Небесный Триллиум

— Вам следовало уничтожить этого наглого лакея волшебным огнем талисмана, — пробурчал Сайнлат. — Или пробить дыру в наружной стене.

— Нет, — возразила Кадия, — я уже говорила, что успех нашего предприятия зависит от расположения Деномбо. Вряд ли он воспринял бы благосклонно наш визит или поверил бы нашему предупреждению, если бы мы ворвались в его дворец силой или причинили вред его слугам. Он явно боится магии. Если бы мне в голову пришла какая-нибудь хитрость…

— А-а-а! — Сайнлат вдруг почувствовал, что не может сдвинуться с места. — Проклятый костюм! Хвост опять за что-то зацепился. Помогите мне!

— Лучше мне! — пропищала возмущенно полная женщина, которую Сайнлат тащил за собой. — Этот болван вот-вот порвет мой прекрасный костюм!

Кавалеры, хихикая, отцепили своего розового коллегу от дамы, оранжевые перья костюма которой были украшены аляповатыми оборками из золотой сетки, усеянной огромными остроконечными звездами из блесток. Распущенный хвост огромного рыцаря доставлял ему мучения весь вечер, и Сайнлат тут же потребовал отрезать его и выбросить. С этим им пришлось подождать, пока не подойдут к фонтану, потому что люди постоянно натыкались на них, несмотря на магию Кадии. Наконец они пришли в укромный уголок, образованный позолоченными плитами чаши фонтана. Мелпотис достал кинжал и принялся отпиливать хвост от плаща Сайнлата. Фонтан осыпал их мелкими брызгами, оглушительно грохотала музыка, а небо было покрыто ажурным, сотворенным огнем рисунком.

Хвост был приделан надежно, и на ампутацию ушло несколько минут, костюм при этом не был поврежден. Кадия решила связаться с другом-ниссомом на борту лодки кадоона и узнать, что происходит на загадочной триреме.

— Талисман. Я хочу мысленно поговорить с Ягуном.

Он не может говорить с тобой, так как находится в заколдованном сне.

— Что? — удивленно воскликнула она. — Немедленно пробуди его!

Просьба неуместна.

— Почему?

Я не могу снять заклинание, наложенное другим талисманом.

Поняв, в чем дело, Кадия раздраженно стукнула себя по лбу:

— Толо! Ничтожный сопляк!

Не обращая внимания на вопросы встревоженных спутников, которые не могли услышать ответы талисмана, она попросила показать ей каждый уголок лодки аборигена. Талисман подчинился и не стал возражать, что непременно сделал бы, находись Толивар на борту. Подозрительная, накрытая брезентом куча на палубе оказалась мирно похрапывающими Ягуном и Критчем. Кадия расширила обзор, чтобы охватить бухту, и увидела, что трирема теперь стояла у одного из торговых доков. Никаких подозрительных движений на корабле или рядом она не заметила.

— Груз с корабля уже доставлен на берег? — спросила она.

Да.

— Что это за груз?

Вопрос неуместен…

Пока Кадия задавала талисману другие важные вопросы и получала на них ответы, Калепо и Мелпотис продолжили заниматься хвостом Сайнлата, Эдинар обошел фонтан с другой стороны, где было меньше брызг и откуда было лучше видно императора Деномбо. Пиротехническое представление приближалось к завершению, и что-то любопытное происходило рядом с главными дворцовыми воротами, слева от широкой парадной лестницы. Появились запряженные волумниалами четырехколесные повозки, на которых стояли безвкусно украшенные нелепые конструкции. Распорядитель выстраивал повозки, а стражники начали открывать огромные позолоченные ворота перед дворцовой лестницей!

Эдинар подбежал к небольшой группе празднующих, одетых, как и он, в красные костюмы.

— Привет! Что дальше? — спросил он, когда пронзительно грянули фанфары и застучали барабаны.

Только один человек обратил на него внимание, и, когда он повернулся, Эдинар заметил блеснувшие под алым костюмом доспехи.

— Возвращайся на свой пост, тупица! — проревел он. — Император начинает раздавать подарки, и приказ о наступлении может прийти в любую минуту.

Эдинар бросился назад, сквозь тучу брызг, чувствуя, как бешено стучит сердце и холодеет желудок. Только услышав объяснявшие все слова, он увидел, как много людей в красных костюмах собралось у фонтана. Он видел, что они были буквально везде, их было много, и все они стояли небольшими группками и не сводили глаз с императора Деномбо и его придворных. Среди красных птиц встречались и черные, которые целеустремленно ходили между группами и давали какие-то указания.

