Страница 124 из 133
Обычно игры во время свîчіні сопровождаются большим количеством переодеваний. Мы указали игры, в которых молодые люди рядятся в дîда и бабу, изображают покойника или черта. Нередко участники игр переодеваются в птиц. Вот, например, одна из таких игр, называемая жоўна (зеленый дятел):
«Выбирают парня, набрасывают на него мешок. Он делает себе птичий клюв из скалки, которую держит над головой под мешком. Переодевание происходит в сенях, а не в самой хижі. Затем жоуна трижды стучит в дверь, входит в комнату, становится на колени перед покойником и начинает молиться. Он молится для смеха (на фіглі), стучит ради забавы скалкой по геренде [матице, потолочной балке], двери, по всему, по чему можно стучать. Затем гоняет парней и девушек вокруг хаты, наконец, устав, уходит».
А вот описание эротической игры во время свîчіні, игры дîд а баба. Во всех описаниях этой игры (кроме одного), опубликованных к сегодняшнему дню, входящий в нее фаллический элемент не отмечен. Это объясняется тем, что крестьяне, по-видимому, не решались рассказывать о неприличных деталях, а фольклористы — их описывать, а может быть, и тем, что эти игры в более полной форме сохранились только в Закарпатье. Упомянем только об одном варианте игры дîд а баба и расскажем о некоторых деталях, которые нам удалось наблюдать в разных деревнях.
В Нижнем Синевире эту игру нам описали следующим образом:
«Парень надевает черную, рваную, грязную гуню, делает себе на спине искусственный горб, привязывает к подбородку бороду из ветоши, к щекам — пейсы, как у еврея, и обмазывает все лицо сажей до полной черноты, надевает большую шапку и делает султан из соломы, берет в руки боўта |палку]. Затем для него наряжают аналогичным образом бабу. У нее также горб и тряпка на голове. Бабу изображает мальчик. Ему дают палку с ветошью и вымазывают все лиц сажей. Дîд делает вид, что он еврей, торговец. Он берет толстую чурку, оборачивает ее тряпками и, чтобы рассмешить всех, втыкает ее себе между ног. Затем дîда и бабу запирают в другой хижі или выпроваживают на улицу, чтобы их никто не видел. Потом дîд подходит к двери дома, где лежит покойник, и стучит. Изнутри раздается голос: „Кто там?“ Он отвечает, что это торговец, намеревающийся купить телку. У него спрашивают, откуда он и имеет ли разрешение (доволенку). Дîд берет кусок бумаги, царапает на ней непристойности. Записку передают внутрь: „Вот разрешение с печатью“. Следует ответ: „Оно не годится, мы тебя не признаем“. Дîд дает другое, еще более непристойное: „Вот разрешение из министерства с министерской печатью. У меня разрешение покупать телок“. Баба же в свою очередь говорит: „А у меня — покупать бычков“. Оба стараются говорить по-еврейски: говорят-то они по-русски, но с еврейским акцентом. Тогда, после того как он [дîд] дал печать: „Хорошо, вот это годится“, ему разрешают войти. Он входит, слюнявый, сопливый, слюни текут на подбородок, а подбородок черный. Его спрашивают: „Ты откуда, Он отвечает: „Из Польши, из Блехова“ (а в Блехове полно евреев). Затем их заставляют плясать, дîда и бабу. Они падают друг на друга, дîд начинает… (у него между ног искусственный фаллос из толстой чурки), оба продолжают… затем медленно поднимаются. Баба бьет дîда, а он ее. Затем у него спрашивают: „Сколько заплатишь за телочку?“ (т. е. за молодую девушку). Он отвечает, что отдаст двадцать хеллеров.[906] „Пойдет!“ Затем другой парень зажигает свечу и берет в руки палку с ветошью, вымазанной в саже, чтобы она стала черной и противной. Второй парень спрашивает: „Ты что будешь жарить?“ Первый отвечает: „Гуся“. — „И когда он будет готов?“ — „Как только из него потечет жир“. — „А когда из него потечет жир?“ — „Когда девушка поцелует дîда“. Парень указывает на девушку, и та должна поцеловать этого противного дîда. Если она не захочет, то первый парень вымажет ей лицо сажей. А дîд в это время сидит на скамейке со своей бабой и говорит: „Яка файна теліця!“ Он произносит эти слова с еврейским акцентом. Девушка обнимает дîда, пачкается о его бороду, он направляет толстую чурку, чтобы… в общем, вы понимаете зачем. И через это должна пройти каждая девушка. А парни должны поцеловать бабу. Баба хохочет и пачкает всех сажей. Затем дîд и баба вновь пляшут, потом уходят. Дîд к этому времени остается без бороды и пейсов, т. к. их постепенно вырывают… Все смеются, а дîд кричит».
