Страница 128 из 162
— Цель обнаружена, — с ухмылкой сказал Кастон. — Извини уж, Берри.
— Отлично, рядовой Гейдж, — сказал сержант Бэйтон, послышался щелчок затвора. — Можешь вставать. Мои поздравления.
— Да чтоб тебя, Гейдж! — воскликнул Келл, который наконец дополз до товарищей. — Ты уже четырнадцать человек сегодня угрохал. Оставь и нам кого-нибудь!
Присевший за его спиной Марк отвернулся. Его лицо было скрыто визором.
Они прибыли на планету два дня назад. Кастон ожидал, что Марк донесет на него, заявит о его неблагонадежности и неуравновешенном поведении. Но этого не случилось, и Кастону удалось справиться с первоначальной неловкостью. С прошлого дня они приняли участие уже в десятке учебных занятий, и он почти всегда был на первом месте.
Убийство надзирателя помогло ему прийти в себя. Наконец-то он встретился лицом к лицу с врагом и смог выстрелить. То, что случилось в коридоре, было лишь досадным недоразумением. Он больше никогда не станет колебаться и не даст слабину. Вселенная битком набита врагами человечества и предателями, а он морпех, которому платят за то, чтобы он изводил эту мразь.
Жизнь прекрасна.
— Сержант, вот я не понимаю, — спросил Келл, — почему мы притворяемся, что воюем с липовыми повстанцами, когда на планете полным-полно настоящих зергов?
— Потому что они дикие, рядовой, — ответил ему временно исполняющий обязанности командующего повстанцами Бэйтон. — Они опасны, но разобщены и не представляют настоящей угрозы.
— А учения, что, представляют? — сказал Келл, выглядывая из укрытия.
Выстрел сержанта пришелся Келлу прямо в визор шлема, и тот рухнул на землю. Солнце сияло прямо за спиной сержанта, и Кастон ничего не увидел.
— Ой, — простонал Келл, лежа на спине. — Меня убили мятежники-дилетанты, какой позор!
— Дилетанты?! — подключился к разговору Вален, затаившись в своем укрытии. — Да как ты смеешь?!
— Точно, — поддержала его Ханна. — Мы, между прочим, мятежники-ветераны.
— Вот именно! — не утихал Валлен. — Мы не бреемся и не моемся. А еще мы вроде как освобождаем гражданских от гнета диктатуры и сжигаем их дома.
— Ну, это если верить пропаганде, — пробурчала Ханна. — Но на самом деле мы — незаконно выселенные граждане, озабоченные политической ситуацией…
— Закончил сканирование, — перебил ее Дэкс.
Он остался в здании академии, чтобы наладить работу систем базы, и радиопомехи делали его голос еще более монотонным.
— Все чисто.
— Незачем так расстраиваться, рядовой, — сказал сержант Бэйтон.
— Он разговаривает так с тех пор, как вербовщики прочистили ему мозги, сержант, — сказала Ханна.
— Значит, нам очень повезло, что за него может говорить солдат, которого в скором времени расстреляют за приступы остроумия!
— Да я просто изображаю мятежника, — радостно ответила Ханна.
— Ругани маловато, — сказал Валлен.
— Погодите, — вклинился Келл. — Если бы я стал мятежником, то мне можно было бы ругаться, поджигать все вокруг и не мыться? Я, кажется, не на той стороне воюю.
— Тебе еще и жениться на сестре не разрешают, — заметил Валлен.
— Проклятые мятежники!
— Рядовые Саул и Вульф, — обратился к солдатам Бэйтон, — не могли бы вы прекратить свой хренов треп и выдвинуться на юг к моей позиции?
Кастон прищурился, и начал осматриваться через прорехи в проржавевшем металле. Сержант был хитрый сукин сын. Любые сведения о том, где он может находиться, должны быть уловкой… Кастон застонал.
— Вы ведь зашли к нам в тыл, да?
— Ну поди ж ты! — воскликнул Бэйтон, показавшись на одной из крыш с винтовкой в руках. — Хитрый рядовой раскрыл мой коварный план. Мне надо немедленно с позором уйти в отставку. Ну так что, куда мне вам лучше выстрелить?
