Страница 106 из 121
— Футболиста мы нашли под кроватью в квартире на улице Скиццо, четырнадцать, — отвечает Трам. — Убийца стукнул его бутсой по виску. Потом сунул ее в холодильник. На каблуке есть следы крови.
Ну и дела! Что-то в этой истории концы с концами не сходятся. Да и сама история невероятная.
Зачем Огрезе понадобилось мне врать?
Я застываю с раскрытым ртом и, раз уж он открыт, вливаю в него остатки «бурбона».
— Ага, значит, ты полагал, что в холодильнике мертвец, убитый кем-то футболист, и возил его в машине по городу, даже не подумав позвонить в полицию! — восклицает Каучу. — Одного этого достаточно, чтобы продержать тебя в халатике до Страшного суда.
Хватаю штемпельную машинку, лежащую на письменном столе, и запечатываю ему губы двумя металлическими скрепками — пусть немного помолчит.
— Попробуй поговорить ушами, Каучу!
Он пытается пнуть меня ногой в живот, но промахивается и бежит в медицинскую часть снимать швы.
— Итак, — повторяет Трам, — ты не знал, что в холодильнике бутса?
— Я же тебе сказал. Я думал, что там футболист, целиком. Некий Капустини, центральный нападающий «Апатиа-клуб». Вы его нашли под кроватью?
— Его самого, — отвечает Трам. — Кто его туда положил?
— Не знаю. Я все тебе рассказал.
— Не все, — говорит Трам. — Ты не сказал, кто послал тебе холодильник, а потом пришел к тебе.
— К сожалению, я не успел вернуть задаток и потому не могу назвать имя клиента. Но тебе нетрудно будет догадаться.
— В квартире жили тренер «Буйни-клуб» и его сестра, — говорит Трам. — К тебе приходил Ого Пальма?
— Нет, не он, — отвечаю.
— Значит, его сестра, — заключает Трам, — где она теперь?
— Не знаю. Учти, я тебе ничего не говорил.
— Само собой, но все равно спасибо.
— Скажи, а как вы труп обнаружили? — спрашиваю.
— Консьержка, как всегда, пришла убирать квартиру. Стала водить пылесосом под кроватью и на него наткнулась. Сначала позвонила в полицию, а затем упала в обморок.
— Не женщина, а клад! — говорю. — Обычно консьержки оставляют под кроватью и креслами слой пыли вместе с трупом.
— Так ты не хочешь сказать, где прячется твоя клиентка?
— Не знаю, — говорю. — Уходя, она бросила мне в лицо телефон, и я не успел ничего спросить.
Трам кладет бутсу в коробку и закрывает ее.
— Неважно, — говорит он. — Мои люди, если надо, находят даже иголку, и не в стоге сена, а в дремучем лесу. Еще до вечера оба, и братец и сестрица, будут тут.
Я поднимаюсь, ставлю стакан на письменный стол.
— Торопишься улизнуть? — говорит Трам.
— Вовсе нет, — отвечаю. — Для меня эта история закончилась. И закончилась бы двумя часами раньше, не появись ты со своим караваном.
— Ты возил с собой орудие преступления, и один этот факт обязывает задержать тебя, Яко. Но я, так и быть, закрою на это глаза. Конечно, при условии, что ты выключишься из этой истории.
— Начисто выключаюсь, — отвечаю. — Отошлю клиентке задаток вместе с наилучшими пожеланиями.
Входит агент и вручает Траму лист бумаги.
— От доктора Телла, — говорит он. — Вскрытие не полное, но за точность экспертизы доктор ручается на девяносто пять процентов.
Трам берет лист и читает.
Начинает тихо, гортанно похохатывать.
— Ну, — говорит он, — пожалуй, я не зря тебя отпускаю. Мне и угрызаться не придется: бутса, которую ты возил в холодильнике по городу, не была орудием преступления.
— Не была орудием?..
— Именно так, — отвечает Трам. — Похоже, ею лишь оглушили жертву. По заключению судебного эксперта, рана на голове не была смертельной. Бедняга, видно, умер от удушья.
Я уже подошел к двери, но тут остановился.
— От удушья? Но тогда все не так просто, как казалось. Выходит, его вначале сунули в холодильник, потом вынули и положили под кровать. А зачем — непонятно.
— Оставь, — говорит Трам. — Тебе мозги напрягать не придется. Это наша забота, не правда ли?
— Верно, ваша, — говорю, — я ухожу.