В Вышнем Быстром мне описали другой вариант этой же игры. Здесь дîд и баба строили мельницу. И происходило это следующим образом:
«Ставили горшок, по которому дîд и баба молотили палкой. Если кто-нибудь подходил, они били его палкой по ногам. На мельнице дîд колотил бабу и приговаривал: „Пусть накажет тебя Бог! Ты е… с другими, ты крадешь міркі [стоимость помола муки], отдаешь их другим, и ты с ними е…ся!“» Тот, кто рассказывал нам об этой игре, добавил: «Когда они принимаются ставить мельницу, то начинают е…ся прямо на ней (Та зачнут ся ебаті в мліні)».
В селе Воловое молодые люди переоделись, по нашей просьбе, в дîда и бабу так, как это делается на свîчіню. Дîд привязал себе длинный фаллос, сплетенный из веревок. Молодые люди показали, как «забавляются» дîд и баба на свîчіню. Вначале дîд и баба плясали, а потом изобразили половой акт.
Старая женщина из деревни Ужок так описала нам забавы дîда и бабы:
«Дîд велит девушке поцеловать молодого человека. Если найдется такая, что не пожелает этого делать, то должна поцеловать у дîда солому (речь идет о фаллосе, сделанном из соломы)… Когда все перецелуются, дîд принимается косить их палкой. Все падают. Это называется копіці (стог сена). Когда на земле оказывается пять человек, дîд и баба шевелят сено; затем падают на этих пятерых, целуются, обнимаются и спят (т. е. имитируют половой акт) на копіцях. Дîд говорит бабе: „Дай мні мало!“ И они продолжают столько, сколько могут, а потом им становится стыдно, и они убегают».
Директор школы в Люте Крайняк рассказал нам, что на свîчіню дîду делают большой фаллос из соломы, который потом целуют.
В Бегендят Пастель парень, рассказавший об игре дîда и бабы, добавил следующее:
«Дîд слезает с печки, зовет бабу, и они начинают плясать. Затем дîд валит бабу на пол. Оба делают такое смішное діло, после чего встают…»
И наконец, описание игры дîд и баба, полученное в Галиции:
«Двое переодеваются в дîда и бабу… Затем они идут гулять. Посторонние пристают к бабе и щупают ей между ног. Дîд бьет бабу по лицу и кричит: «А видиш, курво, шлаг би mi трафіў! У тебя есть другие, ты ищешь мужиков“. Он лупит ее, лупит, валит бабу посреди комнаты, задирает ей юбки и… Затем он поднимается, берет между ног бабы немного… [спермы] и дает понюхать стоящим рядом мужчинам и женщинам, отпуская при этом всякие шутки».[907]
Попытаемся теперь понять, какой смысл имели эти игры до того, как они стали для крестьян простым развлечением. Разумеется, речь может идти лишь об одной из гипотез, не более чем об одном из многочисленных правдоподобных объяснений.
Я постараюсь найти этому факту такое объяснение, которое 1) не только не входило бы в противоречие с объяснениями других похоронных обрядов в Закарпатье, но и совпадало бы с ними; 2) находилось бы в соответствии с объяснениями аналогичных обрядов и магических действий, совершаемых в различных местностях и другом обрядовом цикле; 3) согласовывалось бы с аналогичными объяснениями сходных обрядов у народов, географически или этнографически близких.
906
По-венгерски — филер (filer), по-чешски — халирж (haliř), по-немецки — хеллер (heller).
907
Записано учителем Михайло Кузьмаком со слов Параски и Трепетюка в деревне Жабья Магура, район Косивска. Ср.: Гнатюк В. Указ. соч. С. 295.