Страница 54 из 75
Такси, как вид транспорта, осталось в тоталитарном прошлом.
Везет друг. Берегите друзей с машинами.
Мимо домов и строек, мимо башен и будок, в общем, мимо ристалищ, капищ, как написал другой поэт, тоже отсюда родом, прямиком туда, откуда улетают… Кто-то назвал это место — аэропорт. Из юмора.
Ревущий кавардак из кожаных курток, мата, мусора, криков "Такси не надо?" (Всего за семьдесят тыщ до центра… Какой смысл за семьдесят до Москвы, когда за шестьдесят две — до Новосибирска.) Нищий деловито бормочет, что его обокрали (сожгли, изнасиловали, убили) и не хватает трех тыщ до Владивостока… может, и не врет, но для удобства считаем, что жулик, что пользуется ситуацией… До Владивостока ему… Нам самим, может, до Новосибирска… Гороскопы продают… Лотерея — можно прямо тут же огрести десять тысяч баксов!… Можно в туалет платный — сто рублей, и кайфуй… Можно тут же у дверей: "Чебуреки с мясом!.. С мясом чебуреки!.." Интересное кушанье… А с творогом чебуреков нету? Были, говорит, у одной — возле справочного бюро…
"Справочное бюро". Почему кстати, именно бюро, почему не ателье?
За стеклом — девушка, если конечно, не вглядываться.
— Девушка, сто семьдесят первый по расписанию?
Могла бы плюнуть через амбразуру, а она подтверждает, что по расписанию. И что регистрация идет уже, и что слушать надо ушами, и что русским языком уже по радио сказали, кажется.
И стойка есть, и цифры горят, и регистрация идет. Неужели, действительно…
Регистрируюсь. Иду просвечиваться. Друг уезжает. Настоящий. Ждал до конца.
"Объявляется посадка…" Клянусь, именно на Новосибирск. Прохожу в пассажиронакопитель. Пассажиронакапливаюсь.
За окном этой грязной стеклянной кишки (реторта неона) стоят крылья родины. Неужели, улетим? Не верю!.. Но вот она идет за нами.
Вот она пришла за нами, аэрофлотовская мисс лет пятидесяти в золотых коронках и нечистых сапогах.
— Сто семьдесят первый! Новосибирск, пошли за мной!..
Неужели, улетим?
Есть правда на земле. Не улетим.
— Переносится на сутки, — орет золотозубка, — самолет сломался.
Значит, он сломался, когда мы уже прошли регистрацию? Значит, они не знали? Значит…
Ну, дальше как положено. Тоскливые вскрики типа "Возмутительно! Вы не имеете!.."
Золотозубка четко послала.
Пошли. Облепили амбразуру "Начальник аэропорта". (Они это место так и назвали — аэропорт. Из садизма.) Там вторая мисс, даже миссис — в мохеровой кофте.
"По техническим и погодным причинам "Аэрофлот" ответственности не несет…"
Нормальный пассажир понимает. Но тут один тупой попался. (Это я был.)
— А по каким, — говорит, — несет?
Остальные попались тоже не умней. Ну, рейс такой.
— Вы хотя бы обязаны…
— Хотя бы гостиницу…
— Хотя бы автобус…
Один вообще чокнутый. (Опять, вроде, я.)
— Хотя бы, — говорит, — кофе бы людям дали!
Ответ ее был гениален.
— Ради бога, — сказала аэромиссис. — Через суд.
Поступь прогресса сотрясает землю отечества!
Еще вчера — пошел в ж… Сегодня — кофе через суд. Правовое государство, о необходимости которого…
Практически построено.
