Страница 9 из 84
Почему он не мог увидеть ясную картину будущего сестры? Почему видение было таким темным, неясным и казалось пропитанным кровью?
Эльфейм свернулась калачиком по другую сторону костра. По-видимому, ей было удобно и уютно.
- Ты не обманешь меня, Кухулин.
Глаза девушки были закрыты, она говорила шепотом, но нежный ночной ветерок ясно донес до него ее слова:
- Дело вовсе не в чепухе вроде «я должен защитить свою сестру».
- Ты сейчас говоришь совсем как мама, - сказал он, а затем еле слышно добавил: - Тебе пора перестать бояться людей.
Уголки губ сестры приподнялись в легкой усмешке, и она погрузилась в глубокий сон.
Эльфейм снилось, что возлюбленный пришел к ней в виде ночного тумана, который завернулся вокруг нее, словно у ночи выросли крылья. Она задрожала от его прикосновений, но ей не было страшно. Эль охотно предложила себя туману. Он склонился над ней и испил ее любви, пока они летели в бархатную черноту полуночного неба, покоясь на ложе среди звезд.
- Я знала, что он великолепен, - восторженно выдохнула Эльфейм. - Ку, ты только взгляни на мой замок!
Они стояли на краю соснового леса, который окружал ту сторону плато, где был построен замок Маккаллан. Резкий свежий сосновый запах смешивался с соленым ароматом океана. Путникам казалось, что все омыто ярким светом, делавшим зелень леса сочной, а сине-белые волны океана, разбивающиеся внизу прибоем о скалы, - прозрачными и изысканными. Впереди виднелся замок, который очень впечатляюще смотрелся на скалистой вершине, на самом краю великолепного прибрежного утеса.
Эльфейм во все глаза смотрела на свой новый дом, с первого взгляда поразивший ее своей красотой. Замок, окруженный багряником, цветущими кизиловыми деревьями, разросшимся кустарником и зарослями ежевики, был похож на заколдованный. Ей пригрезилось, будто в нем уже много лет спит какое-то сказочное существо, ожидающее, чтобы его пробудили искренним любовным поцелуем.
«Он немного похож на меня».
Эльфейм удивилась, поймав себя на подобных романтических мыслях. Но вид, открывавшийся перед ней, наряду с предупреждением брата вызвал в ней нехарактерное романтическое чувство. Девушка поняла, что могла бы наслаждаться им, и вздрогнула.
«Неужели это то, чего мне не хватало столько лет? - размышляла она про себя. - Такое волнение появляется, когда ждешь чего-то, затаив дыхание. Словно кто-то повернул внутри меня ключ и отпер что-то сказочное».
Солнце начало подниматься над деревьями. Эльфейм наблюдала, как смутный розово-кремовый цвет рассветного неба сменяется синевой и золотом ясного весеннего дня. Внезапно ее захлестнуло невероятное ощущение надежды, словно это утро обещало начало новой жизни для нее. Слова молитвы Эпоне, которые она много раз слышала от матери, всплыли у нее в голове. И она поняла, что произносит их вслух, хотя и шепотом:
Великая Богиня Эпона, моя Богиня,
я стою на пороге нового дня,
полного твоим волшебством.
Я стою на пороге, перед завесой Твоих тайн,
и прошу Твоего благословения.
Я хочу действовать для Твоей славы
и для славы моего духа.
Кухулин молча слушал молитву сестры - в какой-то степени из уважения к Эпоне, отчасти от удивления. До сих пор он ни разу не слышал, чтобы сестра просила благословения Богини. Правда, Эльфейм как будто предпочитала избегать любого упоминания об Эпоне, которая так явно отметила ее. Вплоть до этого самого утра. Но теперь, хотя Кухулин едва мог расслышать слова молитвы, он почувствовал, что в воздухе витает волшебство. Совсем как тогда, когда мать выполняла ритуалы.
Если бы Эль посмотрела на своего брата, то увидела бы, как удивленно расширились его глаза, но сестра этого не сделала. Она была загипнотизирована красотой утра и чувством, растущим внутри ее, в котором она начала узнавать ощущение причастности. Внезапно солнце вырвалось на свободу из плена высоких сосен, и его лучи омыли стены замка золотым светом, заставляя их словно загореться.
