Пустой Трон (ЛП)

Ублюдок.

Витан назначили на день Святого Кутберта. Вызов на него был скреплен печатью Этельреда с изображением лошади и требовал присутствия в Глевекестре всех значительных людей Мерсии - олдерменов и епископов, аббатов и танов. Вызов гласил, что людей этих созвали, чтобы помочь советом лорду Мерсийскому, но слухи утверждали, что лорд Мерсийский превратился в безумного калеку, пускавшего струйки мочи между ног, и, скорее всего, витан созвали, чтобы утвердить какую-то гнусную затею, задуманную Эрдвульфом. Я не ожидал вызова, но к моему удивлению гонец принес мне увесистый пергамент с большой печатью Этельреда. Зачем я ему там понадобился? Я был главной опорой его жены, и всё же он пригласил меня. Больше не пригласили ни одного знатного человека, поддерживавшего Этельфлед, но призвали меня. Почему?

- Он хочет убить тебя, господин, - предположил Финан.

- Я и так почти мертвец. Зачем ему марать руки?

- Ему нужно твое присутствие, - медленно произнес Финан, - потому что они собираются облить дерьмом Этельфлед, и если ты там будешь, то не смогут утверждать, что никто не высказался в ее защиту.

Мне это показалось неубедительным, но ничего другого я придумать не мог.

- Возможно.

- И они знают, что ты не до конца оправился. Ты не доставишь им неприятностей.

- Возможно, - повторил я. Было ясно, что витан созвали, чтобы определить будущее Мерсии, и так же очевидно, что Этельред сделает всё возможное, дабы убедиться, что отдаленная им жена не будет играть никакой роли в этом будущем, так зачем же приглашать меня? Я мог высказаться в ее защиту, они знали это, но знали также и то, что я был ослаблен раной. Так служило ли мое присутствие доказательством, что все мнения озвучены? Мне казалось это странным, но если они надеялись на мою слабость, чтобы убедиться, что мои советы проигнорируют, тогда я хотел, чтобы они утвердились в подобном мнении, вот почему приложил столько усилий, чтобы показать свою немощь перед Эрдвульфом. Пусть ублюдок считает меня беспомощным.

Каковым я почти и был. Разве что я выжил.

Сын принес эль и подвинул стул, сев рядом со мной. Он беспокоился за меня, но я отмахнулся от его вопросов и задал свои. Он поведал мне о битве с Хаки и пожаловался, что Эрдвульф присвоил себе рабов и добычу.

- Как я мог остановить его? - посетовал он.

- От тебя и не требовалось его останавливать, - ответил я и, когда он удивленно на меня взглянул, пояснил: - Этельфлед знала, что должно было произойти. Иначе зачем было посылать тебя в Глевекестр?

- Ей нужны деньги!

- Поддержка Мерсии ей нужна больше, - возразил я, но он всё еще глазел на меня озадаченно. - Послав тебя сюда, - продолжил я, - она показывает, что сражается. Если бы ей действительно нужны были деньги, она отправила бы рабов в Лунден.

- Так значит, она считает, что горстка рабов и две нагруженные ржавыми кольчугами повозки произведут впечатление на витан?

- Ты видел кого-нибудь из людей Этельреда в Честере?

- Конечно, нет.

- А какова главная обязанность правителя?

Он задумался на одно мгновение.

- Защищать свои земли?

- Так что если Мерсии придется искать себе нового правителя? - спросил я.

- Им потребуется человек, - медленно сказал он, - который может сражаться.

- Человек, способный сражаться, - подтвердил я, - вести за собой и воодушевлять.

- Ты? - предположил он.

Я едва не ударил его за глупость, но ведь он уже не ребенок.

- Не я, - ответил я взамен.

Раздумывая, мой сын ухмыльнулся. Он знал нужный мне ответ, но упрямо не желал произнести его.

- Эрдвульф? - предположил он. Я промолчал, а он еще немного подумал. - Он сражался с валлийцами, - продолжил он, - говорят, что он неплох.

- Он сражался с голозадыми угонщиками скота, - презрительно фыркнул я, - только и всего. Когда в последний раз войско валлийцев вторгалось в Мерсию? И вообще, Эрдвульф не принадлежит к знати.

- Но если он не может возглавить Мерсию, - медленно протянул мой сын, - то кто же сможет?

- Ты знаешь, кто сможет, - ответил я, и когда он всё равно отказался произнести ее имя, это сделал я. - Этельфлед.

