Страница 91 из 95
Сжавшиеся от страха Несчастливцы подняли глаза, с удивлением обнаружив себя живыми. Скрючившаяся среди них, Агата медленно обернулась.
— Выучилась кое-чему у своей любимой принцессы, — лаского сказала Софи.
Агата, рыдая, рухнула на пол.
Тедрос смотрел то на одну, то на другую. Его лицо затопил страх. Софи искривила губы в дьявольской улыбке.
— Несчастливцы всегда были хороши в подобных испытаниях, не правда ли, Тедди?
— Нет! — Тедрос упал на колени и схватил плачущую Агата в свои объятиях, но она оттолкнула его.
— Вот, теперь точно конец. Принц пытался убить свою принцессу, — упивалась происходящим Софи. Она подобрала ромашку, предназначавшуюся для Агатиного сердца и принялась её восторженно нюхать. — К счастью здесь оказалась Несчастливица, чтобы спасти ситуацию.
Тедрос, сидевший на полу, поднял на неё взгляд. Сердце его было разбито.
— И само собой, тут же напрашивается вопрос... — Софи облизнула гниющие губы.
— Что случается, когда Зло становится Добром?
На этот раз, когда она улыбнулась, Тедрос увидел, как мелькнули белые зубы. Он в шоке отпрянул.
Прямо у него на глазах, бородавки Софи волшебным образом осыпались, глубокие морщины разгладились, а персиковая кожа засияла молодостью. Волосы выросли на её блестящей лысине и распустились белокурыми локонами, а губы стали сочными и полными. Агата медленно выглянула из-за своих рук и увидела, что глаза Софи сверкают изумрудным цветом, иссохшее тело расцвело, а тряпье, надетое на величайшую злодейку, превратилось в розовый бальный наряд, еще сияющей и восхитительней, чем прежде.
— Уходите... уходите сейчас же... — умоляла Агата, но Счастливцы, будто парализованные, зачарованно смотрели на Софи.
Съежившись, Агата повернулась.
Эстер оглядела свое платье, теперь розовое. Её жидкие волосы выросли в длинные толстые косы, бледное лицо обрело здоровый вид, а татуировка налилась ярко красным. У Анадиль рядом с ней, белые волосы окрасились в каштановый, красные глаза теперь стали цвета морской волны, в то время как одутловатое тело Дот теперь имело фигуру песочных часов. Смотрясь в шары Хорт видел, как его челюсть превратилась в квадратную, на подбородке появилась ямочка, а его черная неказистая форма расправилась и сменилась на мундир Счастливцев. Раван обратил внимание, что его жирная кожа теперь была чистой, Брон задрал рубашку, чтобы увидеть рельефность своих мышц, Арахне пробежала пальчиками уже по двум новеньким глазам, Мона коснулась гладкой кожи цвета слоновой кости... и так продолжалось до тех пор, пока все злодеи, не преобразившись, оказались в форме Добра, уставившись друг на дружку
Софи улыбнулась Агате.
— Я же говорила тебе, что Зло может быть прекрасным, а?!
— Отступаем! — выкрикнул Тедрос, отходя назад к своей армии.
— А мы еще не закончили, Тедди, — обрушилась на него Софи. — Ты и твоя армия вторглись на Бал. Ты и твоя армия напали на беззащитную школу. Ты и твоя армия попытались переубивать всех учеников, собравшихся в этой комнате, которые просто попытались насладиться впервые в жизни радостью этого вечера. От чего напрашивается еще один вопрос...
— Немедленно отступаем! — орал Тедрос...
— Что случается, когда Добро становится Злом?
У Тедроса за спиной раздались крики.
Агата повернулась и увидела Беатрикс визжащую от боли, когда её спина треснула, а потом волосы побелели, лицо пошло оспинами, делая её старухой, а розовое платье осело черным мешком на костях, покрытых сморщенной кожей.
Платья и костюмы Счастливцев у неё за спиной медленно превращались в сгнившую черную форму Несчастливцев. У Чаддика выросли металлические шипы по всему телу, Миллисент разрыдалась навзрыд, когда её кожа позеленела, Рина завизжала и зачесалась, когда её щеки покрылись струпьями, Николас бродил пошатываясь одноглазый и горбатый. Один за другим Счастливцы, все, кто напал на злодеев оборачивались уродцами, единственная, у кого оказался иммунитет к наказанию — это Агата... пока, наконец, Софи не повернулась с хитрым выражением лица к Тедросу — лысому, тощему, в ужасных шрамах, перед своей армией злодеев.
