Страница 23 из 39
А. А. Тучков 4-й
Полковник Жан-Жак Пеле-Клозо:
«Поляки, силою до 12 000 человек, долженствовали быть сильнее противопоставленных им русских сил. Заняв Утицу, они ограничились канонадою по кургану, господствующему над равниною к востоку от селения. Действия поляков вовсе не доставили тех последствий, которых можно было ожидать от их храбрости и чувств, какие они питали к русским. Долго ждал Наполеон, чтобы этот корпус помог усилиям центра: он направил в эту сторону вестфальцев, бывших в не очень значительных силах и уже понесших большие потери. Они с живостью направились туда и не замедлили появиться перед дивизией Олсуфьева, прибывавшей с берегов Москвы реки. Поляки и вестфальцы совокупно атаковали русских: последние, продержавшись довольно долгое время, уступили».
Но перед этим удивительным образом «отличились» вестфальцы.
Генерал Жюно (гравюра Бадуро)
А. И. Остерман-Толстой (худ. Дж. Доу)
Генерал Филипп-Поль де Сегюр:
«Вестфальцы, которых Наполеон послал на помощь Понятовскому, проходили в это время через лес, отделявший Понятовского от остальной армии. Они увидали, среди пыли и дыма, наши отряды, которые отступали назад, и, приняв их — вследствие направления их движения — за неприятеля, начали в них стрелять. Эта ошибка, в которой они долго упорствовали, только усилила беспорядок».
В результате возобновить атаки князь Понятовский смог лишь после часа дня. Что же касается атаки корпуса Жюно, то его солдаты натолкнулись на корпус генерала Багговута, перемещение которого с правого фланга на левый Наполеон просмотрел. Это закончилось для вестфальцев плохо — они были отброшены.
К. Ф. Багговут (худ Дж. Доу)
Маршалы требуют подкреплений
Как видим, наполеоновские войска медленно, но верно продвигались вперед. Тем не менее «русская сторона» утверждает обратное.
Британский генерал Роберт Вильсон:
«Наступил полдень, однако неприятель не только не достиг какого-либо явственного успеха, но даже не продвинулся на сколько-нибудь существенное расстояние.
Потери с обеих сторон были огромны, однако русские, находясь на своей земле, имели больше возможностей восполнить потери и облегчить участь раненых».
А что же в это время делал Наполеон?
Маршал Мюрат, король Неаполитанский
Генерал Филипп-Поль де Сегюр:
«Он только делал жест грустной покорности, когда ему докладывали ежеминутно о потере его лучших генералов. Он вставал, делал несколько шагов и снова садился.
Его окружающие смотрели на него с изумлением. До сих пор в таких серьезных столкновениях он всегда был деятелен и спокоен. Но теперь это было тяжелое спокойствие, вялая, бездейственная кротость. Многие готовы были видеть в этом упадок духа, обычное последствие сильных волнений. Другие же воображали, что он уже пресытился всем, даже сильными ощущениями битвы. Некоторые замечали по этому поводу, что спокойная твердость и хладнокровие великих людей в важных случаях с течением времени, когда годы возьмут свое и энергия истощится, переходят в равнодушие, в отяжеление. Самые ретивые объясняли эту неподвижность Наполеона необходимостью не слишком часто менять место, так как, когда командуешь на большом пространстве, надо знать, куда должны направляться донесения. Однако всего правильнее судили те, кто указывал на его пошатнувшееся здоровье, на тайное страдание и на начинающуюся серьезную болезнь».
Маршалы Ней и Мюрат настойчиво требовали подкреплений.
Маршал Бертье (худ. А. Аппиани)
Польская пехота в бою (худ. Белланже)
Вестфальские офицеры (худ. Р. Кнётель)
Гвардейские польские уланы
Генерал Филипп-Поль де Сегюр:
«Чувствуя себя слишком ослабленными, чтобы бросаться в это пустое пространство позади все еще грозной боевой линии, они стали громко звать гвардию: „Молодая гвардия! Пусть она издали следует за ними! Пусть она только покажется, заменит их на этих высотах! Тогда они в состоянии будут докончить!“»
Больше всех горячился по этому поводу король Неаполитанский. Он отправил к Наполеону своего начальника штаба генерала Бельяра с просьбой ввести в дело гвардию, но и тот вернулся обратно ни с чем.
Памятник генералу Бельяру в Брюсселе
Полковник Марселен де Марбо:
«Мюрат поручил генералу Бельяру умолять императора прислать часть своей гвардии для того, чтобы закрепить победу. Без этого для победы над русскими потребовалась бы еще одна битва! Наполеон готов был удовлетворить эту просьбу, но маршал Бессьер, командующий Императорской гвардией, сказал ему: „Я позволю себе возразить Вашему Величеству, ведь в данный момент гвардия находится в 700 лье от Франции“. Возможно, это возражение повлияло на решение императора, а может быть, он не счел, что битва зашла столь далеко, чтобы пускать в дело свой резерв. Император отказался. Две другие подобные просьбы ждала та же судьба».
Маршал Бессьер
Генерал Филипп-Поль де Сегюр:
«Огорченный Бельяр вернулся к Мюрату и сообщил ему о невозможности добиться от Наполеона его резерва. По словам Бельяра, император оставался на том же месте: он сидел с унылым, страдальческим выражением. Черты лица его осунулись, взгляд сделался тусклым, и свои приказы он отдавал каким-то вялым голосом, среди ужасного грохота войны, которая казалась ему чуждой. Когда этот рассказ передали Нею, он вышел из себя и под влиянием своего пылкого, необузданного темперамента воскликнул: „Разве мы для того пришли сюда в такую даль, чтобы удовольствоваться одним сражением? Что делает император в тылу армии? Там он слышит только о неудачах, а не об успехах нашей армии! Если он уже больше не руководит военными действиями, если он больше не генерал и хочет везде играть только роль императора, то пусть возвращается в Тюильри и предоставит нам быть генералами вместо него!“»
Тотчас же после Бельяра к Наполеону обратился начальник генерального штаба маршал Бертье. Он сказал императору шепотом, что со всех сторон уже просто кричат, что пора выдвигать гвардию. Однако Наполеон возразил на это:
— А если завтра будет вторая битва, то с чем я буду вести ее?
Бертье не настаивал больше, понимая, что это бесполезно. Он был очень удивлен тем, что Наполеон в первый раз сам отложил на завтра то, что можно было сделать сегодня…
Но потом Наполеон, еще немного подумав, все же решился двинуть на поддержку своим маршалам Молодую гвардию и Вислинский легион графа Клапареда.