Божественное правосудие

Нокс тоже стал пристукивать подошвами.

— Шанс есть всегда. Но даже если и так, представляете, сколько здесь всяких возможностей спрятать концы? Как вы говорите, нас не существует.

— И разумеется, нас всегда могут убить, мы и так уже без вести пропавшие… Кто послал вас за мной?

— Думаю, при сложившихся обстоятельствах было бы глупо соблюдать режим секретности. Маклин Хейес.

Стоун едва заметно улыбнулся.

— Что ж, понятно.

— Вы служили под его началом.

— Если это можно так назвать.

— А как бы вы это назвали?

— Я не служил под его началом. Я пережил его командирство.

— Вы не первый, кто мне это говорит.

— Я бы удивился обратному.

— Вы заслужили ту медаль. Почему вы ее не получили?

— Как вы узнали?

— Пришлось немного покопать. Вы были лучшим из лучших.

— Любой солдат из нашего взвода…

— Не надо, я ведь тоже там был. Солдатами не рождаются. Так почему вы не получили награду? Я видел документы на представление. Их затормозил Хейес.

Стоун пожал плечами:

— Никогда над этим не задумывался.

— Какой-то ваш поступок по-настоящему взбесил этого типа, да?

— Если и так, разве сейчас это имеет значение?

— Расскажите.

— Нет, вам я ничего рассказывать не буду!

— Ладно, другая тема. Я уверен, что убийство Грея и Симпсона — ваших рук дело.

— Рад за вас.

— Это что, признание?

Стоун сильнее зашлепал подошвами по стене.

— Сейчас нужно думать о том, как отсюда выбраться. Потому что, если у нас это не получится, скоро и вам, и мне все будет совершенно безразлично.

— Согласен. Слушаю, — кивнул Нокс.

— Я еще подумаю… Ну а если нам удастся совершить побег, что вы тогда намерены предпринять?

— О чем вы?

Глаза Стоуна вспыхнули.

— Вы прекрасно знаете о чем. Я о себе.

— Если бы пришлось отвечать сейчас, то я бы сказал, что намерен закончить свою командировку и сдать вас по назначению.

Стоун переварил это и в конце концов согласился.

— Ну что ж. Логично. Теперь мы вполне определились.

— Поэтому введите меня в курс событий, которые привели к тому, что мы здесь оказались.

Стоун начал рассказывать и закончил лишь через полчаса. Все это время две пары подошв не переставая отбивали дробь по стене.

— Нашли же вы местечко, где скрываться! — Нокс потер порез на лице. — Кстати, я провел опросы ваших приятелей.

— Каких еще приятелей?

— Вы прекрасно знаете каких.

— С ними все в порядке? Только правду.

Стоун смотрел Ноксу прямо в глаза.

— Да ничего я с ними не сделал. И насколько мне известно, у них все хорошо.

— Они здесь совершенно ни при чем. Если нам удастся отсюда выбраться, вы должны отразить это в своем рапорте.

— Ладно. — Нокс придвинулся ближе к Стоуну и зашептал на ухо: — Тем не менее они пытаются следить за мной.

— Уверены? Вы их засекли?

— Не совсем, просто больше некому. Во всяком случае, здесь эта цыпочка; не верю, что Сьюзен — ее настоящее имя. Наверняка именно она наплела обо мне небылиц в местной закусочной, чем здорово меня подставила.

— Если и так, ею двигали дружеские чувства ко мне, Нокс. Не надо ее преследовать. Вы же нашли меня. Больше Хейесу ничего не надо.

— Я, собственно, о другом. Интересно, ваши друзья уже вычислили, куда нас занесло?

— Вряд ли. Мне самому еще не верится, что мы здесь.

Нокс хлопнул ладонью по стене.

— Как, по-вашему, они ведут операции с наркотиками из федеральной тюрьмы?

— Многое еще не ясно, но очевидно, что они совсем не боятся свидетелей.

— Заключенные могут и не догадываться. А вот охранники наверняка в деле.

— Видимо, не стопроцентно, — задумчиво произнес Стоун.

— Почему вы так решили?

— Здесь служил некий Джош Кумс. Так вот, его застрелили на охоте; говорят, несчастный случай. Вряд ли это была трагическая ошибка. Думаю, он случайно столкнулся с тем, что здесь творится, и поплатился.

— Кумс? У тех, кто взлетел на воздух, была та же фамилия.

