Страница 95 из 103
110
Это уже было почти семейным качеством. Сам Александр Сергеевич рассказывал анекдот из детства своего. Меньшой брат его, Николинька, лежал при смерти. Александра Сергеевича ввели в комнату больного; умирающий ребенок распознал брата, успел показать ему язык и умер.
111
В «Северных цветах» на 1829 год из той же трагедии Шекспира помещен был отрывок (лучшее место всего сочинения) по переводу П. А. Плетнева. Не знаем, ему ли принадлежит и тот, о котором здесь идет речь.
112
Блестящими оборотами мысли (ит.).
113
В деревне он нашел послание Н. М. Языкова, известное «Тригорское», и с восторгом писал ему: «Милый Н[иколай] М[ихайлович]! Сейчас из Москвы, сейчас видел ваше «Тригорское». Спешу обнять и поздравить вас. Вы ничего лучше не написали, но напишете много лучшего. Дай вам бог здоровья, осторожности, благоденственного и мирного жития!»
114
«Вот моя трагедия. Я хотел сам занести ее к вам, но все это время я вел себя, как юноша…» (фр.).
115Есть и еще неизданное стихотворение Пушкина, в котором выражается его воззрение на поэта, но оно особенно важно для истории, так сказать, его стихотворений. Кому не известна превосходная его пьеса «К Н.» («С Гомером долго ты беседовал один…»)? Известно также, что ее величавый и суровый тон переходит в конце к тихому, грациозному образу, сообщающему всей пьесе неуловимую прелесть:
Нет! Ты не проклял нас.
Ты любишь с высоты
Скрываться в тень долины малой;
Ты любишь гром небес, а также внемлешь ты
Журчанью пчел над розой алой.
Но здесь еще пьеса не кончается у Пушкина. На другой странице он продолжает ее, но как будто уже для самого себя, как будто для того, чтоб не потерять случая дополнить свое воззрение на поэта новой чертой. Он продолжает:
Таков прямой поэт. Он сетует душой
На пышных играх Мельпомены —
И улыбается забаве площадной,
И вольности лубочной сцены.
* * *
То Рим его зовет, то гордый Илион,
То скалы старца Оссиана,
И с детской легкостью меж тем летает он
Вослед Бовы иль Еруслана.
Следует помнить, что эти строфы были зачеркнуты самим автором как портящие стихотворение, но они принадлежат к его любимому представлению о той свободе вдохновения, какая прилична поэту.
116
Здесь Пушкин обыгрывает латинскую поговорку «Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку» – в данном случае: «Что дозволено «Урании», дозволено тем паче «Вестнику», и не только дозволено, но и подобает». – Прим. ред.
117
Индейская сказка, переведенная, кажется, с немецкого г-ном Титовым.
118
Так точно и другое письмо Пушкина к издателю, написанное двумя месяцами ранее и еще из Петербурга (1 июля), отличается тем же характером. Пушкин старается поддержать в сотрудниках силы и добрые намерения всеми средствами: обещаниями, похвалой, резким приговором общим противникам: «Простите мне долгое мое молчание, любезный М[ихайло] П[етрович]; право, всякий день упрекал я себя в неизвинительной лени, всякий день собирался к вам писать и все не собрался. По сему самому и же посылаю вам ничего в «М[осковский] в[естник]». Правда, что и посылать было нечего; но дайте сроку, осень у ворот; я заберусь в деревню и пришлю вам оброк сполна. Надобно, чтоб наш журнал издавался и на следующий год. Он, конечно, будь сказано между нами, первый, единственный журнал на Руси: должно терпением, добросовестности, благородством и особенно настойчивостию оправдать ожидания известных друзей словесности и одобрение великого Гёте. Честь и слава милому нашему [Шевырев]у. Вы прекрасно сделали, что напечатали письмо нашего германского патриарха. Оно, надеюсь, даст [Шевырев]у более весу во мнении общем… За разбор «Мысли», единого из замечательнейших стихотворений текущей словесности, уже досталось нашим северным шмелям от Крылова, осудившего их каждого по достоинству. Вперед! И да здравствует «М[осковский] в[естник]»!» Из слов оправдать одобрение великого Гёте можно заключить, что Гёте знал не один только разбор «Елены» (из 2 части «Фауста»), сделанный С. П. Шевыревым, но отчасти знаком был и с журналом вообще, а следо[вательно], и с некоторыми произведениями Пушкина. Кстати, приводим еще приписку Пушкина. «На днях пришлю вам прозу, да Христа ради, не обижайте моих сирот-стишонок опечатками и т. п. [Шевырев]у пишу особо. Грех ему не чувствовать Баратынского, но бог ему судья!» Мы не знаем прозы Пушкина в «Московском вестнике», а что касается до стихов, то с 1827 по 1830 год включительно Пушкин поместил в журнале 33 стихотворения, включая сюда отрывок из «Бориса Годунова», отрывок из «Нулина» и два из «Евгения Онегина».
