клиента, Альфонс Ротшильд, должен был помереть через полтора месяца - во всяком случае, в нашем мире он поступил именно так. Поэтому был подготовлен номер “Пти паризьен”, якобы доставленный мне самолетом из Парижа, где на первой странице описывалась душераздирающая история о том, как некий юноша бледный со взором горящим разрядил свой револьвер в Альфонса. А потом сбежал с криком “так будет с каждым, кто посягнет на святые для настоящих французов идеалы!”. В конце концов, так ли уж важно, каким конкретно способом отдаст концы этот Альфонс? Так что я просто заранее проинформировал любящего брата об этом прискорбном событии.
- Так что явно пора этих молодчиков обуздать, пока чего похуже не учинили, - прокомментировал я, - но мне пока некогда, я все никак не могу перестать сокрушаться о трагической судьбе своего банка. Вот если он вдруг вернется к своему исходному состоянию, только с удвоенным капиталом - тогда да.
- По какой статье вашего нового кодекса проходит взяточничество, не напомните?
- По двести тринадцатой. Но… погодите, сейчас найду… вот.
Я порылся в ящике стола, достал оттуда маузер, дырявый носок, грязный стакан и наконец то, за чем, собственно, и полез - орден Андрея Первозванного.
- Видите? Кавалеры этой висюльки подлежат не общей, а императорской юрисдикции. А она карает не за то, что взял, а за то, что не поделился.
Что меня удивило - клиент без особых трепыханий согласился на компенсацию. Уточнить конкретные детали я поручил Бене, а сам отправился в свое крыло, где меня ждала Татьяна - надо было уточнить дальнейшие шаги возмущенных до глубины своей социалистической души бонапартистов. Вечером же ко мне явился ротмистр Алафузов.
Я приметил его во время своего первого транссибирского перелета, в Омске, где он помог мне по-быстрому разрулить возникшее было недоразумение с тамошним губернатором. Ротмистр оказался перспективным кадром сейчас дорос уже до моего зама по следственному отделу “Комкона” - он курировал наблюдение за шестым отделом СБ, то есть за Беней.
- Поднадзорный ведет себя неправильно, - поделился сомнениями ротмистр, - я имею в виду, психологически. Ему поручено не такое уж важное и не очень сложное дело, а он напряжен и в то же время доволен. Не должно так быть.
- Так, давайте послушаем, что они там набеседовали… - предложил я. Разумеется, про наличие прослушки в том кабинете у Бени не могло быть сомнений, но что разговор еще и пишется, он вряд ли знал.
- Беседа неправильная, - сообщил мне ротмистр после второго прослушивания. Вот, смотрите - поначалу клиент стоит на явно нереальных позициях. Бенедикт Арнольдович начинает грамотно спускать его с небес на землю… вот. Откуда здесь пауза? А дальше вообще полное впечатление, что беседу ведет другой человек. Вяло, неубедительно… И вдруг раз - клиент соглашается со всеми требованиями! Еще одна пауза. Нач-шесть что, слова не мог вымолвить от восторга? В общем, мне кажется, что здесь имело место…
- Ясно. Согласен, мне оно же самое кажется. Жду вас завтра с утра.
Вот ведь гадство - вместо чтоб книжку на ночь почитать, придется теперь срочно видеонаблюдение в том кабинете монтировать… Впрочем, давно пора, чай, в двадцатом веке живем.
Только я успел смонтировать аппаратуру и убедиться в нормальном качестве изображения, как позвонила Татьяна и набилась в гости. Я сразу заподозревал, что это все по тому же делу, и не ошибся - оказывается, Бенин ординарец взял билет на Варшавский экспресс и только что выехал… В принципе, конечно, Беня вполне мог послать его по любому делу, но это было необычно и потому заинтересовало Танечку. Наблюдение ведется, уточнила она.
- Убедиться, что он без подстраховки, и брать, - приказал я. - Или перед Варшавой брать в любом случае - мало ли где его могут встречать, не успел бы сболтнуть чего лишнего. Ну, и запускайте помаленьку французские слухи, уже пора…
Серьезных вещей типа стрельбы или взрывов мы своим бонапартистам, как я уже говорил, поручать не собирались, и без них имелось кому этим заняться, а им пора было начинать вопить. Про то, что священное для каждого истинного француза дело возвращения Эльзаса, Лотарингии и Рурской области (до кучи) находится под угрозой. Гады Ротшильды, будучи известно кем по национальности, продались немцам! И теперь отрабатывают аванс, ссоря Россию - самого надежного союзника в предстоящей священной войне, с Францией! Смерть изменникам и предателям!
Видеонаблюдение показало, что в процессе допроса Беня обменялся с Ротшильдом бумажками…
Сразу по выходу из кабинета он был взят под белые ручки и препровожден этажом ниже. Чуть погодя прилетел “Пересвет” и привез снятого с поезда ординарца. Но, в общем, его показания были уже и не особо нужны - прекрасно знакомый с методиками следствия Беня раскололся сразу и до самого донышка.
- Ну, ротмистр, как вы смотрите на предложение принять шестой отдел? - поинтересовался я.
- Приму, - кивнул тот, - кому сдать дела в следственном? Ох, извините, глупость сказал… В общем, я согласен.
Следующий допрос Ротшильда проводил уже я - ротмистр сидел молча, принимал дела, так сказать.
- Вот только собрался пойти вам навстречу, - укоризненно сообщил я клиенту, - а тут мне вон какую пакость приносят!
Я показал ему копию его же собственного письма.
- Не стану отрицать, бумажка ценная, - продолжил я, - но ведь исключительно помимо вашего желания, вы-то имели в виду совсем другое… В общем, так. Вижу, что по-хорошему вы не хотите. Тогда слушайте, как оно в таком случае будет… Мне нужно три с половиной миллиарда франков, и я надеюсь с вашей помощью их получить. До тех пор, пока этого не произошло, я буду убивать людей, носящих вашу фамилию. По одному или группами - это как получится. Если вы будете тянуть, то скоро останетесь последним… Да, и еще. Сейчас с вашим знакомым - Красиным - беседует один мой знакомый, его зовут Гнида. Так вот, имейте в виду, что в случае злостного нежелания сотрудничать он вам поможет принять правильное решение - вас сейчас проводят, чтобы вы посмотрели, как это выглядит.
В это время на некоторых предприятиях ротшильдовского концерна уже начались беспорядки, что дало Гоше повод в полном соответствии с законодательством назначить туда временных правительственных комиссаров. То есть теперь предстояло четко рассортировать - что будет конфисковано по решению суда и перейдет в собственность государства вместе с вывесками, а что усилиями комиссаров из Машиного ведомства будет поделено в пропорции “вывески прежним владельцам, а все остальное нам”.
Подумав, я решил не рисковать с выводом своего клиента на открытый суд - он же не дурак и понимает, что отпустить я его все равно смогу не раньше, чем он перестанет представлять хоть какую-нибудь опасность. Кстати, в этом случае действительно отпустил бы…