- Видишь, Ку? Стены будто пылают.
- В смысле, то, что от них осталось?
Он был все еще удивлен новой силой, исходящей от сестры, и его голос прозвучал чуть грубее, чем он хотел бы. Брат откашлялся и наклонил голову вбок, чтобы лучше рассмотреть руины здания. Замок казался ему косматым старым животным, ненадежно умостившимся на краю приморского утеса.
- Эль, не надо питать ложные надежды. Даже отсюда я могу видеть, что замок полностью разрушен. Нам предстоит много работы.
Она с любовью хлопнула его по плечу.
- Не будь таким, как мама. Давай, надо спешить.
Она помчалась вперед. Кухулин заставил своего большого мерина опуститься на колени, сел на него верхом и помчался, догоняя гибкую фигурку сестры.
Они решительно пробирались через сырой подлесок, пока не нашли дорогу, ведущую к главным воротам замка. По ней двигаться было легче, но Кухулин продолжал ворчать себе под нос о колючем кустарнике и редких деревьях, появившихся на тропе, до сих пор широкой и свободной.
- Прекрати ворчать и посмотри на эти удивительные деревья! - упрекнула брата Эльфейм, замедлила бег и завертела головой, пытаясь увидеть все сразу. - Я и представить не могла, что здесь так красиво.
Хотя замок был заброшен уже более ста лет, от вида буйно цветущих багряника и дикой вишни захватывало дух.
- Похоже на то, словно идешь по лесу из розовых облаков.
- В облаках обычно не бывает зарослей черной смородины.
Ку указал на колючие кусты, растущие группами между деревьями.
- Это не смородина, а ежевика. Немного обрезать, и кусты станут очень даже симпатичными. Только подумай, какие у нас будут летом замечательные пироги и кобблер.
- Ты хочешь сказать, когда тебе построят кухню, - пробурчал он.
Сестра послала ему ослепительную улыбку.
- Ее построят.
Кухулин подумал, что ее голос тверже, чем стены замка, в которых она уже чувствовала себя как рыба в воде.
- Ты ведь знаешь, что я всегда любила лес. - Эль снова стала осматриваться, откинув голову, темно-рыжие волосы закрывали ее словно плащом. - Сосны просто замечательные, но эти деревья в цвету - что-то совершенно необыкновенное.
Он кивнул и заговорил как воин:
- Ты, конечно, не собираешься их оставлять? При всем знании истории у тебя, по-моему, не очень хорошая память. Одной из главных ошибок обитателей замка Маккаллан было то, что они ослабили обороноспособность. - Он обвел рукой буйно цветущие деревья. - Маккаллан позволил им расти возле стен. Армия фоморианцев оставалась необнаруженной до самого конца, пока они не сломали стены замка и не начали резать его обитателей.
Эльфейм открыла рот, чтобы парировать. Мол, они уже не воюют. Фоморианцы не нападали на Партолону уже сто двадцать пять лет. Никто не будет пытаться разрушить стены. Да и раньше Партолона ни с кем не воевала. Лишь замок Маккаллан враги застали врасплох. Да, фоморианцев победили. Тех, кто остался от их зловещего рода, отогнали от Партолоны до самых Трирских гор и до Пустоши за ними. Если бы она двигалась на северо-восток, к горам, то увидела бы мрачный замок Стражи, вечно защищающий подступы к Партолоне.
Но сто двадцать пять лет - это долгий срок. За исключением небольших стычек между кланами и случайных набегов варваров ирландцев с моря, Партолона давно жила в мире и процветании. Не было никакой причины, по которой это должно было бы измениться.
Эльфейм внимательно смотрела на брата и была готова напомнить ему факты, о которых только что вспомнила. Он казался напряженным. Его четко очерченные брови нахмурились. Эль видела, как он сжимает зубы, ожидая, когда она заговорит.
- Тебя тревожат ирландцы? - негромко спросила девушка.
Он пожал плечами.
- Не знаю. Но твой замок стоит над самым морем. Ты оказалась бы мудрой и предусмотрительной, если бы защитила Маккаллан.