Страница 22 из 41
Нельзя в связи с этим не сказать здесь и о тех людях, которые толкают женщину на аборт и становятся тем самым соучастниками ее преступления.
Несчастную жертву аборта убивают все близкие беременной женщины — прежде всего матери и мужья, будущие отцы, отправляющие своих жен и любовниц в абортарии.
И эти люди тоже считают, что не нарушают заповедь «Не убий», что им не следует приносить покаяние за грех убийства гораздо более изуверского и подлого, чем то, которое совершает сама мать, по молодости или в силу неопытности не ведающая, что творит. Они и пытаться не будут себя оправдать, считая, что в их жизни все идет как надо, они спокойно живут и умирают без покаяния.
На самом деле мужчинам, потенциальным отцам и дедушкам, не удастся уйти от ответа. Ведь именно с их разрешения, попустительства, а чаще всего просто по их желанию и настоянию женщины отдают себя в руки врачей-убийц. Без их преступного потворства аборты были бы страшным и редким исключением — как изуверские преступления, подобные злодействам маньяков.
Московский священник отец Артемий Владимиров считает:
По-человечески говоря, сей грех простить невозможно. И лишь Господь, которого мы пригвоздили ко кресту нашими грехами, множественными и страшными, лишь Единый Господь, будучи не только человеком, но и Всемогущим Богом, силен Своею собственной живоносной кровью омыть этот страшный — пожалуй, самый страшный грех человеческий.
И не говорите: «Все так делают. Когда все не будут, тогда ияне буду». Во-первых, не все. Во-вторых, отвечать перед Богом и совестью придется не кому-то, а именно ВАМ. Не смотрите на других — начните с себя.
«Слово об абортах» священника Александра Захарова, положенное в основу книги «Безмолвный крик», завершается так:
Люди русские! И мужчины и женщины! Родные! Всем нам надо прозреть и понять, что на территории нашего родного Отечества идет необъявленная война: на одной стороне воюют взрослые, на другой — их не успевшие родиться дети. Эта война имеет ту особенность, что в ней нет и не может быть победителей. Дети гибнут сразу и, очевидно, — массово, без всякого сопротивления. Взрослые отделываются ранениями — но лишь поначалу. Их ожидает гнетущий поствоенный синдром, превращающий их в душевных, а часто и физических калек. Родные! Заключим скорее мир с Господом и нашими детьми: перестанем Первого прогневлять, а последних убивать. К двум призывам «опомнитесь!» и «очнитесь!» хочется добавить еще один: «ПОКАЙТЕСЬ!» Имея перед глазами картину горя и вымирания русского народа, чувствуя сердечную боль и за живущих русских людей, и за детей их, которым они не дают даже родиться, испытывая горячее желание помочь первым и заступиться за вторых, я не мог молчать и почел долгом составить это «Слово». Я был бы наказан Богом, если бы знал все это, видел и молчал. Вы будете наказаны — если услышите, узнаете и не прислушаетесь, не защитите.
Отбросьте бесчеловечные доводы, пожалейте невинного, беззащитного ребеночка, вашего малыша, не отдавайте его на растерзание, и вы увидите, как все трудности рассеются, словно дым, в вашу жизнь войдет радость, Господь несказанно отблагодарит вас. Только сделайте это для Него и для себя. Пожалуйста, умоляем вас, ради ваших и наших детей, не убивайте!
Еще одну группу, ответственную за убийство нерожденных детей, составляют люди, входящие в организации, которые борются за легализацию абортов и заставляют государства законодательно разрешать убийство детей, а порой и их матерей.
Один из наиболее распространенных аргументов защитников абортов заключается в том, что будто бы там, где детоубийства запрещены, много женщин теряют здоровье и даже умирают из-за кустарно произведенных нелегальных абортов. Но непредвзятая статистика показывает, что в странах, где «искусственное прерывание» было запрещено, нелегальных абортов производилось совсем немного, просто их количество преувеличивалось молвой.
