Магнификат

На лице Марка появилась кривая усмешка.

— Если они этого захотят, то — конечно… Но скорее всего они не почувствуют в этом необходимости. Энцефализация — это ступень! Это следующий шаг в эволюционном развитии. Я давным-давно подсознательно чувствовал это, но не мог смириться. Жаль, что тебе никогда не приходилось видеть моего брата в бестелесном состоянии. Это не просто красиво — это элегантно!.. Ничего похожего на привидение или подобную муру. Это удивительное состояние — существовать без тела! Великолепное, непостижимое. Физический облик для Ментального человека будет чем-то вроде одежонки. Вот что яв ляется следующей ступенью эволюции. Джек — он один, поэтому чувствует потребность обзавестись телом, чтобы быть вместе со всеми. Но когда Ментальный человек будет исчис ляться в миллионах экземпляров, ему станут не нужны подобные елочные игрушки. Кого мы производим? Детей… Маленьких таких ребеночков. Наши специалисты утверждают, что почти наверняка в результате энцефализации даже скрытые метаспособности должны проявиться — в определенное время и при соответствующих условиях.

— Даже скрытые? — переспросила Синдия.

— О да! Это ведь здорово, не правда ли?..

Глубокой ночью Синдия спустилась в подвал и вошла в хранилище. Здесь царил подсвеченный тусклыми красными лампами полумрак.

Готовые к появлению на свет зародыши без конца ворочались в своих стеклянных капсулах — им было тесно. Хотелось на волю… Некоторые вели себя спокойно и вроде бы не подавали признаков жизни. Кое-кто широко открытыми глазами наблюдал за нею, но большинство спало. Младенцы казались очень похожими друг на друга — правда, некоторые были темноволосыми, а некоторые светленькими. Их скрюченные, сжавшиеся в комок тела плавали в прозрачной, предохраняющей их кожу от инфекций жидкости. Из черепных коробок у каждого торчали электроды, проводочки от них тянулись к мониторам.

Синдии никак не удавалось воспринять их мысли. Как они научились инстинктивно прикрываться от нее ментальными завесами, женщина не могла понять. Когда она приветствовала их, они отвечали холодно, как бы издалека. Или скорее свысока…

Бедные дети, подумала Синдия. Она считала, что через какие-то недели ей придется подготовить их к «рождению», затем передать этих младенцев в семьи, где родители, убеж денные оппозиционеры, жаждут вырастить их. Они страстно верят, что их детей ждет великое предназначение. Только вот что беспокоит Синдию: странная реакция детей, когда она говорит им, что скоро они станут свободными, смогут вдохнуть живительный свежий воздух, увидеть солнечный свет, ощутить вкус, услышать звуки, познакомиться с другими людьми, научиться любить их. Тот внешний мир большой и добрый — вот о чем рассказывает она этим крохам в пластиковых капсулах. Не надо бояться, дети.

А теперь, выходит, планы опять изменились. После недолгого хирургического вмешательства их поместят в новые, более удобные сосуды, им не придется вдохнуть ароматный запах трав на лугах Оканагона, испытать любовь родителей…

Значит, опять искусственная среда. Значит, эти блистательные сознания так и не испытают радостей обладания собственным телом. Их научат питаться потоками света, поглощать органические молекулы прямо из воздуха, как это делает Джек Бестелесный.

Если, конечно, они научатся всему этому. Если доживут…

«Господи!.. — Синдия словно пришла в себя. Она заплакала и стала молиться… — Господи, что я собираюсь сделать?! Господи, помоги… Всевышний, вразуми!.. »

Он уже вразумил, подумала Синдия. Уже подсказал, как ей поступить. Она будет по-прежнему присматривать за маленькими Ментальными человечками, снимать показания с мо ниторов, мысленно успокаивать их. Иначе всех людей — больших, маленьких, черных, белых, стройных, коренастых — ждет большая беда. Орды ужасных экзотиков придут и отнимут их свободу. Эти явятся, как их — крондаки, гии, симбиарии. И наконец, самые жуткие… Лилмики! Ментальный человек — наше единственное спасение, невзирая на то, кем или чем он может оказаться.

