Страница 124 из 143
Мало-помалу молодые девушки открывают глаза… Они устремляют на вас свои бархатные взгляды, начинают чаще затягиваться дымом и переговариваются между собой одними глазами. Наконец они сговариваются, и одна из них поднимается, дает вам окончить свою сигаретку, затем удаляется на несколько шагов, чтобы сорвать какой-нибудь плод, который ловко бросает в вас, и убегает в лес.
Если вы ничего не имеете против смуглой дочери тропиков, то бежите за ней в лес, где и находите ее в нескольких шагах от хижины. Таитянка не умеет скрывать своих чувств и осталась дочерью природы, страстно любящей и доказывающей свою любовь. Она верит, как бессмертные певцы Индии и Греции, что все в мире обновляется и поддерживается любовью.
Когда вы, оставив лес, вернетесь вместе с молодой таитянкой под зеленую кровлю, старый вождь в восторге пожмет вам руку и назовет своим сыном… Отныне вы можете оставаться здесь недели, месяцы, годы, будете помогать возделывать общее поле, получать свою долю плодов, рыбы и птиц, но вместе с тем потеряете свое имя: например, красавица, которая доставив вам новую родню, зовется Тофа-вахине (вахине означает женский пол), тогда вы к ее имени прибавите название мужчины и будете уже называться Тофа-тане, то есть «муж Тофы», ваши дети будут считаться законными и иметь родню; часто вы можете услышать, что их зовут счастливыми, а на ваш вопрос, почему, вам ответят:
«Их любят фети, люди, как по ту сторону великого моря, так и здесь!»
Этим они стараются намекнуть на европейское происхождение их отцов.
И в этой счастливой стране, напоенной горячим солнцем, всякий чужестранец, случайно попавший сюда, сейчас же получает все гражданские права и его называют Тейо, брат, друг, а девушка, сердце которой свободно, приветливо улыбается ему и говорит о своей любви. Нет после этого ничего удивительного, что даже серьезный Бугенвиль сознается, что Таити очень трудно не дать волю своим чувствам.
Спустя двадцать четыре часа после прихода «Баунти» все офицеры и матросы по обычаю страны женились и разместились в бамбуковых и лиственных хижинах. Остров принял праздничный вид: жарились дикие свиньи, готовилась рыба в лимонном соку, молодые островитянки усердно кололи кокосовые орехи, для приготовления таро, этой важной принадлежности за столом таитянина, а померанцевое вино, приготовленное еще накануне, бродило в особых сосудах.
На Таити вот уже несколько лет не заходило ни одно судно, а потому прибытие «Баунти» решено было отпраздновать торжественным празднеством, амурамой, продолжавшимся пять или шесть дней, в которой должны были принять участие все туземцы.
В течение шести месяцев, которые судно пробудет у берегов Таити, когда Уильям Блай будет покидать его лишь на короткое время, живя воспоминаниями о своей семье, в то время как Крисчен в обществе смуглой Мауатуа, красавицы королевской крови, забывает свою ненависть, я проведу читателя по этому красивому острову, на котором я пробыл несколько лет, и посвящу его в старые традиции и своеобразные нравы. А когда «Баунти» снимется с якоря, я возобновлю рассказ.
IV
КАК ИЗВЕСТНО, ТАИТИ СЛАВИТСЯ СВОИМ необычайным плодородием, постоянством температуры и ровностью климата, красотой и богатством растительности и легкостью жизни, но вместе с тем и в других отношениях этот остров заслуживает серьезного внимания путешественника и этнографа. Чтобы пролить свет на туманную загадку его происхождения, мы обратимся к чудесным легендам, распространенным среди местного населения и до известной степени имеющим сходство с древними преданиями Азии. Вот с этой-то во многих отношениях интересной стороны, мы и начнем наше описание, в то время как экипаж «Баунти» отдыхает среди чудесной природы, а смуглые таитянки, украшенные цветами и напоминающие зрителю баядерок Индии и вакханок Греции, стараются развлечь усталых моряков.