М. Воробьев и М. Фомин пишут:
В частности, в Польше, где аборты с 1993 года официально запрещены правительством по требованию народа, ни одной смерти женщины от нелегального аборта не последовало.
В любом случае, небольшое число женщин, которые могут потерять здоровье от незаконных абортов, совершенно несопоставимо с миллионами и миллионами изуверски убиваемых узаконенными абортами детей. И эти крохи ни в чем не виноваты в отличие от матерей, сознательно идущих на огромный риск, лишь бы убить свое дитя. Но убивать детей нельзя! Никому и ни при каких обстоятельствах.
На Западе, на одной феминистской демонстрации за легализацию абортов, женщины скандировали: «Все законы прочь от нашего тела! Никто не вправе вмешиваться!» Да, женщина имеет право распоряжаться своим телом, но новое существо, растущее в ней, не есть часть ее тела. Это совершенно другой человек, а половина детей даже другого пола. Если уж кому-то хочется побороться за «право женщины на собственное тело», то пусть лучше защищает права миллионов убиваемых во чреве девочек, чьи тела терзают в камерах для абортов.
Преступник, который нападает на вас в темном переулке, тоже занят устройством своей личной жизни: ему нужны деньги, скажем, на «дозу». Вправе ли мы ему помешать? Вправе!
Почему же, когда убивают вас, — вы взываете о помощи и признаете необходимость государственных законов, защищающих вашу жизнь, а когда убиваете вы, — «никто не вправе вмешиваться»? Надо тебе закончить институт — так сначала закончи, а потом уж вступай в брак и рожай детей. Не хочешь «плодить нищету» — не плоди, живи целомудренно.
Но если уж не устояли и зачали ребеночка — зачем же его убивать?..
Иногда врачи предполагают, что ребенок может родиться больным. Но ведь врачи, случается, ошибаются. Пусть родится — если и впрямь окажется больной, тогда и убьем. Малыша жалко? Почему же нерожденного, еще более маленького и беззащитного, не жалко? И если болезнь — достаточная причина, чтобы убить человека, тогда поубиваем всех больных. Они-то уж точно мучаются и нам столько хлопот доставляют. Если можно убивать детей, которые только предположительно могут оказаться больными, — этих и подавно следует убить. Ну что ж, давайте поотрываем им руки, ноги или побросаем в котлы с соляным раствором.
Некоторые считают, что аборт оправдан в том случае, если зачатие произошло вследствие изнасилования. По данным науки, беременность в результате насилия наступает в одном-двух случаях из тысячи. Но и в этих редких случаях аборт станет казнью невинного ребенка за преступление его отца. Вправе ли мы предлагать женщине, и так пережившей страшную травму, стать соучастницей детоубийства?
Некогда легализацию абортов объявили панацеей от рождения нежеланных детей. Но с каких пор право человека жить зависит от того, желает ли его видеть кто-то другой?
Да и факты свидетельствуют — если бы о желанности ребенка судили окончательно в начале беременности, и беременность свободно прерывалась абортом, то многие из читающих эти строки никогда не появились бы на свет.
Следует помнить: в любом случае есть выход без убийства. Если мать настаивает на аборте, потому что не хочет иметь ребенка, — пусть родит и отдаст его в детский дом. Не желаешь воспитывать сама — воспитают другие. Только не убивай! Жизнь в детдоме — не сахар, но большинство детей вырастает там порядочными людьми, превыше всего ценящими семейный уют и мир. А многих и усыновляют. И любой из детдомовских малышей, конечно, предпочтет жизнь смерти.
Авторы брошюры продолжают рассказывать:
Рождество Спасителя Господа Иисуса Христа было ознаменовано не только великой радостью и поклонением царей-волхвов и пастухов, но и массовым избиением невинных младенцев в Вифлееме, которое предпринял царь Ирод в попытке погубить новорожденного Богомладенца Царя. Четырнадцать тысяч детей в возрасте до двух лет стали первыми мучениками за Христа.
Митрополит Мелетий утверждает: