Страница 83 из 162
Грохот залпа осадного танка эхом отдался в скафандре Олби. Как и всегда, он был на острие атаки и в первых рядах прорывался все глубже в улей. Казалось, зергов осталось совсем немного, ведь большинство полегло под градом автопушек «голиафов». Олби думал, что опасности нет, когда опустил винтовку и стал осматривать последствия учиненной им и его ребятами бойни. Для террана это было приятное зрелище. Живые постройки зергов разлетались в клочья, стекая невнятным месивом, в котором торчали пульсирующие вены, заливающие все вокруг густой кровяной жижей. Это была победа. Олби испытал прилив гордости.
Зерглинги выскочили из ближайшей кладки под какофонию бешеных воплей, которых почти никто не услышал. Олби их не видел; никто не видел. Золотистый свет знаменитых закатов окрасил все в цвета сепии, и прославленные длинные тени накрыли грязь темными полосами. Должно быть, везунчик-рядовой поддался очарованию момента. Наверное, пляшущие в лучах света пылинки напомнили ему о весенних листьях, колышущихся на ветру в его поддельном детстве.
Падая лицом в грязь, он не знал, кто его ударил. Зерглинги накинулись на него сверху, царапая, разрезая, кромсая и разрывая, точно дорвавшиеся до еды и сражающиеся за нее голодные звери. Казалось, они находили особую радость в том, чтобы каждый получил возможность вонзить когти в кровавую кашу под ними.
Когда битва была окончена, от мясника из Прайдуотера ничего не осталось. Он напоминал одно из пятен теста Роршаха на лиловой грязи — лишь отпечаток в памяти тех, кто служил бок о бок с ним.
— Ты можешь обзавестись фермой. На Шилохе отличные агрокультурные программы, — сказала Руфи, запихивая сиреневую блузку в спортивную сумку.
— Мы теперь будем фермерами?
— Конечно, почему бы и нет? — она звонко рассмеялась. — Это будет чудесная жизнь, правда?
Вирджил сунул руку в шкаф и вытащил футболку. Руфи ждала ответа. Вирджил медленно вытащил вешалку через ворот, отшвырнул ее и засунул футболку в свою сумку.
— Ну?
На его лице расцвела широкая обаятельная улыбка, очаровавшая Руфи с самого начала, несмотря на суровый вид и шрамы Вирджила.
— Ферма… звучит славно. Простая честная жизнь… А ты… ты готова стать женушкой фермера?
— Ты же знаешь, что да. Только представь: жизнь за городом, собственные продукты… И дети… если они у нас будут… вырастут на свежем воздухе, вся эта земля будет принадлежать им.
— Думаешь, у нас хватит кредитов купить много земли?
— На Шилохе все дешево.
— Еще бы. Как думаешь, почему? — это был риторический вопрос.
Ее сияющая улыбка померкла; она нахмурилась.
— Почему ты так говоришь? Я… я же стараюсь, Вирджил. Изо всех сил.
Он подошел к ней и притянул к себе. Она попыталась отстраниться, но он крепко держал ее в объятьях.
— Слушай, малыш. У нас с тобой будет ферма, а потом и дети, о которых ты все время говоришь, и простая жизнь, мы будем знать всех соседей по именам и…
— И забудем о зерглингах и… и роте Ро, правда?
Вирджил стиснул ее почти до боли.
— Зачем ты так говоришь? Моя рота всегда будет частью меня, Ру.
Как бы близки они ни стали за минувший год, между ними всегда будет пропасть. Руфи попросту не в силах понять, что он испытал.
— Это не значит, что ты должен позволять ей управлять своей жизнью, — сказала она.
— Я и не позволяю.
Она заглянула ему в глаза. Улыбка снова засияла на ее лице.
— Я буду женушкой фермера.
Вирджил нежно поцеловал ее.
— Я ценю этот шанс начать все заново. Очень.
— Ох! Мне пора бежать. Документы должны быть готовы. А вы, мистер фермер, опустошите, пожалуйста, шкаф и упакуйте все вещи к моему возвращению.
Вирджил отпустил ее и подошел к шкафу. Он включил свет и опустился на колени. Поднял стопку рубашек. Под ней оказался потертый ящик защитного цвета.
— Ты не сможешь его взять, Вирдж.
— Я знаю.
— Нужно еще избавиться и от того, что внутри, помнишь? Нельзя брать с собой ничего, что может выдать, кем мы были. Ты слышал, что сказал папа.
