Страница 19 из 62
Хотя следствие вели поочередно московские и ленинградские сотрудники ОГПУ, а Ягода лично наблюдал за ходом расследования деятельности бывшего КРО ПВО, вмешиваясь и корректируя усилия оперативников, выйти на «красную картотеку» так и не удалось.
Арестованный в третий раз в марте 1935 года М.Н.Лебедев был доставлен к Прокурору Союза ССР Вышинскому, который имел с ним довольно продолжительный разговор, о содержании которого в документах нигде не упоминалось. Предположительно прокурора страны интересовали некоторые сведения добытые КРО ПВО на персоналии из ближайшего окружения вождя, а вполне возможно и имеющиеся у контррразведчиков Временного правительства данные о Сталине и о нем самом. Был допрошен и А.М.Волькенштейн, который занимался в КРО ПВО вместе с Мироновым, Афанасьевым и Колоктаевым (последний из министерства юстиции Временного правительства — В.И.) разработкой дел Генерального Штаба и Департамента полиции, связанных с деятельностью Ленина и Союза Русского Народа. Следствию очень хотелось знать не о деятельности «вождя мирового пролетариата», а о поведении его соратников: Зиновьева, Каменева и др.
Дело о контрразведчиках Временного правительства заставило центральный аппарат ОГПУ подготовить предложения Сталину о необходимости основательной документальной проверки всех архивов и хранилищ Ленинграда, проведения оперативных мероприятий в отношении их сотрудников и специалистов взаимодействующих организаций. Выяснилось, например, что в архивах хранится много неучтенной и неизвестной властям информации, связанной главным образом с деятельностью различных ведомств и учреждений прошлых правительств.
Как стало ясно из допросов бывших сотрудников КРО ПВО, многие из них в свое время пользовались обширной справочной информацией в оперативных и иных целях, даже из вполне открытых архивных фондов и частных архивных собраний.
Начиная с ноября 1928 года из архивов Ленинграда энергично изымались и без права копирования отправлялись в Центр все сведения, касающиеся большевистской элиты. Под особый контроль была взята работа государственных архивов, находящихся в городе и обрабатывающих поступающие к ним от различных учреждений и частных лиц материалы. Вещественные доказательства в форме отдельных сводок, докладов, донесений, изъятие у обвиняемых, также отправлялись в Центр.
Скорее всего, именно так было спровоцировано появление в октябре 1929 года в ПП ОГПУ в ЛВО «архивного дела» библиотеки Академии наук (БАН) в Ленинграде, ставшего предтечей «Академического дела» 1929–1931 годов и нанесшего непоправимый урон российской исторической школе.
Однако повальная чистка архивных хранилищ положительного результата не дала. «Красную картотеку» обнаружить не удалось. Поговаривали, что ее надо искать в Финляндии, но достоверных данных о перемещении документов в ходе расследования получено не было.
Закончилась неудачей и попытка властей добыть необходимую информацию у арестованных в ноябре 1929 года 19 бывших сотрудников «черного кабинета» (ЧК) Петроградского почтамта, занимавшихся перлюстрацией корреспонденции, в том числе большевистской. Карпов С.И. — помощник заведующего канцелярией почтамта и его коллеги (в ЧК) Тизнгаузен В.Я. и другие предпочли дать поверхностные и далеко не интересные для инициаторов погрома цензоров сведения. Кто и куда отправлял перлюстрированный ими материал, они «забыли» или «не знали». Стало известно лишь, что старший цензор Мардарьев М.Г. пытался предложить Керенскому проект продолжения работ ЧК, но получил отказ. Перед ликвидацией ЧК Мардарьев уничтожил все техническое имущество и главные секретные материалы, относящиеся к нему. В конце мая 1917 года кабинет прекратил свое существование.
Судьба арестованных бывших сотрудников КРО ПВО и ЧК была неразделимо связана с судьбами сотен тысяч «бывших людей». Все они прошли через круги ГУЛАГовского ада и остались там навсегда.