119
В первое время появления «Московского телеграфа» Пушкин еще не разделял тех убеждений, которые заставили его переменить отношения свои к журналу. С. Д. Полторацкий привел в статье своей («Иллюстрация», 1846, № 9) учтивое письмо его к издателю журнала от 2 августа 1825 г., когда поэт жил еще постоянно в Михайловском: «Радуюсь, что стихи мои могут пригодиться вашему журналу (конечно, лучшему из всех наших журналов). Я писал кн. В[яземекому], чтоб он потрудился вам их доставить. У него много моих бредней. Надеюсь на вашу снисходительность и желаю, чтоб они понравились публике». Действительно, в 1825 году в «Московском телеграфе» были помещены две эпиграммы Пушкина, отрывок из «Цыган», стихотворения «Телега жизни» и «В альбом» («Если жизнь тебя обманет…»). В 1826 году только одно стихотворение Пушкина находилось в журнале – «Элегия» («Люблю ваш сумрак неизвестный…»), а затем он уже помещал в нем одни эпиграммы на «Вестник Европы». Влияние Д. В. Веневитинова сильно способствовало направлению его мыслей и предпочтений в другую сторону.
120
Без злопамятства (фр.).
121
Но он располагает ею уже давно, вообще же дело идет только о 1000 рублей (фр.).
122
Беседы Байрона, Мемуары Фуше <…> Сисмонди (Литература), да Шлегеля (драматургия), если есть у Сен-Флорана (фр.).
123В «Северных цветах» на 1825 год напечатано было стихотворение Жуковского «Мотылек и цветы» с таким объяснением: «Стихи, написанные в альбом Н. И. И., на рисунок, представляющий бабочку, сидящую на букете из pensees (анютины глазки – фр. ). и незабудок. В третьей строфе пьесы говорится о мотыльке, слетевшем с высоты и прельщенном цветами:
Он мнил, что вы с ним однородные
Переселенцы с вышины,
Что вам, как и ему, свободные
И крылья, и душа даны…
В четвертой строфе – ошибка мотылька:
Не рождены вы для вниманья,
Вам не понятен чувства глас…
приговор поэта цветам:
Пускай же к вам, резвясь, ласкается,
Как вы, минутный ветерок:
Иною прелестью пленяется
Бессмертья вестник, мотылек.
Предпоследний стих опять приводится Пушкиным немного далее.
124
Здесь изображены разные типографские украшения, бывшие тогда в моде.
125
С красной строки (фр.).
126
Буквально (фр.).
127
Печатаются: Темные истории, 1 том в 8 № – Алоиз, или Завещание Робера (фр.).
128
В 1824 году, в то время как книгопродавец Смирдин только что купил за 3000 р. асc все издание «Бахчисарайского фонтана», напечатанного кн. Вяземским, Пушкин получает известие в Одессе, что поэма его уже читается в рукописях почти всем Петербургом. Пушкин пришел в неописанное волнение и начертил два сильных выговора брату и друзьям своим. Вот первый: «Вот что пишет ко мне Вяз[емск]ий:
«В «Благонамеренном» читал я, что в каком-то ученом обществе читали твой «Фонтан» еще до напечатания (на что это похоже?) и что в П[етер]бурге ходят тысячи списков с него. Кто ж после будет покупать? Я на совести греха не имею и проч.».
Ни я. Но мне скажут: а какое тебе дело? Ведь ты взял свои 3000 р., а там хоть трава не расти. Все так, но жаль, если книгопродавцы, в первый раз поступившие по-европейски, обдернутся и останутся внакладе; да вперед невозможно и мне будет продавать себя с барышом. Таким образом, обязан я про все друзьям моей славы – ч[ерт] их возьми и с нею! Тут смотри как бы (с голоду не околеть), а они кричат слава! Видишь, душа моя, мне на всех вас досадно. Требую от тебя одного – напиши мне, как «Фонтан» расходится, или запишусь в гр[афы] Х[востов]ы и сам раскуплю половину издания». – Вот второй выговор: «… были бы деньги, а где мне их взять? Что до славы, то ею мудрено довольствоваться… Слава льстить может какому-нибудь В. К[озло]ву, которому льстят и петербургские знакомства, а человек немного порядочный презирает и тех, и других. Mais pourquoi chantais-tu? (Но почему ты пел? – фр. ). На сей вопрос Ламартина отвечаю: я пел, как булочник печет, портной шьет, К[озло]в пишет, лекарь морит – за деньги!.. Пл[етне]в пишет мне, что «Бахчисарайский фонтан» у всех в руках. Благодарю вас, друзья мои, за ваше милостивое попечение о моей славе!.. Остается узнать, раскупится ли хоть один экземпляр печатный теми, у которых есть полные рукописи, но это безделица. Поэт не должен думать о своем пропитании, а должен, как Кор[нилови]ч, писать с надеждою сорвать улыбку прекрасного пола!..» Та же, впрочем, история повторилась и с «Цыганами», с 11-й главой «Онегина» и со многими другими произведениями поэта и опять вызвала словесные и письменные укоры его. Пушкин никак не мог понять, что мудрено было удержать в секрете новинку, вышедшую из-под пера его, как только попадалась она в чьи-либо руки.