— Да здравствует Принц! — расхохоталась она.
Прекрасные Несчастливцы принялись тыкать пальцами в уродливых Счастливцев и разразились победным смехом, уничтожая последние признаки своего поражения.
Агата схватила упавший меч и направила его на Софи.
— Воюй со мной! Позволь им уйти с миром!
— Конечно, дорогая, — Софи улыбнулась. — Двери открыты.
Гадкие Счастливцы лавиной хлынули к ним. Все, за исключением, высохшего Тедроса, который загородил им дорогу.
— Прошу тебя, Тедди. Прекрати эту войну, — умоляла Агата.
— Я не могу тебя сейчас оставить, — прохрипел принц.
Агата посмотрела в его грустные, свирепые глаза.
— На этот раз ты должен довериться мне.
Тедрос покачал головой, не раз посрамленный, чтобы спорить...
— Отступаем! — задыхаясь приказал он своей школе. — Отступаем сейчас же!
С мучительным криком он повел изуродованных Счастливцев к дверям. Двери захлопнулись прямо у них перед носом.
— Вы все должны на зубок выучить свои правила, — вздохнула Софи.
Тедрос и его армия, дрожа, повернулись.
— Зло — нападает, Добро — защищается, — сказала Софи. — Вы нападаете... — Она улыбнулась. — Теперь мы защищаемся.
Она пропела три высокие ноты. Агата вдруг услышала хрюканье, доносившиеся снаружи, которое становилось все громче, громче, пока глаза её не вылезли из орбит от понимания того, что это было.
— БЕГИТЕ! — закричала она.
Двери распахнулись и парализованную армию Тедроса смели три огромных крысы, поводья которых держал Гримм. Рыча, визжа крысы большие, как кони, загнали убегающих Счастливцев к стенам, сбили их вниз по лестницам, вышвырнули в стеклянные окна в ров внизу. Прежде, чем Доблестные мальчики смогли обнажить свои мечи, крысы затоптали их, словно оловянных солдатиков.
— А я-то думала, что мои таланты так и останутся незамеченными, — сказала ошарашенная Анадиль Дот. Между ними просвистел дротик из шипа. Девочки обернулись и увидели, как Тедрос, и его отвратительная армия судорожно похваталась за оружие.
— Огонь! — завопил Тедрос.
Дот уворачивалась от града стрел, в то время как прекрасные Несчастливцы сопротивлялись проклятьям, и две школы схлестнулись в бою оружия и заклинаний. Когда летели дротики, мечи отклоняли молнии и пальцы обеих сторон разноцветно светились, крысы высвободились из поводьев Гримма, подбрасывая Аву к люстре, кусая спину Николаса. Гримм тут же взвился в воздух и принялся охотиться на Агату по всему залу, стреляя в неё стрелами с огненными наконечниками. Она спряталась за колонну и выставила светящийся палец как раз тогда, когда он выпустил стрелу. Стрела превратилась в мухоловку и укусила Гримма за руку. Агата повернулась, чтобы увидеть, как изуродованные Беатрикс, Рина и Миллесант мнутся рядом с ней.
— Если ты можешь обратить стрелы в цветы, — прорыдала Беатрикс, — значит ты можешь и нас снова сделать красивыми?
Агата проигнорировала её и выглянула из-за колонны, чтобы взглянуть на ревущую бойню. Между сторонами мелькали разноцветные заклинания, устилая пол оглушенными телами. У окна две крысы, посверкивая острыми зубами, загнали в угол изможденного Тедроса и его, еле держащихся на ногах, товарищей.
Агата бросилась к девочкам.
— Мы должны им помочь!
— Какой в этом смысл? — проконючила Миллисент.
— Взгляни на нас, — сказала Рина.
— Нам не за что сражаться, — всхлипнула Беатрикс.
— Вы должны сражаться за Добро! — призвала Агата, когда крысы пожирали оружие мальчиков. — И неважно, как вы выглядите!
— Тебе легко говорить, — сказала Беатрикс. — Ты-то так и осталась красивой.
— Наши башни называются не Справедливость и Миловидность! — рявкнула Агата. — Они называются Доблесть и Честь! Вот, что значит — Добро, вы, тупые трусихи!