А может, Марк прав и бестелесные дети откажутся вернуться в привычные человеческие тела? И в этом случае человечество станет окончательно свободным? Или попадет из огня да в полымя? Из лап одних тиранов в лапы других?..

Что же будет со всеми остальными нормальными детишками, у которых блистательные способности находятся в латентном состоянии? Их тоже подвергнут энцефализации? И Хагена? И Клод?

Бригадир ночной смены специалистов Саския Апелдорн вышла из аппаратной, куда стекались все сведения о зародышах.

— Желаете ознакомиться со всеми данными, касающимися номера 427?

— Да, пожалуйста, — ответила Синдия. — Но сначала давайте посмотрим на этого маленького плутишку.

Они двинулись по проходу, отделявшему стеллажи с капсулами. Саския Апелдорн, почти такая же высокая, как и Синдия, была одета в белый халат, ее густые черные волосы были завязаны на затылке в тугой узел. Родом она была с датской планеты Бломендал, являлась гранд-мастером и, согласно списку, была одной из родительниц будущих Менталь ных младенцев. Знает ли она о предстоящей энцефализации? Как она отнесется к этому? Саския такая чувствительная. Помнится, две недели назад, когда случайно погибли одиннадцать зародышей, она так плакала…

— Вот он, наш озорник, — сказала биолог. Несчастный младенец был явно крупнее, чем все остальные.

Трубка, связывающая его с искусственной плацентой, оплела его ноги. Он энергично сосал большой пальчик на левой руке. Глаза у него были синевато-серые, открытые — несомненно, он наблюдал за ними. Зрачки двигались… Большая голова покрыта курчавыми черными волосиками. Вот что еще поразило Синдию до глубины души — подбородок у него был точь-в-точь как у папочки. Женщина даже зажмурилась — это уже было слишком! Как же она раньше не замечала сходства? «Все, — сказала она себе, — хватит! Надо взять себя в руки».

Она обратилась к зародышу: Привет, наш маленький Конлан.

Привет, Синдия. Привет, Саския[133] +[134].

Синдия сказала: Что случилось, дорогой? Мы уволили учителя, теперь ты можешь спокойно спать.

Я не хочу спать я хочу на свет я хочу награду сейчас.

— Он уже получает двойную порцию глюкозы, — сказала Саския. — Своего рода взятка после того, как я подключила дополнительные электроды.

Ребенок сказал: Хочу награду сейчас. Больше награды. Он вытащил палец изо рта — точнее, пальчик сам выплыл из ротового отверстия, и неродившийся младенец принялся колотить ручками и ножками. Он широко открытыми глазами, не моргая, смотрел на женщин. Обнаружив, что награды нет, Конлан схватился ручками за гибкую трубку и начал рвать ее, стараясь выдернуть из плаценты. В ту же секунду на экране монитора замигал сигнал тревоги. Младенец оставил в покое трубку, и сигнальная лампочка погасла.

Награду/ сказал ребенок. Сейчассейчассейчас!

— Какая-то странная вспышка раздражения, — задумалась Синдия. — Это что-то новенькое.

— Если мы пойдем у него на поводу и дадим ему сахар, то это только усилит отрицательный рефлекс. Он станет вести себя еще более буйно, — сказала Саския.

— Это понятно, — согласилась Синдия. — Но каким образом он дошел до всего этого?

Биолог пожала плечами, потом обратилась к зародышу:

— А что, если мы устроим вам небольшую метавзбучку? А ну-ка, бай-бай!..

Конлан по-прежнему не мигая смотрел на них. Кричать он был не в состоянии, но ярость потоком хлестала из его неродившейся еще душонки. У Синдии мурашки побежали по телу. Потом младенец вновь схватился за соединительную трубку, и все повторилась сначала.

Саския поспешила в аппаратную, чтобы запрограммировать ему успокоительный сон.

Синдия, оставшаяся возле стеллажа, долго и внимательно наблюдала, как младенец сначала расслабился, потом угасли волны гнева, и наконец он уснул.

Она задумалась. Что-то с этим ребенком было не так. Тем более ей следовало помочь ему. И всем этим несчастным — это слово твердо оформилось в сознании — детям. В любом случае надо сделать так, чтобы после победы мятежников подобные опыты больше никогда не ставились.

133

нескрываемое нетерпение

134

гнев