Страница 75 из 143
Герцог Норландский сбил с ног всех своих лазутчиков, велел осмотреть все больницы и частные лечебницы: ни Перси, ни Пеггама не оказалось нигде. И не было никаких данных, чтобы осветить эту тайну. Неужели Перси убил Пеггама? Этот вопрос невольно возникал каждого, но какой-то не верилось, чтобы это было правда. От ответа на этот вопрос зависел дальнейший образ действий Фредерика Бьёрна. Если Пеггам убит, то, следовательно, у герцога Норландского развязаны руки, и он может спокойно предпринять экспедицию к Северному полюсу. Общество «Грабителей», лишенное главы, становилось не опасно для Розольфского поместья, потому что заменить чичестерского нотариуса не мог решительно никто: он не имел помощников, не желая ни с кем делиться властью. После него оставались только подручные вроде Надода, даже не знавшие друг друга в лицо и не принятые на Безымянный остров. Следовательно, они не могли соединиться и вновь сплотить потрясенное товарищество, тем более что они даже не знали, как проехать на остров. Дорогу туда знали только Пеггам да два капитана, с которыми он туда ездил, не пуская их без себя.
Кажется, во всем мире ни разу еще не было столь идеально организованного товарищества, как «Грабители морей».
Мы должны, кроме того, прибавить, что по причине своеобразного расположения острова ни один из этих двух капитанов не мог попасть туда без помощи и руководства Пеггама, иначе их корабли погибли бы в волнах.
Это обстоятельство требует пояснения, которое мы и дадим, пользуясь временем, пока герцог Норландский находится со своей эскадрой на пути в Розольфсе. Пора нашим читателям подробно познакомиться с таинственным островом, где должен разыграться последний акт мрачной драмы, нами изображаемой.
Лет тридцать пять перед тем, когда Пеггам только что получил от своего отца в наследство нотариальную контору в Чичестере, у берегов Англии в одну темную ночь разразилась страшная буря. На берег близ Чичестера была выброшена небольшая шхуна, из семи человек экипажа которой был спасен только один капитан. Он оказался по жене сродни Пеггаму, который и приютил его у себя в доме. Тогда капитан сообщил нотариусу, что он сделал одно совершенно невероятное открытие. Пеггам сначала не поверил, подумав, что капитан просто-напросто сошел с ума, тем более что он и прежде пользовался репутацией совершеннейшего чудака. Речь шла о каком-то острове, который, по странной игре природы, со всех сторон закрыт, так что его ниоткуда не видно.
Описание острова было тоже совершенно неправдоподобно. По словам капитана, на этом острове, находившемся среди Ледовитого океана, был чудный теплый климат и роскошная тропическая растительность; дичи и плодов было так много, что капитан будто бы прожил там два года со всем своим экипажем, как сыр в масле катаясь. В заключение он предложил Пеггаму составить компанию эксплуатации необыкновенного открытия.
Первое время нотариус только смеялся над рассказами капитана, но потом, слушая, как тот изо дня в день твердит одно и то же, начал склоняться к мысли, что рассказы эти не мешало бы проверить. В конце концов родственники условились отправиться к таинственному острову в небольшой лоцманской лодке, для управления которой достаточно одного матроса и юнги. Пеггам не хотел брать с собой никого по двум причинам: во-первых, чтобы не показаться смешным в случае неудачи, а во-вторых, чтобы в случае успеха сохранить тайну, так как он уже заранее решил, на что ее можно употребить.
Взяв с собой на полгода провизии, нотариус и капитан отплыли из Лондона и через две недели прибыли в те воды, где, по словам капитана, лежала таинственная земля.
— Кажется, мы приближаемся, — сказал однажды вечером капитан, поглядев на морскую карту, на которой у него было отмечено положение острова.
— Может быть, но только я ничего не вижу, — отвечал недоверчиво нотариус.
— Да разве я вам не говорил, что остров невидим?.. Впрочем, наступает ночь, и я боюсь подъезжать ближе, а то, пожалуй, попадешь в водоворот… Завтра, когда взойдет солнце, можно будет попробовать.
— Только попробовать? — не без иронии заметил нотариус.
