Страница 64 из 133
В зависимости от степени «серьезности» оплакивания варьировались и тексты, которые распевал «поп» и «плакальщицы». Очень часто, например, пели «вечную память» — с большими или меньшими сокращениями и отклонениями от канонического варианта. Например, «поп» пел:
вар. 1:
вар. 2:
вар. 3:
А вот, например, довольно эмоциональное и выразительное описание «отпевания покойника» в д. Дягилево: «На скамью ево повалят, подушку положат, тут ховстинки постелят. Вот ево снаредят, он и легёт, руки на груди. Лежит — маленькая иконоцька у ево на руках. Ховстинкою ево и прикроют, принесут, откроют. Он лежит, защурився — как вот это утерпят, не рассмиецця — вот мы над этим дивилися всё, как вот лежит?..
Как толькё приходят, поставят ево, «поп» сразу:
А кругом-то и ходит, а и кадит; а там угольё накладено, да накладено моху сухово, дак он тлиёт, горит.
А веть сделано-то на ём этот, как риза — были из ховстины эти, у стариков-то, как пальто, а оно из одной ховстины из товстыё эдакоё. Дак он и опояшеццё, а эдак вот накинёт на себя-то, а здись-то застигнёт-то брошку, дак и рукава-то полохаюцце. Дак ить хохотанья-то, смеху-то! От попритвореецце-попритвореецце, покадит-покадит — этово уносят: «На<д>о нести на кладбишшо!» В другу избу переносят».[549]
В д. Цибунинская, Пеструха, Липин Бор пели «Господи, помилуй», добавляя «кто чево сумеет смешное»: «другой раз и матюки заворотят» (д. Пеструха). Брань в таких ситуациях некогда выполняла магическую роль: считалось, что она отпугивает всякую нечисть, предохраняет, в частности, участников церемонии от последствий опасного для них контакта с мертвецом. Второй возможный смысл брани близок к функциям битья: карпогоническая магия, а также своеобразное «оживляющее» средство.[550]
В д. Борисовская (Хар.) «поп» при отпевании перечислял жителей деревни (в деревне насчитывалось 104 дома), выбирая прежде всего тех, кого за что-либо недолюбливали, поддразнивали. «Свитюшка Паша», например, — это женщина, которая ко всем обращалась «свитюшка».
Каждая строка этого пространного текста сопровождалась отборнейшими «матюками». Не отставали от «попа» и «плакальщицы»:
В д. Большое Раменье „покойника“ на скамейке заносят; те, кто заносят, дак поют»:
Очень близкий текст можно найти в книге братьев Соколовых, хотя там и нет прямых указаний на его употребление в сценке при отпевании «покойника».
Такого рода «отпевания» напоминают игровые и «колядные» припевки с раздачей игрокам частей животного в святочной игре «в быка збираного» у терских казаков или при дележке туши быка, купленного молодежью вскладчину на «κoляду», в Смоленской губернии:
546
Зап. Островским Е. Б. в 1991 г. в с. Сямжа от Коровкина Николая Андреевича, 1913 г. р.
547
Зап. Розалиевой Н. Ю. в 1991 г. в д. Горка (Хар.) от Соколовой Валентины Ивановны, 1926 г. р.; зап. Морозовым И. А. в 1990 г. в д. Клеменево от Пракшиной Августы Алексеевны, 1906 г. р.; в д. Волокославинское от Малова Павла Федоровича, 1899 г. р.
548
Зап. Розалиевой Н. Ю. в 1991 г. в д. Сергозеро от Удальцовой Александры Андреевны, 1912 г. р.
549
Зап. Слепцовой И. С. в 1991 г. в с. Сямжа от Леденцовой Александры Ильиничны, 1912 г. р.
550
Ср. сказку о мужике, который подговорил жену притвориться мертвой, а затем, ударив палкой, „оживил“ ее и продал палку своим глупым братьям: Андреев Η. П. Указатель сказочных сюжетов по системе Аарне. Л., 1929, № 1539.
551
Зап. Слепцовой И. С. в 1991 г. в д. Тимониха от Чистяковой Софии Михайловны, 1908 г. р.
552
Зап. Смольниковым С. Н. в 1992 г. в д. Большое Раменье от Анкундиновой Александры Михайловны, 1908 г. р.
553
Соколов Б. М., Соколов Ю. М. Указ. раб. С. 496.