— Я знаю.
— Я понимаю, это нелегко.
— Да.
Руфи ушла. Вирджил снова повернулся к ящику и открыл его. Оттуда вместе с затхлым запахом плесени хлынули воспоминания. Сколько лет он туда не заглядывал! Там хранились медали, которыми Вирджил некогда гордился, а теперь они только собирали пыль; высохшая сигара; гиперзвуковая игла; один из «левых» коммуникаторов Ирмшера. Затем он нащупал что-то липкое и машинально отдернул руку. Слизь! Но, конечно, это была не слизь. Не сразу, но он вспомнил.
— Дейв, — выдохнул он, вытаскивая свою находку.
Это был наполовину израсходованный брусок синей смазки… смазки для доски для серфинга. Вирджил поднес его к носу и глубоко вдохнул. Густой ореховый запах вернул к жизни воспоминания, от которых он так пытался убежать.
Зерглинги добрались до Дейва в его собственной постели — он отсыпался после ночной попойки и игры в покер. Порой бывало и так.
Дейв по прозвищу Большая Волна был родом с острова Сантори на Миранаре. Он состоял в серф-клубе «Морские дьяволы», члены которого прославились тем, что на своих моторных досках катались по гигантским волнам высотой с гору, бушующим у побережий Сантори. Те же самые волны снабжали энергией гидроэлектростанции, которые затем подавали ее в города по всей планете. Ученые говорили, что волны достигали такой высоты из-за гравитационного притяжения трех лун Миранара, природной аномалии, сложившейся невероятно удачным образом и вряд ли имеющей где-то аналоги.
«Морские дьяволы» учитывали прихотливый климат планеты и собирались на острове зимой, когда можно было рассчитывать на кое-какую стабильность. Волны становились чудовищными; гигантские валы высотой тридцать, а то и шестьдесят метров мчались к суше, точно предвестники гибели. Укрепленные города на побережье в это время всегда были переполнены серферами со всей системы, а больницы и морги — телами невезучих подражателей. Компания таких подражателей и привела Дейва в морскую пехоту.
— Если б не эти засранцы, я б с вами, балбесами, не тусовался, — говорил он Вирджилу, Берчу или любому солдату роты Ро, который был готов слушать. — Вам свезло, что я с катушек легко слетаю.
Морская пехота Доминиона вела активную вербовку в тюрьмах по всему сектору. В один из таких рейдов они и нашли Дейва, который и в самом деле легко «слетал с катушек». Однажды в баре «Метод», подводном кабаке в 6 километрах ниже уровня моря и одном из самых крутых клубов планеты, где тусовались серферы, Дейв Большая Волна столкнулся с компанией туристов, позволивших себе вольности с одной из местных девчонок.
— Я был прям как рыцарь в сияющих доспехах, пацаны… Подвалил к этим и показал, что бывает с теми, кто не уважает местных на Сантори.
Так и было — только ситуация вышла из-под контроля, и Дейв перегнул палку. Зазвенели бутылки, и вскоре весь бар был залит кровью. Врачи увезли покалеченных бедолаг, над которыми поработал Дейв. В то время он был костлявым мелким серфером с длинными дредами и популярными на острове переливающимися тату — в тюрьмах Доминиона таких звали «свежее мясцо». После оглашения приговора, восхищенный тем, как легко Дейв отправил кучу людей в больницу, вербовщик Доминиона сделал ему предложение: 10 лет верной службы императору Менгску — или 40 лет каторги. В ответ он услышал:
— А дреды срезать обязательно?
Он все еще переживал их утрату, когда оказался в лагере для новобранцев. Несколько курсов инъекций стимуляторов и стероидов — и он был на передовой Войны Стай, набрав еще 50 фунтов мышц и став ключевым бойцом роты Ро. Рекрутам из преступников отпусков не полагалось, поэтому Дейв спасался только виски и картами.
Он скучал по волнам. По тому, как доска прорезает темно-серую громаду высотой с дом, как ионные двигатели толкают его все выше и выше, а дреды, которых ему так не хватало, развеваются на ветру. Чтобы справиться с этой потерей, он держал в своем сундуке брусок смазки для реактивных досок «Мистер Снорггс». Иногда во время отдыха он доставал и нюхал ее, наплевав даже на то, что Вирджил, Берч и прочие его неизменно за это дразнили. Он знал, что через десять лет снова будет покорять зимние волны на Сантори — стоит только продержаться и выжить.