Страница 55 из 62
Именно эта особенность в совокупности с набором внешних условий и дает возможность либо вести жесткие переговоры с позиции реальной, а не декларируемой силы, либо скорейшее принятие условий террористов, поскольку в противном случае реальность выполнения ими своих угроз весьма высока.
Давая психологическую характеристику положению людей, захваченных в качестве заложников, необходимо знать, что они находятся в состоянии сильнейшего стресса, вызванного реальной угрозой для жизни и практически полным отсутствием какой бы то ни было правдивой информации о развитии событий. Замкнутое пространство, угрозы террористов, а нередко и акты насилия по отношению к заложникам не могут не вызвать эмоционального напряжения, а иногда и приводить к истерическому поведению. Со стороны всегда легче советовать заложникам вести себя спокойно, не поддаваться панике, не совершать необдуманных поступков и не провоцировать террористов резкими высказываниями. Не нужно пытаться без достаточных на то оснований предпринимать попытки к самозащите или освобождению. Это единственное, что может помочь сохранить свою жизнь. Понимая особенности условий, в которых оказываются заложники, мы относимся к этим рекомендациям с поправкой на своеобразие каждого конкретного случая.
Конечно же, стабилизации психологического состояния заложников не могут способствовать примеры совершенно бездумных действий тех, кто призван обеспечить их безопасность даже в этой весьма критической ситуации. Дело в том, что проявление так называемого «стокгольмского синдрома», когда у заложников начинает формироваться чувство сопереживания к террористам, в условиях нашей страны нередко провоцируется теми, кто пытается освободить пленников.
Яркий тому пример — захват уголовниками в Нерюнгри самолета с пассажирами в качестве заложников. Власти долгое время не могли решить такой архисложный вопрос, как обеспечение питанием. У людей, которые наряду со страхом испытывают еще и чувство голода, не может не вызвать позитивных эмоций факт, когда террористы начинают делиться с ними последним куском хлеба из собственных запасов.
Когда басаевские боевики предпринимали попытки обеспечить хоть какую-то безопасность женщинам родильного отделения, советуя им накрыться матрасами в момент штурма больницы федеральными силами, это не могла не вызвать ответной положительной реакции.
То же в первомайском. Получив от боевиков разрешение спрятаться в подвалах от бомбежки федеральных сил, заложники на деле проявили свою благодарность, вытаскивая на себе боеприпасы и раненых чеченцев, когда Радуев прорывался из села. А на долю российских военных, пытавшихся уничтожить боевиков и освободить пленников, выпали злость и ненависть.
Естественно, что это беспрецедентный случай «стокгольмского синдрома», формированию которого способствовали ошибки федеральных сил и «проявление доброй воли» со стороны бандитов.
Дело в том, что когда жертва видит хоть малейшее проявление сострадания или заботы о себе, это может вызвать у нее положительную ситуативную реакцию, а то, что именно эти люди и создали опасную ситуацию, что угроза для жизни еще не миновала, отходит на второй план.
Попытаемся дать хотя бы эскизно психологическую характеристику и стороне, призванной к разрешению такого рода ситуаций освобождения заложников.
Людям, осуществляющим операцию по освобождению, необходима уверенность в том, что они, а не террористы контролируют ситуацию. Для этого спецслужбы должны располагать достаточно полной и объективной информацией о количественном составе террористической группы, их вооружении. Желательно иметь исходную информацию и по персоналиям, чтобы составить психологические портреты, которые могут стать ориентирами при выработке тактики ведения переговоров. При любом раскладе сил террористы должны постоянно осознавать, что реальное владение ситуацией у представителей государства, поэтому позиция стороны, осуществляющей операцию по освобождению заложников, должна быть твердой, уверенной, но ни в коем случае не провоцирующей террористов к агрессивным действиям по отношению к заложникам.
Основной бедой в действиях большой массы людей, привлекаемых к операциям по освобождению заложников, является отсутствие четкой координации по горизонтали и отлаженного управления по вертикали. Нескоординированность действий не может не затягивать время по освобождению заложников, не создавать напряженности, а иногда даже провоцировать террористов к активным действиям. Истина стара — чем меньше звеньев, задействованных в принятии решений, чем быстрее циркулирует информация от принимающих решение лиц до исполнителей, тем эффективнее может оказаться сама операция. Порой просто непонятно, почему руководитель операции не может иметь прямую связь с президентом или премьером, при которых постоянно находится штаб, вырабатывающий и принимающий решения в масштабе реального времени? Ведь это во многом упрощает ситуацию, правда, при этом делает ответственность совершенно адресной, а не размытой по многим инстанциям.
Анатолий Петренко
Мурат Гаджимурадов
Глава 12. Олег Хлобустов. «…Гласность весьма полезна и необходима…»
«Еженедельник Чрезвычайных комиссий по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией» — уникальное издание, выпускавшееся Всероссийской чрезвычайной Комиссией в сентябре-октябре 1918 года, в период проведения так называемой «политики красного террора».
Вместе с некоторыми другими аналогичными изданиями — «Бюллетенем Пермской окружной комиссии по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией», «Бюллетенем Царицинской ЧК», журналами «Власть Советов» и «Вестник НКВД», он является интересным и ценным источником по новейшей истории нашей страны.
В редакционной статье «Наш журнал», помещенной в его первом номере, датированном 22 сентября 1918 года, отмечается (здесь и далее при цитировании текстов сохранена стилистика оригиналов): «Приступая к изданию настоящего «Еженедельника», редакция ставит своей целью ряд задач, которые вытекают из самого хода русской революции, которая обусловливает создание и работу таких органов, как Чрезвычайные комиссии, нуждающиеся в связи и руководстве, в выработке общих планов и энергичное проведение последних. Таковым органом должен являться наш журнал. И, наконец, «Еженедельник» будет представлять из себя историческую ценность, поскольку в нем будут разрабатываться и вскрываться все виды и планы наших врагов».
Всего вышло 6 номеров «Еженедельника», каждый объемом 31 лист. Главным редактором издания являлся член Иногороднего отдела ВЧК В.Фомин. Каждый выпуск «Еженедельника» уведомлял: «Адрес редакции и конторы: Москва, Большая Лубянка, д.9. Принимается подписка на «Еженедельник Чрезвычайных комиссий». Подписная цена — на 12 месяцев 48 рублей» (подписка была также возможна на 1, 3 и 6 месяцев).
Содержание выпусков имело следующие разделы:
— редакционная статья — статьи сотрудников Всероссийской и периферийных ЧК как о деятельности комиссий в целом, так и по отдельным вопросам их работы;
— «официальный отдел», где публиковались (повторная перепечатка) некоторые Декреты СНК, циркуляры ВЧК;
— из архивов царской охранки;
— по Советской России;
— разное.
В статье члена Коллегии ВЧК С.Никольского «Революция и контрреволюция» в первом выпуске Еженедельника отмечалось: «Что касается непосредственно белогвардейских стратегических операций, то они происходят по инструкциям из тайного штаба, опять-таки в расчете исключительно на пробуждение упомянутой «стихии». (народного недовольства — О.Х.). Отсюда, историческая задача Ч.К. по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией заключается в создании мощной организации, способной конкурировать с организацией белогвардейских тайных штабов. Залог успеха в ней — привлечение к этой активной борьбе с контрреволюцией самих трудящихся масс, в объединении их на лозунгах пролетарской революции…». (Выпуск № 1, с.5).