Страница 5 из 41
Им сообщают, что у их чада, возможно, имеется какое-нибудь органическое нарушение, гиперактивность или незначительное повреждение мозга. Родителям советуют поскорее показать школьника врачу, чтобы сделать электроэнцефалограмму. И на основании данных ЭЭГ, которые могут быть и неверными, при помощи лекарств у ребенка формируется тип поведения, удобный учителю.
Поскольку в современной медицине просто молятся на цифры и статистику, количественная информация считается буквально последним словом в диагностике. И какими бы ни были орудия измерений (простыми, как термометр, весы, детская бутылочка с делениями, или сложными, как, например, рентгеновская установка, электрокардиограф, электроэнцефалограф, оборудование для лабораторной диагностики), люди ослеплены их священным сиянием настолько, что уже не могут доверять даже собственному здравому смыслу, а тем более заключениям врачей — непревзойденных мастеров диагностики, использующих в своей работе качественные, а не количественные методы.
Измерение — причина всех несчастий в педиатрии и акушерстве. Педиатр взвешивает ребенка и ставит все с ног на голову, если тот не набрал определенного количества граммов. Врач подменяет качественную оценку количественной. Ему следовало бы задаться такими вопросами: как выглядит ребенок? как он себя ведет? как он смотрит на вас? как двигается? как работает его нервная система? Но вместо того, чтобы довериться своим наблюдениям, врач основывается на цифрах. Иногда малыш, находящийся на грудном вскармливании, набирает вес не так быстро, как представляется нужным врачу. И врач переводит грудничка на искусственное питание — в ущерб здоровью и матери и ребенка.
Беременным также не следует уповать на измерения. Не существует никаких правил, диктующих, какой вес можно набрать той или иной женщине во время беременности. И здесь качество важнее количества. Нужно есть не определенное количество пищи, а пищу необходимого качества. Если женщина следит за своим питанием, ее вес будет нормальным и она сможет с полным правом игнорировать измерения.
Казалось бы, какую опасность могут представить предназначенные для детского питания бутылочки с делениями? Педиатр рекомендует матери следить за тем, чтобы ребенок съедал столько-то граммов смеси за одно кормление, и она воспринимает это замечание как прямое указание. И во время каждого кормления, хитростью или угрозами — любым путем — мама добивается, чтобы именно это количество смеси было вылито из бутылки и влито в малыша. В результате получаем массу взаимно неприятных ощущений у матери и ребенка — напряженность и беспокойство появляются там, где есть место только для любви и наслаждения. Я уж не говорю о перспективе ожирения в будущем.
Измерение температуры, в сущности, тоже бесполезная процедура. Когда мать заболевшего ребенка звонит врачу, тот первым делом спрашивает, какая у него температура. Но этот вопрос лишен смысла, так как некоторые безобидные болезни протекают с очень высокой температурой.
Скажем, розеола, обычная детская болезнь, совершенно безвредная, часто повышает температуру до 40–40,6 °C. И в то же время существуют смертельно опасные болезни, скажем, туберкулезный менингит, при которых температура нормальная или почти нормальная. Поэтому врача должны интересовать качественные, а не количественные параметры — например, как чувствует себя ребенок, появилось ли что-нибудь необычное в его поведении. Поскольку измерение температуры — это просто бесполезный ритуал, матерям на вопрос врача о температуре следует отвечать: «Я не знаю. Не мерила» или: «У нас дома нет градусника». Конечно, после такого ответа врач, возможно, сочтет мать странной, не вполне адекватной или даже психически больной. Во избежание этого называйте первую попавшуюся цифру. Если вам действительно необходимо привлечь внимание врача, выберите внушительные «сорок градусов». Допустим, доктор, придя к вам, обнаружит, что температура нормальная, ровно тридцать шесть и шесть. Солгите, не моргнув глазом: «Но недавно она была гораздо выше!»