Этот остров, удивительно сохранившийся в своей первозданной прелести и открытый в новейшее время, дает довольно верную картину древности. Слушая сказания, легенды и песни таитян, глядя на их жизнь и образ правления, на их жертвоприношения, их верования, их любовь к красноречию, их развитой, хотя и суеверный ум, можно представить, что в каком-нибудь уголке древнего мира всесокрушающее течение человеческой жизни вдруг остановилось… Возродившиеся в своей прежней жизни Геркуланум, Помпея, Фивы или Пальмира представляли бы подобное же зрелище…
На Таити легенды и предания, которые мы приведем на этих страницах, сохранились лишь чудом. Здесь, как и везде, рвение миссионеров дошло до того, что разбивались надгробные камни и скульптуры. И если в Индии им приходится приложить немало труда, чтобы уничтожить священные книги, то на этих маленьких островах они, можно сказать, с легкостью справились со своей задачей.
В преданиях и бытовых рассказах народов мы всегда найдем те или иные признаки, по которым можем определить, к какой группе народов следует причислить известное нам племя. Так посмотрим теперь, является ли «Океанийская книга» оригинальным произведением или же представляет простой отголосок, который связывает полинезийцев с их братьями на каком-нибудь материке.
Это крайне интересное предание говорит так:
«Вначале ничего не было, кроме верховного бога Таароа, жившего в безграничном пространстве; сначала он сотворил воды и покрыл их морскими растениями, и бог Тане стал плавать на поверхности.
Затем Таароа, верховный бог, уронил в воду первобытное яйцо Румиа, которое было оплодотворено и блестело, как солнце.
Яйцо это пробыло в воде девять месяцев, но наконец морские волны разбили его, и оно произвело небо и землю.
Тогда Таароа соединил свое мужское начало Тане со своим женским началом Ина и произвел Оро, бога-творца, который в продолжение долгого времени парил над страшными пропастями.
Он выдвинул из воды различные земли, скалы и священный остров Раиатеа, на котором выстроил марае (храм) и поклонился верховному богу Таароа.
Построив на этом острове пирогу, он в течение нескольких лет странствовал по морю, бросая в воды мальков различных рыб, и это продолжалось до тех пор, пока море не было густо населено рыбами.
Возвратившись снова на Раиатеа, он посадил на берегу кокосовую пальму, чтобы привязать пирогу, и она дала чудесные плоды.
После этого он построил хижину для отдыха и стал плести сети из волокон кокосовой пальмы.
От Тане и Ина появился второй сын, Таири, который пришел на Раиатеа, чтобы поссориться со своим братом; он взял его пирогу и разбил о выступ горы.
Рассерженный Оро бросился в погоню за Таири и в течение двух дней преследовал его по волнам, пока наконец не настиг у острова Тупаи, где между ними завязалась отчаянная борьба.
Победителем вышел Оро; он убил Таири и похоронил его тело под скалой острова Тупаи, а душу бросил на дно моря и приказал ему править в этом подводном царстве.
Он запретил ему возвращаться на остров, чтобы найти свое тело, а так как брату он не верил, то произнес над его останками, погребенными под скалой острова Тупаи, табу».
Табу — это запрещение, защищающее предмет, на который оно наложено, как от бога, так и от человека. Еще и теперь в Океании табу пользуется всеобщим уважением туземцев.
«В течение целого дня Таири оставался в морской пучине, но как только солнце ушло с земли, чтобы освещать священное жилище Фенца-по-те-Атуа (что буквально означает: земля бога), он вернулся на остров Тупаи, чтобы отыскать свое тело, но так никогда и не смог его найти.
Тогда Оро, пригрозив Тане и Ина, что свергнет их если они произведут нового творца, возвратился на священный остров Раиатеа.
Здесь он выстроил новую пирогу, посадил майоре, хлебное дерево, чтобы было куда привязать пирогу, и хлебное дерево дало необычайные плоды.