— Госпожа Кадия! — пронзительно закричал он и поспешил сообщить о своем открытии. Она и другие Кавалеры заметили открывающиеся ворота и оживленно обсуждали возможность проникнуть сквозь них невидимыми.

В это время император о чем-то громогласно объявил, барабаны начали отбивать ритм, и запряженные волумниалами повозки выехали из ворот и повернули на огибающий парк бульвар. Из толпы раздался свист, все восторженно заорали. Каждая повозка, сопровождаемая трубачами и барабанщиками, везла огромное сплетенное из прутьев изображение фантастической птицы, украшенное перьями, блестками и стеклянными «драгоценными камнями». На каждой повозке стояли по четыре молодые женщины в прозрачных костюмах, держащие позолоченные корзины, из которых они разбрасывали крошечные пакетики с подарками.

Императору Деномбо и придворным угодливые слуги подали напитки, а разрозненные группы красных птиц под руководством черных объединялись в единую массу. Услышав от Эдинара новости, Кадия огляделась в нерешительности. Обычных зрителей грубо отпихивали в сторону, а у открытых дворцовых ворот становилось все больше людей в красных и черных костюмах. Порыв ветра распахнул красный плащ одного из них, и Кадия увидела в его руке странный прибор. Руки остальных, скрытые под плащами, тоже выглядели не пустыми.

— Бог Триун! — воскликнула она, наконец все поняв. — У них оружие Исчезнувших! Они собираются атаковать дворец. Этого я и опасалась.

— Что будем делать? — спросил встревожено Мелпотис — Можно ли сейчас подходить к Деномбо даже невидимыми? Он решит, что мы наемные убийцы!

Кадия была парализована нерешительностью. Деномбо находился слишком далеко от них, площадь кишела Людьми Звезды, и в любой момент мог начаться бой… Кроме того, где-то в толпе был молодой принц Толивар с драгоценным Трехглавым Чудовищем на голове.

Повозки с подарками завершили путь вдоль стены дворца и повернули на бульвар, огибающий парк с севера. Сопровождавшие их музыканты играли не умолкая, а женщины продолжали разбрасывать щедрые дары императора. Только немногие в толпе поняли, что происходит нечто странное, остальные, не замечая ничего вокруг, прилипли к ограде бульвара, стараясь поймать хоть какой-нибудь подарок.

— Посмотрите на струю фонтана! — удивленно воскликнул Калепо. Высокий фонтан стал раскачиваться из стороны в сторону, и практически одновременно земля под ногами задрожала.

— Землетрясение, — рассеянно произнесла Кадия. — Причем не сильное, беспокоиться не о чем.

— Наелора! — раздались крики со всех сторон. Их подхватывали все больше и больше людей, пока повторяемое эхом имя не заглушило музыку.

— Наелора! Наелора!

Штурм начался.

Воины в костюмах, стоявшие рядом с воротами, плотным строем бросились вперед и без труда одолели сопротивление охранявших лестницу гвардейцев. Еще один отряд захватчиков появился из толпы, разделился на два, обходя фонтан, и присоединился к передовой группе. Воины были вооружены двуручными мечами и безжалостно уничтожали всех, встававших на их пути. Кадия и Кавалеры прижались друг к другу на маленьком островке безопасности, а армия Орогастуса ворвалась в ворота дворца, напоминая цветами своих костюмов поток крови с черными сгустками. Разноцветные вспышки, похожие на взлетевшие слишком низко заряды фейерверка, пробежали по фасаду дворца. Захватчики, получившие в руки оружие Исчезнувших, использовали его в полной мере. Еще один залп с середины лестницы говорил о том, что люди колдуна вступили в схватку с императорскими воинами, попытавшимися окружить и защитить императора и придворных.

Только через несколько минут пришедшая в замешательство толпа поняла, что с их праздником творится что-то неладное. Потом все додумались только до одного — поскорее спастись бегством. Кордон императорских гвардейцев, охранявших дорогу, дрогнул и рассеялся, и толпа хлынула на бульвар, перегородив дорогу повозкам с подарками. Подобно обезумевшему, вопящему от ужаса животному, толпа пыталась покинуть парк, давя и отпихивая все на своем пути, стараясь поскорее раствориться и скрыться в боковых улицах.