— Верно. Вилли не верил, что Дебби Рэндольф покончила с собой. Полагаю, его матери велели подстроить передозировку. Когда это не сработало, подложили взрывное устройство.

— Мать пыталась убить родного сына?

— Вот-вот.

Дверь камеры вздрогнула от мощного удара. Мужчины вскочили на ноги и отошли к противоположной стене.

— А ну, заткнулись там! — раздался окрик.

— Мы замолкаем, — ответил Нокс.

— Я сказал, заткнулись, ур-роды!

Нокс и Стоун не ответили, молча глядя на дверь.

— Еще слово, и мы вас через жопы вывернем.

Тишина.

— Подошли к двери, повернулись кругом и просунули руки в кормушку. Выполнять!

Стоун и Нокс переглянулись. Первым подошел Стоун, повернулся к двери спиной и, заведя руки назад, просунул их в кормушку. Ему так быстро стянули запястья, что он поранил их о кромку прореза. То же самое проделали с Ноксом.

— А теперь отошли от двери, — прорычал голос.

Нокс и Стоун отодвинулись в глубь камеры.

Дверь с грохотом распахнулась. Дальше все слилось в один сплошной кошмар.

Укрываясь за огромными, дюймовой толщины, плексигласовыми щитами, в камеру ворвались пятеро одетых в защитную броню охранников. Нокс и Стоун были сметены и прижаты спинами к стене. В глаза брызнули слезоточивым газом и парализовали электрошоком. Затем их раздели, вытащили из камеры, поволокли по коридору и швырнули в душ, где водяная пушка опять впечатала узников в стену. Правда, от ледяной воды хоть немного уменьшилась резь в глазах.

Их снова подхватили и оттащили в карцер с двумя стальными лежаками со следами испражнений. Узников швырнули на эти лежаки и притянули ремнями в пяти местах: за руки, ноги и за горло. Напоследок каждого еще раз ткнули электрошоком.

— Какого черта?.. — прохрипел полупарализованный Нокс.

Охранник с нашивкой на рукаве ударил его кулаком в зубы.

— Неподчинение приказам. Здесь вам не тут, старикашки. Не знаю, из какой тюряги ты к нам свалился, но у нас церемониться не любят. И чтоб ты знал, в задницу электрошокером я могу ткнуть просто так, от хренового настроения. Потому что моя баба сегодня не дала или собака на ковер насрала.

— Я агент ЦРУ.

— Кто бы сомневался… Слышь, парни! У нас тут шпион объявился. А дружок небось из КГБ?

Охранник повернулся к соседнему лежаку и ударил Стоуна по лицу.

— Ты, дедуля, кэгэбист? — Он сунул руку в перчатке в промежность Стоуну и крепко сжал. — Я задал вопрос, старикашка!

Стоун не отвечал, молча вглядываясь в лицо за прозрачным забралом. И вдруг вспомнил: один из тех троих, с бейсбольными битами, избивших Дэнни. Как раз третий, который струсил, но, улепетывая, успел получить от Стоуна битой по спине.

— Не говорил дружкам, как бросил их и сбежал? — превозмогая тошнотворную боль, тихо спросил Стоун, чуть оправившись от действия электрошока.

Охранник нервно хохотнул под пристальным взглядом Стоуна и, кинув вороватый взгляд на приятелей, убрал руку. Пока они по одному выходили из камеры, Стоун, несмотря на давящие путы, не сводил с охранника презрительного взгляда.

Дверь закрылась.

— Думаю, нас хотят поскорее сломать, — простонал Нокс.

— Тогда им придется потрудиться.

— Ты был в плену?

— Полгода. Это еще цветочки по сравнению с тем, что вьетконговцы считали гуманным обращением. Там мы сидели в яме, едва прикрытой пальмовым листом, и били нас всякий раз, как вздумается охране. Техника ведения допросов была такая, что рядом с ней ваше знаменитое утопление покажется детским баловством. Ну а жратву, которую раз в день швыряли в яму, нельзя было назвать съедобной даже при самой буйной фантазии.

— Нам уже не по двадцать, Карр.

— Зови меня Оливер. Карр умер.

— Хорошо. Тем не менее нам не двадцать лет.

— Все идет от головы, Нокс. Все от головы. Если не будем думать, что нас можно сломать, нас не сломают.

— Ну да, — неуверенно согласился Нокс.