Открываю дверь и снова останавливаюсь.
— Прости, ты за какую команду болеешь? За «Буйни-клуб» или за «Апатиа»?
— Ни за ту, ни за другую, — говорит Трам. — Я, если хочешь знать, болею за последнюю в таблице. А зачем тебе это?
— Так, — отвечаю. — Но болельщикам «Буйни-клуб» не понравится, если ты начнешь ставить их команде палки в колеса перед завтрашним матчем.
— Мне на это начхать, — отвечает Трам. — К тому же команде «Апатиа» кто-то уже поставил палки в колеса — лучшего нападающего навсегда убрал.
— Не доказано, что это сделал кто-то из «Буйни-клуб», — говорю.
Трам медленно поднялся и перегнулся всем телом через письменный стол.
— Слушай меня внимательно, — цедит он сквозь зубы. — Это я должен выяснить, кто его убил, а кто не убивал. И если вздумаешь мне помешать, то будешь потом каяться до того самого дня, пока тебя в деревянный ящичек не положат.
— Хорошо, — говорю, — хорошо. Не волнуйся, а то у тебя аорта лопнет, и тогда всю Централку разнесет взрывом.
Махнул ему на прощанье правой и ушел.
Глава четвертая
С бутсой вместо мертвеца ситуация улучшается, но не слишком. Когда становится трудно дышать, лучше сменить квартиру.
Чересчур сладко, друзья мои!
Лейтенант Трам переложил сахара и меда в свои речи, а мне сахар и мед совсем не по вкусу. Особенно в устах Трама.
Не нравится мне и то, что он безропотно отпустил меня.
Обычно, когда я попадаю в Централку, приходится проштемпелевать рты дюжине фараонов и разорвать пару наручников, прежде чем удается освободиться и вновь заняться своими делами.
Уверен, что Трам ни на йоту мне не поверил, когда я сказал, будто выключаюсь из этого дела. Должно быть, он убежден, что я знаю, где находится Огреза, и, держу пари, приставил ко мне парочку своих сыщиков. Небось замаскировал их под сборщиков налогов или же трубочистов.
Ну хорошо.
Где сейчас Огреза, я не знаю, но хочу кое-что выяснить, прежде чем лейтенант Трам ее разыщет и упрячет в монастырь.
Беру такси и велю отвезти меня в гараж, где я взял напрокат фургончик.
Вхожу в конторку владельца гаража, говорю, что плачу за весь срок и верну фургончик в понедельник.
Владелец вынимает из-за уха черный карандаш и начинает считать.
За другим ухом у него красный карандаш, а за третьим, дополнительным, — синий, но удивиться не успеваю.
На стене висит календарь, я разглядываю большое цветное фото.
Это реклама новой автомашины с пластиковым мотором. Левая дверца машины открыта, и оттуда свисает нога девушки, собравшейся выйти из кабины.
Лицо девушки различить трудно, но вот колено видно отлично.
Нет никаких сомнений: я беседовал с этим коленом несколько часов назад, а такие вещи я не забываю.
Это — колено Огрезы.
Под фото мелким шрифтом дано название рекламного агентства: «Сонорвокс».
В этот раз, друзья, фортуна оказалась на моей стороне.
— Могу я взглянуть в телефонную книжку? — спрашиваю.
Владелец гаража разрешает. Перелистываю книжку и нахожу адрес агентства «Сонорвокс».
Плачу, сажусь в свой «блимбуст» и уезжаю.
За мной увязывается малолитражка с закамуфлированным мотором и радиоантенной. Я это предвидел. Подъезжаю к тротуару и останавливаюсь.
Малолитражка тоже останавливается.
Вылезаю и подхожу к малолитражке. Наклоняюсь к переднему левому колесу и отворачиваю клапан. Однако струйка воздуха в нос мне не ударяет. В машине сидят два фараона, смотрят на меня и нагло ухмыляются.
— Клапаны искусственные, — говорит тот, что за рулем. — Зря ты нас за дураков считаешь.
Наклоняюсь снова, отвинчиваю баллон и снимаю колесо.
Просовываю колесо в окошко и кладу его на руль. Потом надеваю на колесо крышку клапана.
— Держи, — говорю, — накрути крышку сам, а то я тороплюсь.
Быстро сажусь в машину и уезжаю.
Прежде чем свернуть за угол, смотрю в стекло заднего обзора и вижу, как оба фараона мечутся по улице в поисках такси.