Страница 114 из 121
«Просто она ненормальная», — сказал бы он.
Легко называть человека ненормальным, когда больше ничего не можешь про него сказать.
Пытаюсь пошевелить шариками, но похоже, они легли спать.
Уже далеко за полночь.
Включаю мотор и еду на первой скорости.
Все тот же внутренний голос шепчет мне в ухо: «Встань на колени перед лейтенантом Трамом, покорно протяни запястья и попроси прощения».
Хочется съездить себя по уху — пусть больше не подает свои дурацкие советы.
Куда все-таки спряталась Огреза?
Если найду, клянусь, пробью штрафной по ее ягодицам.
Да, но если ее не разыскал Трам со всеми его фараонами, то я могу спокойно идти спать.
В горле снова привкус того лака для полов, который в «Виски рекой» выдают за настоящее виски, и приходится его глушить «бурбоном», залитым в рулевой щиток.
Еду домой.
У бара собралась толпа, и в животе у них явно рыбы бунтуют, а в горле громкоговорители разоряются. То и дело стекла в кафе разлетаются вдребезги.
На Корсо Векселини через дорогу катится столик, и приходится затормозить, чтобы не сбить его.
Приезжаю домой, ставлю машину на стоянку и вдруг вижу за углом бампер полицейской машины.
Черт возьми, меня уже ждут!
Они меня еще не заметили, и, пожалуй, стоит вернуться в машину и дать стрекача. Но не успеваю я повернуться, как в кишки мне впивается взбесившийся кот и начинает их раздирать.
Все это проклятое виски!
Хватаюсь руками за живот, сгибаюсь пополам. Потом делаю рывок, достойный чемпионатов мира по спринту, и, пересекая улицу, на лету отыскиваю в кармане ключ от парадного.
С первой же попытки попадаю ключом в замочную скважину, открываю дверь, и… по бокам у меня вырастают две тени.
— Идем, Пипа, тебя ждут в Центральном управлении, — говорит одна из теней.
Пытается схватить меня за рукав, но я уже одолел первый лестничный марш.
— У меня срочное дело, — кричу, — зайдите попозже!
Фараоны бросаются за мной в погоню, но благодаря отменному горючему в животе я отыгрываю у них с каждой секундой десяток метров.
Распахиваю дверь квартиры и даже не успеваю ее захлопнуть; пролетаю, как снаряд, через гостиную, одолеваю коридор и врываюсь в туалет.
Когда я потом взглянул на дверь, то увидел на пороге двух фараонов.
— Все, попался, — говорит один, морщится и захлопывает дверь. — Мы тебя подождем в гостиной! — кричит он.
Черт побери, только этого кота в животе мне не хватало!
Наверно, ножка верблюда а-ля зуав была несвежей. И почему это всегда происходит в самый неподходящий момент?!
Когда я вышел из туалета, кот успокоился.
Прямо к моему локтю тут же прилепляются оба фараона.
— Думали, ты наладился удрать, — говорит один из них. — Я хотел выстрелить тебе по ногам.
— Не собирался я удирать, — говорю. — Прогулка в Централку всегда доставляла мне одно удовольствие. Это самое приятное место в городе.
— Кончай болтать, — говорит второй из фараонов. — Лейтенант Трам дня без тебя не может прожить.
Мы направляемся к дверям.
— Обычно он сам наносил мне визит, — замечаю. — Зачем я ему понадобился на этот раз?
— Он сам тебе скажет, а то нам ты не поверишь.
Мы уже подошли к дверям, как вдруг зазвонил телефон.
Бросились к нему все трое, но выиграл состязание я и прижал трубку к уху.
Плюхаюсь в кресло, вскидываю ноги и правой подошвой врезаюсь в пузо одного фараона, а левой — в пузо второго.
— Яко Пипа слушает. Кто говорит?
Отвечает мне голос Огрезы:
— Пастилла. Я вас весь день жду.
Делаю нежные глаза и вздыхаю.
— Сокровище мое, где ты?
— В вашей конторе, — отвечает. — Меня разыскивает полиция…
Я не дал ей договорить.
— Никуда не двигайся, любовь моя, жди меня там.
Кладу трубку и подбираю ноги.
— Кто это был? — спрашивает один из фараонов.
— Возлюбленная, — отвечаю. — Она ждет меня.
