Страница 1 из 112
Предисловие
(Михайло Грушевский.
«Я малоросс», 1883 г.)
«Как упоителен, как роскошен летний день в Малороссии!» — так начинается «Сорочинская Ярмарка» Гоголя. В основном мы знаем эту страну, благодаря Николаю Васильевичу. И как же прекрасна она! Как идиллична! В ней вечно «полдень блещет в тишине и зное и голубой неизмеримый океан, сладострастным куполом нагнувшийся над землею, кажется, заснул весь потонувший в неге, обнимая и сжимая прекрасную в воздушных объятиях»...
Чувствуете, сколько эротики? Гоголевская повесть — первая в «Вечерах на хуторе близ Диканьки» — начинается, как античный миф, в котором Бог Неба оплодотворяет Землю. Все здесь цветет. Все пахнет. Тут удивительные баштаны, храбрые казаки и девушки невообразимой красоты. Тут Иван Иванович потешно судится с Иваном Никифоровичем. Зато Пульхерия Ивановна живет в вечном мире со своим Афанасием Ивановичем. Тут даже башмачки любимым Оксанам привозят от самой царицы из Петербурга! Не от Версаче, а именно от Царицы!
Тем не менее, именно эту прекрасную Малороссию ненавидит все то, оккупировавшее ее, что называет себя «незалежним» и «национально-свидомим». Ненавидит какой-то лютой, почти животной ненавистью! Словно именно Малороссия не дает ей слопать лишнюю порцию вареников.
Но я никогда не стыдился своих малороссийских корней. Мои предки тоже с Полтавщины, как и предки Гоголя. Малороссия — достойная, корневая часть Украины, сердце Руси — ее основа. Те самые десять левобережных казачьих полков, которые не поддались ляхам и унии, не предали душу и присягнули на верность православному царю. И присягу эту хранили, пока был царь!
Из Малороссии началась украинская литература — «Энеидой» Котляревского и «Малороссийскими повестями» Квитки-Основьяненко. Отсюда вышли те знаменитые генералы, философы и политические деятели
Российской империи, которые до сих пор составляют славу Украины — Феофан Прокопович, Григорий Сковорода, Разумовские, Кочубеи, Трощинские и фельдмаршал Паскевич, взявший штурмом Варшаву.
Тут корни композитора Чайковского и великого юмориста Зощенко, написавшего в автобиографии: «Я родился в Полтаве в 1895 году. Мой отец — художник. Из дворян ».
Именно из Малороссии пошло наше дворянство — национальная аристократия, оставившая стране свои родовые усадьбы и коллекции предметов старины, до сих пор остающиеся гордостью украинских музеев.
Киев, между прочим, это тоже Малороссия — ее западная граница, малороссийский плацдарм, героически выброшенный на правый берег Днепра. Еще в XVIII веке граница с Польшей начиналась под Киевом по речке Ирпень. И пусть столицей Малороссии был Петербург, но Киев оставался ее СВЯТЫМ ГОРОДОМ. Как и всей России.
Давно пора вернуть Малороссии историческую память, самосознание и, не побоюсь этого слова, автономию, которой она исторически обладала. В будущей украинской федерации Малороссия наряду с Новороссией, Крымом, Галичиной, Волынью, Донецко-Криворожской республикой и Подкарпатской Русью должна занять свое достойное место как равная среди равных.
Ведь заслуги ее перед Украиной неизмеримы! Именно в Малороссии зародилась идея украинской независимости. Тут на рубеже XVIII — XIX веков жил загадочный автор «Истории русов» — книги, которую известный
исследователь украинской национальной идеи Николай Ульянов назвал «катехизисом» украинства. «Написано чрезвычайно живо и увлекательно, — писал он, — превосходным русским языком карамзинской эпохи, что в значительной степени обусловило ее успех. Расходясь в большом количестве списков по всей России, она известна была Пушкину, Гоголю, Рылееву, Максимовичу, а впоследствии — Шевченко, Костомарову, Кулишу, многим другим и оказала влияние на их творчество. Первое и единственное ее издание появилось в 1846 году».
Ульянов дал эту характеристику в середине XX века. С тех пор знаменитая книга как минимум дважды переиздавалась — на языке оригинала в 1991 году и, примерно в то же время, в украинском переводе. Существование «Истории русов» неопровержимо доказывает, что в Малороссии издавна существовали два литературных языка — общерусский, который малороссы, филологически одаренные, как никакой другой народ на свете, создали вместе с московитами, и местный, для внутреннего употребления — тот, который мы знаем сегодня под именем украинского.
В то время, как Гоголь и автор «Истории русов» (как полагают исследователи, это был малороссийский дворянин Полетика либо кто-то из его круга, пожелавший скрыть свое имя) творили на общерусском языке, Иван Котляревский писал преимущественно по-украински (или, как говорили в его времена, «по-малороссийски»). Другие же отцы-основатели малороссийской литературы — Гребинка, Квитка-Основьяненко и Пантелеймон Кулиш — с одинаковым блеском удивляли публику на двух языках.
Враги Украины-Малороссии любят изображать представителей нашего народа бедными и забитыми, вечными крепостными и злыднями. Это делается, чтобы подорвать у малороссов веру в конечное торжество малороссийского дела. Но мы не дадим обвести себя вокруг пальца.
Слово «малоросс» или «малороссиянин» более древнее, чем «украинец». Малороссами называли себя Гоголь и Шевченко, Паустовский и Нарбут, Костомаров и Максимович. В нем нет ничего унизительного. Мал, да удал! Все зависит от самооценки. Человек, который не любит себя, рано или поздно будет считать уничижительным любое определение — назови его хоть «великоамериканцем».
В украинцах такие ущербные личности видят, прежде всего, людей с окраины, забывая, что окраина — синоним пограничья, а пограничник — высокое предназначение, выпадающее только настоящим героям!
Но так как малоросс и украинец — это одно и то же, то любые нападки на малороссов следует считать проявлением пещерной украинофобии. Убивая в себе малоросса, такой человек убивает украинца.
Эта книга — дань памяти Малороссии — удивительной забытой стране.
Глава 1.
Конец евроинтеграции Богдана Хмельницкого
У каждой страны есть начало. Малороссия зародилась триста шестьдесят лет назад под Берестечком — в июле 1651 года на болотистом поле самого кровопролитного и загадочного сражения Хмельниччины. Это была «битва народов» середины XVII столетия. На стороне казаков сражались крымские татары, пятитысячный отряд янычар, который прислал турецкий султан, московские стрельцы и донские казаки.
Официально Россия вступит в войну с Польшей только через три года, когда Украина присягнет на подданство московскому царю, но добровольцы из Московской Руси шли под Берестечко сами, никого не спрашивая.
Значительная часть оружия армии Богдана Хмельницкого тоже была изготовлена в Москве. Археологические раскопки на месте битвы выявили огромное количество ружейных стволов московской работы. Как известно, сами запорожцы огнестрельное оружие не изготавливали. Обычно они покупали импортные стволы и приделывали к ним приклад и ложе. Так получались знаменитые казацкие самопалы, вызывавшие ужас у польской кавалерии. Как писал в книге «Битва під Берестечком» (Львов, 1993) самый авторитетный исследователь этого сражения Игорь Свешников, «багато знайдених на переправі під Берестечком рушничних стволів і цілих рушниць є виробами майстрів Московської збройної палати. До найбільш характерних їх ознак належать потовщення кінців стволів, інкрустація стволів латунними кільцями та дуже видовжені губи курків».