Опускаю дальнейшие мелочи. Опускаю пропихивание к выходу через мешки, толчки, шелестящие вопросы кожаных: "Помочь с билетом, брат?" Опускаю путешествие из Домодедова в Москву, и назавтра из Москвы в Домодедово. Опускаю, что опять все справки наврали. Опускаю, что и назавтра не полетел… И что опять кофе — через суд. И опять из Домодедова на Большую землю… И вообще опускаю все, о чем уже и до меня и после…
А вот там одна девушка молоденькая сказала громко: взять бы автомат и всех их тут…
И по глазам ее было видно: могла бы. И тот мужик — мог бы. И вон та, с ребенком, — тем более…
И вот если бы автомат был у каждого пассажира… у аэромисс… у всех там в этом воздушном клоповнике… Или на железнодорожном… Или на почте… На рынке… И вообще… Когда уровень взаимной ненависти уже перехлестывает линию ординара… Плюс пятна на Солнце… Да плюс автомат…
Каждый второй дом давно бы стал — Белым.
Кстати, на выборах-то опять всех победим. Так что триумфу победителей посвящается.
Вскрытие покажет
Я имею в виду вскрытие урн.
Хотя, говорят, на тему выборов уже стыдно.
А насчет остального им, значит, не стыдно.
Из-за чего мы имели столько склок, скандалов, выдирания волос и вообще парламентаризма?
Именно из-за выборов. Грызня шла за такой закон о выборах, чтоб мог удовлетворить весь нар-р-р-р-од, олицетворяемый по мысли грызущихся самими грызущимися. В итоге дискуссия зашла в тупик, хотя танки смотрелись хорошо. А потому что все эти ветви власти, полные цветов и листьев, перепутали закон с нашей Лялькой. Это Лялька может удовлетворить весь народ, но не такая дура.
А закон — не Лялька, он не обязан удовлетворять! Он обязан уважаться. Кого не удовлетворяет закон Ома, сунь палец в розетку. Удовлетворение под вопросом, но уважение придет.
Между тем настоящий избирательный закон в природе существует. И вышел он, конечно, не из президентского окружения, а из меня лично.
Значит, конспектируй:
"Если масса избирающихся превышает массу избирающих, мозги последних приходят в состояние равномерного и прямолинейного движения к психушке".
Девятый (избирательный) закон Мишина. Вроде Девятой симфонии Бетховена, если кто слыхал.
Выборы нравились всегда. Даже в те времена, когда, ужасая окрестный мир, мы всей кучей неслись к урне и снайперски выбирали одного лучшего из него же достойного. После чего орденоносцы могли законно выпить и сыграть на баяне.
Впрочем, то время нами уже обсмеяно с таким остроумием, будто в нем гадили не мы.
Ныне же, когда расцвела демократия, глядя на которую мир опять тихо молится, победившая власть желает быть властью в законе, для чего велено избирать ее цивилизованно и под присмотром наблюдателей, хотя лучше бы под наблюдением врачей.
И процесс теперь нравится еще больше. На прилавке ассортимент партий — чтоб так было с продуктами. ДРД… РПР… РДП… ПЭС… КДС… Правда, возникла было трудность — отыскать сто тыщ человек, согласных подписаться за каждую из этих БР… ПР… Но мы эту трудность разрешили с присущим нам остроумием: за все партии могут подписаться одни и те же сто тыщ.
Скажи, изящно!
Главная цель этих выборов — скорость. Чтоб никто не успел ничего понять. А понимать и некому — вся страна заперлась по совещаниям и изобретает поправки. Первая поправка, чтоб министров не выбирать, поскольку это дико противоречит разделению властей, затем вторая, уточняющая первую — чтоб министров выбирать, поскольку это дико укрепляет взаимодействие властей, а сейчас на подходе компромиссная поправка, что самих министров нельзя, зато ихних замов — можно, хотя без права совмещения коррупции с научной деятельностью в мафиозных структурах…
Не рвется связь времен! Идем навстречу выборам!
Навстречу им простым делением размножается начальство свободной прессы, угрожающее сделать прессу еще свободнее, в противном случае пусть вся эта пресса пеняет на себя…
Чуя судьбоносное, нервически запрыгала агитбригада сладострастных перестройщиков.
Та критикесса опять в слезах восторга, что час мужества пробил на ее часах…