Виктор Иванов
Глава 5. Р. Измайлов. Москва бандитская
В окаянное время мы живем. Грохочут взрывы, автоматные очереди прошивают трамваи, а пистолетные выстрелы столь же обыденны, как треск петард. Смерть может настигнуть человека в любое время, в любом месте — в квартире, подъезде, офисе, на улице. Словно сбывается библейское пророчество: «…сыны царства извержены будут во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов». Кровавые разборки за передел сфер грабежа уносят жизни не только криминальных авторитетов, но и безвинных граждан. Даже на кладбище, в последнем пристанище измученного тела и духа, священном месте для каждого — будь то верующий или атеист, — даже здесь подонки не дают покоя усопшим, бестрепетной рукой приводя в действие адские машины, превращая в кровавое месиво пришедших сюда для поминовения…
Впрочем, такое в нашей истории уже бывало, когда на улицах столицы и в других городах не только ночью, но и среди бела дня убивали, грабили, насиловали, гремели выстрелы и полыхало пламя взрывов. Мы публикуем фрагменты из уникального документа 70-летней давности, которые отражают факты еще более дальнего времени — первых лет после революции 1917 года. Он поучителен для нас схожестью ситуации, но главное тем, как в необычайно короткие сроки удалось обуздать бандитизм в Москве.
Документ именуется так: «Обзор деятельности ударной группы по борьбе с бандитизмом московской чрезвычайной комиссии» и охватывает период с 1918 по 1927 год. Мы приводим его с сокращениями, часть — в изложении, с небольшими редакционными комментариями.
Но вначале небольшое предисловие.
Иные «объективисты» утверждают, что ростом преступности Россия обязана Октябрьской революции. Нет. Всплеск бандитизма произошел раньше и связан он с Февральской революцией. Она выпустила из тюрем не только политических узников, но и всех уголовников, осужденных царским правительством. Со всех концов России в Москву потянулись имеющие богатый опыт взломщики, налетчики и убийцы. Они искусно использовали слабость Временного правительства и политическую неразбериху, быстро приспособились к обстановке, хорошо вооружились. По существу, после Октябрьского переворота Советской власти пришлось столкнуться с бандитизмом, настолько усилившимся, что с наступлением темноты население красной столицы воздерживалось выходить на улицу. Вооруженные налеты среди белого дня на артельщиков и государственные учреждения, сопровождавшиеся человеческими жертвами, стали обычным явлением. Учреждения уголовного розыска, доставшиеся от дореволюционного времени, и слабо вооруженные милицейские посты не представляли серьезной угрозы для преступников… Известный бандит Сафонов по кличке «Сабан», узнав, что его разыскивают, явился с подельниками в 27-е отделение милиции и разогнал весь комиссариат. Весьма показателен и такой случай.1 мая 1919 года в седьмом часу вечера 5 налетчиков в открытую «промышляли» на Воздвиженке. Бандиты шли от Никитских ворот по обеим сторонам улицы, грабя всех хорошо одетых прохожих. Награбленное складывали в машину, которая медленно ехала посередине мостовой…
Для борьбы с особо опасными представителями уголовного мира была создана особая группа МЧК, впоследствии реорганизованная в подотдел, секцию по борьбе с уголовными преступлениями, 8-е отделение и затем уже — в ударную группу по борьбе с бандитизмом… Отрывки из отчета о ее деятельности мы и предлагаем вниманию читателей.
В «Обзоре…» приводятся наиболее крупные по своей преступной деятельности шайки[15]
«Организация бандитов количеством в 23 человека, руководителями которой были известные, неоднократно судившиеся воры-рецидивисты Плещинский Григорий по кличке «Гришка Адвокат» и Евстафьев Степан по кличке «Стека». В начале своей деятельности шайка оперировала в Хамовническом районе, затем стала понемногу увеличиваться и впоследствии охватила Москву и окрестности. Рядовые члены организации имели в прошлом, при царизме, по нескольку судимостей и освободились из мест заключения благодаря революции. Тесно спаянная банда от уличных вооруженных ограблений перешла на более крупные ограбления советских учреждений. Располагая автоматическим оружием и бомбами, за короткий промежуток времени бандитская организация совершила ограбления:
15
Стиль документа и орфография сохранены.