Если врач все же не поверит, единственное, в чем он сможет вас обвинить, так это в невнимательности. Вы даже можете подсказать ему этот вариант, воскликнув: «Ой, наверное, я не разглядела!» Теперь, когда преграда в виде сакральных чисел на шкале термометра преодолена, вы можете перейти к более важным вопросам.
Гораздо более распространенным и опасным орудием современной медицины стал рентген, прибор поистине магической силы. Врачи знают, что их способность первыми узнавать причину расстройства, видеть насквозь то, чего не видят другие, внушает людям благоговейный трепет. Они буквально упиваются этой властью и назначают рентген по любому поводу — от обследования прыщей до выяснения тайн внутриутробной жизни. Многие акушеры настаивают на рентгеновском обследовании, когда в силу своей некомпетентности не могут вручную определить положение плода. И это несмотря на то, что связь детской лейкемии с внутриутробным облучением доказана давным-давно!
Количество заболеваний щитовидной железы, среди которых много злокачественных, выросло в тысячи раз среди людей, подвергшихся 20–30 лет назад рентгеновскому обследованию головы, шеи, верхнего отдела грудной клетки. Рак щитовидной железы может развиться даже после небольшой дозы радиации — меньше той, которая излучается при обзорном снимке зубов.
Ученые, выступая перед Конгрессом США, подчеркнули опасность малых доз радиации не только для самих облучаемых, но и для будущих поколений, у которых могут проявиться генетические повреждения. Они объявили о связи рентгена с развитием таких заболеваний, как диабет, сердечно-сосудистые болезни, инсульт, повышенное кровяное давление, катаракта — короче, со всеми так называемыми возрастными болезнями. Другие исследования выявили связь радиации с раком, болезнями крови, опухолями центральной нервной системы. По самым скромным оценкам, 4000 человек ежегодно умирают от болезней, непосредственно вызванных радиационным облучением, полученным во время медицинских обследований. По моему мнению, этих жертв можно было избежать, как и многих других несчастий, вызванных облучением.
В 50-е годы, когда я был студентом, меня учили, что рентгеновское обследование молочных желез практически бесполезно. Время не переменило этой оценки. Врачи, вроде бы специально обученные расшифровке маммограмм, умеют распознавать на снимке рак груди ничуть не лучше, чем необученные. По некоторым исследованиям, 24 % рентгенологов дают различную интерпретацию снимка груди даже в случае обширного изменения тканей. И 31 % специалистов не соглашаются сами с собой при повторном прочтении того же снимка! Все последующие исследования, в том числе проведенные в Гарварде, только подтверждали достоверность предыдущих.
Тем не менее и по сей день рентген остается предметом культа как у терапевтов, так и у стоматологов. И по сей день сотни тысяч женщин ежегодно выстраиваются в очередь на рентгеновское исследование, несмотря на общеизвестность того факта, что маммография сама по себе вызывает больше случаев рака, чем призвана диагностировать! Ритуальные ежегодные рентгены, рентген при устройстве на работу, рентген при приеме в школу — вся эта рентгеновская ярмарка здоровья продолжается. Люди рассказывают и пишут мне о том, что врачи, признавая их абсолютно здоровыми, все равно настаивают на рентгене. Один человек сообщил мне, что в больнице, где он лежал, чтобы оперировать грыжу, ему сделали шесть рентгеновских снимков грудной клетки. Из разговоров рентгенологов между собой он вынес четкое впечатление, что они просто экспериментировали, с какой выдержкой получаются лучшие снимки. Этому же человеку сделали 30 рентгеновских снимков, когда он обратился в местный стоматологический институт, чтобы заменить коронку.
Многие врачи оправдывают использование рентгена тем, что пациенты сами требуют такого обследования. На это я отвечаю: если уж люди так верят в силу рентгена, лучшее, что могут сделать врачи, — установить в клиниках муляжи рентгеновских аппаратов. Это поможет избежать огромного количества болезней.