— Приближаются зерги, — сообщил Дэкс по радио таким тоном, будто вел прогноз погоды.
По выделенному каналу отряда шипела статика.
— Это часть тренировки, сержант? — спросил Берри.
— Нет, — спокойно ответил сержант Бэйтон. — Выдвигаемся обратно к академии и побыстрее, солдаты. Где противник, рядовой Дэймен?
— Сенсоры засекли крупного зерга к югу от вашей позиции. Я попытаюсь…
Морпехи помогли товарищам подняться на ноги и засуетились. Дэкс громко выдохнул прямо в микрофон на шлеме, и морпехи вздрогнули.
— Я нашел его, сержант. Это просто надзиратель, он не опасен.
Я нашел рабочего и воззвал к нему. Он не послушал меня. Безумие заразило Нас. Безумием болен Я. Индивидуальность и есть безумие.
Я призвал всю мою волю. Она противилась, но подчинилась. Она стала гнездом для Нас.
Для моих Нас.
Я не Сверхразум, Я не Керриган, Я не целый разум. Моя воля ограничена.
Вести одного больно. Вести больше — невыносимо.
Чтобы наказать не-Нас, Я должен быть осторожен.
Из личинок Я призвал взрывающихся. Я приказал им спать, и они уснули.
В своем чреве Я несу их.
Из личинок Я призвал крылатых. Я управляю ими моей волей. Невыносимая боль.
Они будут выжидать.
Они должны ждать.
Я привлеку внимание не-Нас. Я не внемлю безумию и…
Ты один…Ты слаб… Твой мир мертв… Ты мертв… Все мертво…
Я не внемлю безумию!
…
Крылатые подождут.
Они должны ждать.
— Вот же тварь, — сказал сержант Бэйтон и положил руки на перила, его перчатки тихо звякнули.
— Давай еще раз.
Кастон так и сделал. Целиться из винтовки, когда все на тебя смотрят, было сложнее, но надзиратель был таким здоровым, что заслонял собой небоскребы. А Кастон однажды сбил выстрелом с ограды десятиножку во время песчаной бури.
Он выстрелил в надзирателя. И промазал.
— Твою ж мать, — сказал Келл. — В этот раз я видел. Он увернулся от пули. Как ему это удалось?
— Наверное, он понял, что мы стреляем, и…
— Хрень полная, — сказала Ханна. — Надзиратели не настолько умные.
На широкой смотровой площадке становилось тесно, не в последнюю очередь из-за того, что все морпехи до сих пор были в броне. Пришла и капрал Соун, их медик и пилот. Почти болезненно худая, она стояла в дальнем углу, не сводя мрачных серых глаз с надзирателя.
— Они всегда такие здоровые, сержант? — спросил Келл.
— Почти. Этот повидал не одну битву. Только глянь на его шрамы.
Все подались вперед. На Тарсонис опускалась ночь. Неровные полосы света покидали городскую площадь, заполняя площадку длинными тенями.
— Ни в одном из описаний, которые я читал, не говорилось про то, что они уклоняются от пуль, — сказал Берри, и в его голосе не было привычной жизнерадостности.
Это заметил только Кастон. Взволнованный Берри — это все равно что любая эмоция Дэкса. Неестественно.
— Это, — сказала Ханна, закуривая одну из любимых сигар Валлена, — какое-то засекреченное дерьмо. Зуб даю. Небось, сбежал из тюрьмы Конфедерации.
— Ага, — сказал Валлен и, дотянувшись, небрежным жестом выхватил сигару из ее рта закованными в броню пальцами и выкинул в окно. — Хитроумная боевая машина. Подбирается к врагу и кружит возле него.
— Да, странно, — сказал Келл. — Тут куча штук, возле которых можно кружить, чего сразу мы-то?
Кастон невольно взглянул на Марка. Морпех уже смотрел на него с безмолвным вопросом. Кастон отвернулся, стиснув зубы так, что челюсть заныла. Нет, он не будет рассказывать отряду. Нечего рассказывать. Сказать, что зеленоглазый надзиратель прилетел сюда, потому что он убил лиловоглазого — значит, признать, что надзиратель его запомнил. Что у безмозглой твари есть разум.