- Этельфлед, - повторил он и лишь покачал головой. Я знал, что он относится к ней настороженно и, возможно, даже побаивается, знал, что она его презирает, как и собственную дочь. В этом она была похожа на отца - ей не нравились легкомысленные и беспечные люди, она ценила тех, кто смотрел на жизнь, как на суровый долг. Она терпела меня, потому что знала - в битве я так же серьезен и суров, как и любой из ее мрачных священников.

- Почему бы не Этельфлед? - спросил я.

- Потому что она женщина, - ответил он.

- И что с того?

- Она женщина!

- Это я знаю, я видел её сиськи.

- Витан никогда не выберет правителем женщину, - решительно заявил он.

- Так и есть, - поддержал Ситрик.

- А кого еще они могут выбрать? - спросил я.

- Ее брата? - высказал догадку мой сын, и возможно, был прав. Эдуард, король Уэссекса, желал трона Мерсии, но не хотел просто его забрать. Он желал получить приглашение. Может, именно на это и решил согласиться витан? Я не мог придумать другой причины, ради которой созвали всю знать и высшее духовенство. Разумно было выбрать наследника Этельреда сейчас, не дожидаясь его смерти, чтобы избежать распрей и даже открытой войны, что обычно следует за смертью правителя. И я был уверен, что сам Этельред жаждал удостовериться в том, что его жена не унаследует власть.

Он скорее позволит бешеным псам отгрызть себе яйца, чем допустит такое. Так кто же станет наследником? Точно не Эрдвульф, в этом я был уверен. Он был способным человеком, в достаточной мере храбрым, отнюдь не глупцом, но витану требовался человек знатного происхождения, а Эрдвульф был хоть и не подлого рода, но всё же не олдерменом. Как и не было среди олдерменов Мерсии никого, кто бы на целую голову выделялся среди прочих, разве что за исключением Этельфрита, правившего большей частью земель к северу от Лундена. После Этельреда богатейшим среди знати Мерсии был именно Этельфрит, но он держался в стороне от Глевекестра с его распрями, вступив в союз с западными саксами, и насколько я знал, даже не потрудился прибыть на витан. И, возможно, решение витана не имело значения, потому что, в конечном счете, именно западные саксы решат, кто или что будет лучше для Мерсии.

По крайней мере, так я думал.

А думать мне стоило получше.

Витан начался. Конечно же, он начался с томительной службы в церкви Святого Освальда, являвшейся частью построенного Этельредом аббатства. Я прибыл на костылях, в которых не нуждался, но намеревался выглядеть намного хуже, чем на самом деле себя чувствовал. Аббат Риксиг льстиво приветствовал меня, даже попытался склониться в поклоне, что не выглядело легкой задачей, учитывая его брюхо, как у беременной свиньи.

- Прискорбно видеть тебя в столь болезненном состоянии, лорд Утред, - сказал он, имея в виду, что запрыгал бы от радости, если бы только не был таким жирдяем. - Благослови тебя Господь, - добавил он, перекрестив меня пухлой рукой, в душе тайно молясь, чтобы его бог поразил меня молнией. Я отблагодарил его так же неискренне, как и он меня благословил, и уселся на каменную скамью в задних рядах церкви, прислонившись к стене, а с боков меня поддерживали Финан и Осферт.

Риксиг переступал с ноги на ногу, словно утка, приветствуя прибывавших, я услышал лязг брошенного снаружи оружия. Я оставил там сына и Ситрика, чтобы убедиться, что ни один ублюдок не посягнет на мой Вздох Змея. Я прислонил голову к стене и попытался определить стоимость серебряных подсвечников, стоявших с обеих сторон алтаря. Они были внушительного размера, увесистые, как боевые топоры, по ним стекал ароматный воск, свет дюжины свечей отражался от серебряных реликвий и разложенных на алтаре золотых чаш.

Христианская церковь умна. Когда лорд богатеет, он строит церковь или монастырь. Этельфлед настояла на строительстве церкви в Честере даже прежде, чем начала осматривать стены и углублять ров. Я сказал ей, что это пустая трата денег и она лишь создаст место, где будут жиреть люди, подобные Риксигу, но она всё равно настояла на своем. Сотни людей, кормящихся с церквей, аббатств и монастырей, построенных лордами, ничего не делают, только жрут, пьют и бормочут время от времени молитвы. Монахи, конечно же, работают. Они вспахивают поля, пропалывают сорняки, колют дрова, таскают воду и переписывают манускрипты только ради того, чтобы главные церковники жили не хуже знати. Ловкая система - заставить других оплачивать твою роскошь. Я издал приглушенный рёв.