— Я ведь вам говорил, что приблизиться к острову можно лишь с опасностью для жизни. Я и рисковал жизнью, когда приближался в первый раз, но теперь мне кажется, что я знаю, как нужно подойти к нему, и потому надеюсь, что все обойдется благополучно.
Ночь наступила темная, безлунная. Пеггам всю ее провел на палубе и, нужно сказать правду, чувствовал себя довольно жутко. Море было какое-то зловещее; вдали слышался странный гул, похожий на грохот отдаленных вулканов. По временам темные глубины освещались полосами фосфорического света, потом этот свет снова терялся во мгле, и опять наступала непроглядная тьма. Лишь под утро нотариус слегка вздремнул, но вскоре же был разбужен своим товарищем.
— Помогите мне повернуть лодку, — кричал капитан, — иначе мы потонем!
Пеггам бросился к рулю. Лодка прыгала среди бушующих волн, как пробка; море сердито ревело, а между тем ветер был настолько слаб, что едва надувал паруса. Гул поднимался, и танцевал красноватый туман, похожий на огромный огонь святого Эльма. Но это явление продолжалось недолго. Свет скоро потух, и лодка поспешила покинуть это опасное место.
Когда Пеггам попросил капитана объяснить, почему он так отчаянно вопил о помощи, тот ответил:
— Я дал себя захватить врасплох. Мы неслись прямо на остров и едва не попали в водоворот… Но теперь опасность прошла… Можете спать спокойно, я уж больше не поддамся бесовскому искушению.
Эта ночь тянулась нескончаемо долго. Бедному нотариусу порой мерещились разные ужасы. Ему казалось, что лодка вот-вот будет проглочена сердитой пучиной…
Наконец стало светать.
— Ну, теперь мы поплывем к острову, стараясь попасть в течение, — объявил капитан. — Главное — не терять мужества.
Нотариус сидел смирно и внимательно следил за действиями своего товарища.
Через полчаса он закричал не своим голосом:
— Посмотрите! Посмотрите! Прямо на нас идет смерч! Поверните лодку, иначе он ее потопит!
Капитан улыбнулся.
— Успокойтесь. Этот смерч на нас не пойдет. Мы сами нарочно плывем ему навстречу.
— Но ведь это безумие!
— Это дорога к острову.
— Стало быть, ваш остров находится за этим колоссальным столбом воды?
— Нет, не за ним, а в самой середине его. Этот столб имеет около тридцати миль в окружности. Теперь вы понимаете, почему мой остров невидим?
Пеггам просто ушам не верил. Он стоял в лодке и таращил глаза на гигантский смерч.
— А как велика толщина этого водяного столба? — спросил он.
— Около ста метров. Я понимаю, почему вы об этом спрашиваете: вам хочется знать, может ли лодка пробиться через такую массу воды.
— Вот именно.
— Я могу вам объяснить этот феномен, так как вполне изучил его во время своего пребывания на острове. До смерча еще далеко — мили три, следовательно, я еще успею рассеять ваши опасения.
— Как вы назвали свой остров?
— Никак. Для меня это все равно.
— В таком случае назовем его Безымянным.
— Прекрасно… Слушайте же, в чем тут суть. Близ самого острова существует подводный вулкан, находящийся в постоянном действии. Извержения его расходятся под водой в виде короны и кипятят окружающую воду. Образующийся пар сдавливается верхним слоем воды, а вам, конечно, известна сила пара, находящегося под давлением. Чтобы выбиться из-под пресса, он подбрасывает водяной столб вверх, а вода падает обратно вниз, рассыпаясь мелкими брызгами. Вы это сейчас увидите. Испарившаяся часть воды окружает остров, находящийся в центре короны, искусственно нагретой атмосферой, вследствие чего климат там вполне тропический — влажный и теплый.
— Удивительно! — пролепетал нотариус. — Непостижимо!
— Вовсе уж не так непостижимо, как это кажется сначала. Я думаю, что большинство островов вулканического происхождения были прежде точно такими же, по крайней мере, в тех случаях, когда извержение происходило в виде короны. В старину, когда подводные вулканы встречались чаще, это явление, по всей вероятности, замечалось в океане на каждом шагу. У древнегреческих авторов есть даже на это намек: они описывают, как мореплаватели боялись вулканических извержений среди моря, считая эти подводные вулканы отдушинами ада.