— Надеюсь, она не будет ждать тебя стоя, — говорит второй. — Ведь ждать придется долго.
Ударяю его коленкой в спину, и он врезается в живот своего коллеги, потом завожу руки второго фараона за спину первому.
Крепко связываю обоих брючным ремнем и веду к их машине. Сажаю на заднее сиденье и, сорвав электропроводку, обматываю ею запястья и лодыжки пленников, чтобы они немного передохнули. Бедняги фараоны слишком много трудятся и имеют право на кратковременный отдых.
Спустив все четыре шины полицейского авто, иду к своему «блимбусту» и укатываю.
Подъезжаю к переулку за домом, где находится моя контора.
Прямо напротив служебного входа стоит тип и притворяется, будто читает газету.
— В такой-то темноте читаете, — говорю. — Вы кого обмануть собираетесь?
Ответить он не успел — я запихал ему газету в рот, а самого сунул вниз головой в мусорный бидон. Отнес бидон к идущему слегка под уклон бульвару и положил на бок, чтобы он мог без помех катиться километра два. Потом толкнул бидон ногой, а сам вошел в здание через служебный вход и сел в лифт.
За шесть этажей до цели кот в животе внезапно проснулся и опять впился в меня всеми когтями.
Черт побери, ну и дела!
До самого последнего этажа я судорожно дергался в ритме ча-ча-ча.
Выскочил из лифта, со сверхзвуковой скоростью влетел в коридор, распахнул дверь конторы, вихрем пронесся по ней, опрокинув в темноте стул, и ворвался в туалет.
За всю мою многолетнюю карьеру детектива такое случилось со мной, друзья, впервые.
Мой живот переварит даже яичницу из шин для грузовиков, а кишкам и соляная кислота нипочем. Просто не понимаю, как это верблюжья ножка могла причинить мне такие страдания.
Нет, я кретин! Да-да, кретин! Как я раньше не вспомнил? Ведь в баре «Виски рекой» я ошибся стаканом и вместо «бурбона» выпил виски, предназначенное, видимо, Джимми Коросте.
Виски, разбавленное дозой слабительного для слонов, друзья мои, наконец-то я сообразил! Понимаете теперь, до чего они там додумались?
Чтобы вывести из строя футболиста накануне игры, огненно-страстной девицы им мало. Надо еще напоить его изрядной дозой слабительного. Вот тогда он точно будет на поле еле ноги передвигать.
К тому же есть надежда, что в тот самый момент, когда он соберется пробить по воротам, он схватится за живот и помчится в уборную.
Джимми Короста, оттого что изрядно опьянел и оттого что рядом был тренер, не решился пойти к Пушинке домой, а захотел посидеть в баре. Вот и пришлось ей расстараться со слабительным.
А потом в «Виски рекой» появился я.
Вхожу в свою контору; впечатление такое, будто ноги я позабыл в баре.
По счастью, брюки у меня узкие, и это помогает мне кое-как держаться на ногах, однако приходится временами хвататься то за стул, то за стенку.
Темно — хоть глаз выколи, а свет я зажечь не рискую.
Может, один из фараонов стоит и пялится на мое окно — не загорится ли в нем свет.
Вот и приходится пробираться ощупью.
Тут где-то должна прятаться Огреза. Пока что я не смог оглядеться вокруг, но она-то наверняка видела, как я вошел, и уж по крайней мере — слышала.
Я нашел ее под своим письменным столом, куда я обычно убираю ноги.
Хватаю ее за волосы и выволакиваю наружу. Чувствую, что она вся дрожит.
Из вороха одежды доносится тоненький голосок:
— Синьор Пипа.
— Это все, что осталось от синьора Пипы, — отвечаю.
Облокачиваюсь о письменный стол и вижу два стеклышка рядом с моим носом.
Должно быть, это глаза, решаю я еще и потому, что ее губы ищут что-то возле моего подбородка.
Такое впечатление, что и мой письменный стол вконец обессилел.
С великим трудом мне удается помахать рукой.
Ладонь натыкается на что-то твердое, и Огреза падает на пол.
Слышу, как она всхлипывает — похоже, где-то у зеленого кресла, — и на ощупь направляюсь к ней.
По дороге спрашиваю:
— Откуда ты явилась и как тебе удалось сюда проникнуть?
Она отвечает мне в промежутках между всхлипами: