Страница 106 из 162
Через три месяца после начала обучения адъютант привела их в помещение, в котором они раньше никогда не были. Это был настоящий подарок, насколько это вообще возможно в подобных условиях. Вдоль стен продолговатого узкого помещения были выстроены бронированные скафандры. Не такие массивные и более подвижные, нежели стандартные доспехи морпехов, эти костюмы были снабжены реактивными двигателями, закрепленными на плечах. Хотя скафандры были неподвижны, создавалось впечатление, что они вот-вот рванутся вперед. Это зрелище заставило Лиска улыбнуться.
Когда адъютант приказала заключенным надеть костюмы, не было ни шуточек, ни возражений. Только неукротимый пыл. Несколько минут спустя, наступил новый этап обучения, и жизнь в «Морозилке» стала еще хуже, чем раньше.
В первую очередь трудности представлял реактивный ранец. Поначалу заключенные не могли ими управлять — этим занималась адъютант, которая с радостью включала максимальную тягу в самые неподходящие для этого моменты. Пока они не научились управлять полетом, несчастных частенько впечатывало в стены. Сотрясения были в порядке вещей, а двое даже проломили себе черепа.
Они начали тренировки с новым оружием. Пистолет Гаусса P-45 «Серп» отличался небольшими габаритами и солидной мощью. Жесткий скафандр едва уменьшал отдачу от этого монстра. Мишени на стрельбище были разорваны в клочья. Нескольких человек подстрелили их же сокамерники.
Когда заключенные пристрелялись и стали стабильно попадать по трем целям из четырех, адъютант не преминула поздравить их с успехами, а затем приказала стрелять сразу с двух рук.
Наконец, им выдали взрывчатку D-8, предназначенную для уничтожения вражеских строений. Сила взрыва была достаточной, чтобы размазать неосторожного растяпу по стене. Целью обучения была подготовка и обезвреживание взрывного устройства, но условия по-прежнему оставались чрезвычайно трудными: громкий шум, темнота или, наоборот, излишняя освещенность, отсутствие силы тяжести. Число раненых и убитых росло не по дням, а по часам.
Заключенные продолжали обучение. Кто-то погибал на тренировках, кого-то находили мертвым, как Хенисалла, кто-то накладывал на себя руки. Но Габриэль не сдавался, у него не было другого выбора.
Кехора нашел способ разнообразить свои ежедневные обязанности. Каждый день перед сном он просматривал записи тренировок Габриэля Фельца. Он не знал, почему они так его заинтересовали. Вернее, понимал, но не готов был это признать.
В течение последних двух лет его работа в системе Торус была плодотворной, и он был весьма ей доволен. Закончив обучение в «Морозилке», головорезы получали направления туда, где требовались их умения. Огнем и сталью они защищали интересы Доминиона. Информация о медалях и внеочередных повышениях, зачастую присужденных посмертно, возвращалась в «Морозилку». Список головорезов-героев продолжал пополняться новыми именами.
Но в «Морозилку» еще ни разу не попадал ни в чем не повинный человек, поэтому Кехора наблюдал за ним и переживал за него. Это был тот еще подарочек. Что будет, если об этом узнают посторонние? Что будет, если история Габриэля Фельца, простого паренька из колонии, которого настиг злой рок, просочится в вечерний репортаж UNN? Эти болтуны из ящика рискнули бы навлечь на себя гнев представителей власти за такую новость.
Вероятность утечки информации была не такой уж маленькой. Ведь кто-то уже нарушил протокол и направил сюда Фельца, хотя ему здесь совсем не место. Кехора пока еще не нашел виновного. Чиновник из колонии не отвечал на запросы, а если верить компьютерным записям, то приказа о переводе Фельца сюда вообще не существовало.
Отчеты техников тоже были бесполезны. Они никак не могли определить особенности характера Фельца. Его поведение изменилось, пропала былая замкнутость. Теперь он начал налаживать связи с другими людьми, особенно с Лордсом, который звал себя просто Лиск. Эти двое вместе обедали и выполняли задания на тренировках, вместе практиковались в рукопашном бою. Большинству наблюдателей казалось, что они стали близкими друзьями.
Кехора позволил техникам самим поразмыслить на этот счет. Он не говорил им о том, какой совет он дал заключенному. Фельц понимал: подружившись с самым страшным человеком в «Морозилке», можно избежать неприятностей.
И все же… Фельц делал большие успехи. Очень большие. Кроме того, у него появилась необычайная склонность к тактике и стратегии. Это задатки лидера. А если ему удастся стать головорезом?
«Из него получится хороший головорез», — понял Кехора. Фельц может стать живым доказательством того, что программе подготовки нужно предоставить более способных и умных рекрутов, а не пытаться выжать последние соки из смердящих отбросов человечества. Головорезов и так высоко ценили на фронте, а если бы они воевали еще эффективнее, то любой командир Доминиона потребовал бы, чтобы на обучение к Кехоре поступали более способные люди.
Короче говоря, если у Фельца все получится, то он откроет новую страницу в военной истории Доминиона.
Кехора внес заключительные заметки в свой журнал и закрыл дело Фельца. Заключительная фаза обучения нынешних заключенных должна была начаться сегодня.
— Выпускные экзамены, — промолвил он с натянутой улыбкой.
Кехора отдал команду персоналу «Морозилки».
— Заключительный экзамен утвержден. Увеличьте концентрацию стимуляторов в рационах и активируйте всех хищников через два часа. Пора раскочегарить «Морозилку».
— Что-то не так, друг.
Габриэль улыбнулся Лиску.
— Ты это уже два дня кряду твердишь.
Лиск закинул в рот еще один комок бежевой пасты.
— Ты знаешь, о чем я толкую.
Габриэль был вынужден признать, что Лиск, скорее всего, был прав. Их тренировки вошли в устоявшееся русло, и у заключенных даже было достаточно времени, чтобы два дня подряд нормально высыпаться. Это не предвещало ничего хорошего.
Лиск с яростью ударил ладонью по столу, подбросив в воздух свой наполовину опустошенный поднос.
— Я больше не вынесу!
— Я знаю, — с содроганием произнес Габриэль.
— Ничего ты не знаешь! — Лиск вскочил и зарычал. — Вы ничего не знаете! А ты и подавно! Я тебя первым кончу прямо сейчас!
Габриэль неловко поднялся и сделал шаг назад. Лиск вел себя не так, как обычно. Если он не закроет свою пасть, то Габриэлю придется дать ему по зубам и оторвать его глупую башку, а потом разорвать на куски всех остальных заключенных, чтобы в живых остался он, и только он…
Что происходит? К Габриэлю вновь вернулась ясность рассудка.
Всю столовую захлестнула волна безумия. У всех были сжаты кулаки, лица искажены гримасой гнева. Сперва заключенные обменивались тычками, затем вцепились друг другу в глотки, и разгорелась потасовка. Лиск, похоже, растерялся и, громко скрипя зубами, все выискивал себе в толпе достойного противника.
Габриэль взглянул на свою миску. Конечно же, все дело в еде! Должно быть, этот номер провернул Кехора. Габриэля распирало изнутри от лютой злобы, и он невольно оскалился. Кехора за все заплатит. Он заплатит кровью за все: за это «обучение», за смерти людей, и в особенности за Денниса…
Хватит! Усилием воли Габриэль справился с приступом гнева.
— Лиск, угомонись! Это все еда! Все из-за нее!
Но Лиск его не слушал, он ходил по кругу, как будто запертый в клетке. Габриэль схватил его за руки.
— Они что-то подмешали в еду! — Лиск замотал головой, но Габриэль не унимался. — Здесь ведь нет зергов, правильно? А хуже зерга ничего нет, ты мне сам говорил!
Лиск уставился на него.
— Да, — согласился он наконец, — хуже зерга нет ничего…
У Габриэля от облегчения даже в глазах потемнело. Значит, Кехора хотел, чтобы они были напуганы и разъярены, но смогли сохранить самообладание. Это явно была часть очередного испытания. Что ждало их впереди?